Мать Сумерек
Шрифт:
— Ах ты, мразь! — Агравейн рванул вперед, пытаясь задушить Гвен собственной рукой, но Шиада вовремя опомнилась и вцепилась ему в плечо.
— Не вздумай!
— Я не дам ей сгноить Виллину!
— Ты ничего не сможешь сделать!
— Разве? — из принципа спросил Агравейн и задумался. Если он ничего не может сделать и никак не может повлиять, тогда зачем Шиада пытается удержать его? Неужели, он все-таки способен спасти сестру?!
— Пусти!
— Агравейн!
— Я сказал, руки прочь! — от с легкостью сбросил жреческие кисти, которые, как казалось Шиаде, клещами держались
— Пусти немедленно!
В этот момент во видении из алькова в нише вынырнул Гор, взрезав горло принцессы, и Агравейн обезумел окончательно.
— Шиада, пусти! ПУСТИ НЕМЕДЛЕННО! ШИАДА!!
Жрица удерживала мужчину, как могла, понимая, что еще немного и попросту потеряет сознание.
— ОТ-ПУ-СТИ! СЕЙЧАС ЖЕ!
С багровыми от ярости глазами Агравейн кинулся вперед, к незнакомому чудовищу, с которым сейчас разговаривала королева Гвен. Он едва ли слышал, что пришелец как-то связан с царем Алаем и точно не мог сообразить, что, значит, незнакомец напрямую связан с Орсом.
Все, что понимал Агравейн — что Шиада не дает ему отомстить за убийство Виллины, как секундами раньше не дала предотвратить её смерть.
Железная Грива размашисто развел руки, будто раздирая надвое сковывающие путы заклятия, и бросился к жрице, схватив за горло. Шиада вздрогнула, вцепившись в мощные пальцы на собственной шее, но не смогла даже пискнуть.
— Зачем ты это сделала?! — заорал ей в лицо Агравейн и швырнул от себя.
Картина вокруг дрогнула. Шиада попыталась подняться, но Агравейн уже снова настиг её, поймав за волосы. Воспоминание окончательно смазалось, завертевшись тысячей перемешанных красок. Надо вернуться, надо как-то вернуться, понимала жрица. Но сколько ни пыталась найти нужный путь, сколько ни отверзала Завесу, раз за разом перед ними оказывалась совсем другая тропа. Агравейн растерялся, огляделся, и в безумстве сдавил женское горло:
— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИ ВСЕ, КАК БЫЛО!
Глаза женщины закатились, Агравейн внезапно почувствовал тяжелый, как падение звезды, удар в челюсть, а потом утратил всякое чувство реальности.
— ТЫ В СВОЕМ УМЕ?! — раздался голос над ухом Молодого короля. Немного сориентировавшись, Агравейн понял, что снова находится в гроте.
— Что здесь…
— ЭТО Я СПРАШИВАЮ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — не своим голосом орал Артмаэль, с помощью Удгара оттащивший Агравейна от жрицы. — Я еще мог понять, когда нечто подобное выделывал христианский герцог, у которого она жила вне острова, но чтобы старовер поднял руку на Вторую среди жриц!! Клянусь Небом и землей, Агравейн Тандарион, ты ответишь за содеянное перед священной династией! КЛЯНУСЬ!
Агравейн не слушал.
— Праматерь Всеблагая, Шиада… — шепнул он, поддевая руку под шеей женщины и укладывая её голову себе на колени. Будто чувствуя неладное, Шиада отмахивалась.
— Арт, — позвала жрица, приходя в себя. Друид подал руку и, покачиваясь, Шиада поднялась на ноги. Мужчина приобнял жрицу, поддерживая, когда, закашливаясь, она особенно теряла чувство равновесия. Её роскошные, мерцающие в факельных огнях медно-рыжие волосы были всклокочены, а на шее уже наливались фиолетовые отметины.
Лицо Агравейна дрогнуло, он шагнул вперед и пал на колени:
— Прости, Шиада, — горячо зашептал мужчина. — Умоляю, прости! Я…
— Прости?! — Артмаэль мягко отодвинул Шиаду и загородил собой. — Ты чуть не убил её!
— Я не знаю, что на меня нашло! Я…
— На тропах нечего делать тому, кто не хозяин самому себе! Как храмовница вообще могла это допустить?!
— Арт, — сипло позвала Шиада и взяла друида за руку из-за спины. — Послушай…
— Зачем ты взяла его?! — Артмаэль обернулся со скоростью молнии. Шиада столь же быстро собралась с мыслями.
— Я надеялась, что боль от утраты сестры будет меньше, чем от потери ребенка, и взяла Агравейна. К тому же он лично хотел поквитаться за Виллину и имел право видеть лицо человека, которому положена его месть. Я думала, он справится лучше…
— Он, — непререкаемо начал Артмаэль, — обычный человек. Даже тебе, Второй среди жриц, потребовалось десять дней, чтобы научиться отличать на Тропах возможное от реального. Даже тебе, Шиада!
«Откуда он знает?!» — с злобной укоризной подумал Агравейн, не сводя глаз со жрицы.
— Не говоря о том, что Тропы Нанданы всегда — всегда! — достают из недр сущности всю грязь. Если ты чудовище, от Матери Смерти этого не скрыть, — припечатал друид.
— Шиада! — Агравейн не выдержал и, не поднимаясь с колен, потянул к женщине руки.
— Ему полагается казнь, — пригвоздил женский голос. У дальней стены стояла проснувшаяся Митаба. От былой непочтительности и будто бы равенства всех перед всеми, не осталось и тени.
Агравейн, обернувшись на голос, вскочил.
— Да! Хорошо! Пусть меня казнят! Я согласен! Но сперва я хочу поговорить с ней! — мужчина обернулся к жрице. У Шиады дрожали губы, в черных глазах плескалось сомнение. Но зато в глазах самого Агравейна больше не было ничего незнакомого.
— Арт, отведи, пожалуйста, владыку Удгара к храмовнице и сообщи о случившемся.
— Шиада, — затея показалась ему откровенно провальной. Друид подошел к жрице вплотную, отодвигая Агравейна с дороги, и положил руки женщине на плечи. — Ты уверена? — заглянул в самое дно глаз.
Жрица кивнула — мелко, несколько раз.
— Ты точно нормально себя чувствуешь? — беспокоился жрец.
— Более чем. К тому же Митаба в храме, она отведет Агравейна, когда мы закончим разговор.
Артмаэль глянул на Митабу, та согласно мотнула головой.
— А мне храмовница позволила задержаться здесь на пару дней, — закончила жрица.
— Вот как? — Артмаэль вскинул брови. — Что ж. Я буду торопиться и сразу вернусь.
Шиада кивнула. Тень Нилианы Сирин больше не колебалась и не мерцала, и, повинуясь желанию Второй среди жриц, их, наконец, оставили одних.
Агравейн закусил губы. Его челюсть дрожала и, казалось, он никак не мог осмелиться посмотреть Шиаде в глаза.
— Шиада, — шепнул он, отводя взор. — Мне нет прощения… и оправдания…я…