Мать Зимы
Шрифт:
– Понял, – сказал на это молодой маг. – Буду сидеть тихо. – С этими словами он продемонстрировал им пустые руки ладонями кверху и тут же мысленно спохватился: «Боже, а вдруг я сейчас послал их к такой-то матери?..»
Он отметил, как сидят самцы: не обхватывая руками колени, и сам уселся точно так же.
В поселке ворота закрыли уже много часов назад. Что бы тут ни творилось, в этой пещере, ночка наверняка будет интересная, – лишь бы его не заставили есть дохлых кроликов, которых дуики притащили с собой. Хотя Руди и умирал от голода, но, судя по
Все дуики в пещере напряженно прислушивались к чему-то; самцы у входа то и дело обменивались какими-то знаками. Наконец, один из них удалился вслед за Джорджем, словно желая проверить, чем тот занят.
Габугу? Может, старый дуик вновь отправился гонять безглазых тварей? Но каким образом?
Дуики подбросили хвороста в огонь. В пещере стало слишком жарко, и неприятные запахи усилились. Огромные тени метались по низким стенам. Похоже, ожидание тяготило всех без исключения.
Наконец, старый дуик вернулся, что-то неся в лапах, и Руди подумал: «Похоже, мама посылала его в местный супермаркет за свежатинкой к ужину...»
Птица, которую нес Джордж, оказалась не только свежей, но и живой. Она чуть заметно вращала головой и топорщила окровавленные перья. Опознав в добыче дуика ястреба, Руди не удержался от мысли: «Прекрасный бросок, если он сумел сбить его в небесах».
А может быть, кто-то другой подранил птицу и оставил умирать на камнях у пещеры? Но в таком случае каким образом старому дуику удалось отыскать ее в темноте, Джордж бережно нес свою добычу, поддерживая окровавленные крылья, и слегка укачивая птицу, точно младенца. Он даже что-то бормотал и, похоже, эти заклятья успокаивали ястреба. Он не сопротивлялся, а лишь озирался в полутьме хищными топазовыми глазами.
«А с чего вдруг вообще ястребу вздумалось летать среди ночи?»
В пещере повисло молчание. Затем Джордж передал птицу Мамочке и присел ближе к огню. Чуть погодя Руди ощутил присутствие магии... Огненная магия? Жар шел от дуика, словно от печки, вкупе с теплом костра. Жара была почти невыносимой, но все племя теснее сжалось вокруг. Самочка Рози подползла к Руди и, ухватив его за руку, попыталась подтащить его ближе. Он повиновался, хотя запах от дуиков шел просто нестерпимый.
«Надеюсь, в этом есть хоть какой-то смысл...»
На полпути Руди вздрогнул, заслышав снаружи вой ветра. Рози сильнее дернула его за руку, глядя на него с нескрываемым ужасом. Ветер взметнул длинные волосы Руди, холодный и пронизывающий, как кинжал. Голос его разносился все громче, словно снаружи на мир обрушился циклон или ураган.
Стало по-настоящему холодно.
И Руди все понял.
«О, Господи, да это же ледяная буря!»
Он застыл, точно громом пораженный, в то время как Рози юркнула к своим соплеменникам, торопясь оказаться в тепле и безопасности. Руди же сперва ощущал лишь изумление по поводу столь несвоевременного прихода бури...
А затем: «Поселения!» Но было уже поздно. Мысль о том, что ледяная буря способна сотворить даже со столь крепкими сооружениями, как каменные дома, разрывала его сердце. Обрушенные стены, сорванные крыши, люди и животные, уносимые ветром, словно тряпичные куклы... Он видел подобные руины на равнинах Геттлсенда... Старый Джордж схватил Руди за руки и с ужасающей силой подтянул ближе к сбившимся в единый комок дуикам, словно и впрямь опасался, что Руди способен сломя голову устремиться прямо в пасть бурану.
Но у Руди лишь крутилась в голове одна-единственная мысль: «О, Господи! О, Господи!» Но он знал, что ничего не сможет поделать. Все они были уже мертвы – холод убил их в считанные мгновения.
Стужа заползала в пещеру волнами смерти. Дуики все теснее толпились у огня и вокруг старого самца, чьи заклятья не раз спасали их и прежде.
«Убежище!» Черные стены способны выдержать как натиск дарков, так и любую непогоду. Но зато неминуемо вымерзнут посевы, – зерна, высаженные по весне с таким трудом. Зерна, бывшие их единственной надеждой на спасение. Все животные, оставшиеся на ночь за пределами Убежища, также погибнут от холода.
И мальчики-пастушата...
Руди закричал: «Нет!», а затем рухнул на землю и закрыл голову руками.
Подобно торнадо, ледяные бури налетали и уходили довольно быстро. Руди лежал, вслушиваясь в безумные завывания ветра и думая о том, что дети, которые вместе с Лиртой Гроув направились за хворостом, и охотник, которому он невольно сломал нос, теперь мертвы. И их тела обратились в лед. Вот и все, чем кончаются человеческие мечтания, человеческие надежды, человеческая любовь... Так кончается все, независимо от нашего желания.
Он стиснул зубы, чтобы не разрыдаться.
Чуть погодя, Руди пошевелился и сосредоточился, вызывая заклятье тепла. На время это отвлекло его от боли. Дуики, ютящиеся у костра, спасли ему жизнь, возможно, потому, что он спас Рози, а, возможно, потому, что старый Джордж признал в нем колдуна и понадеялся на помощь, – Руди не мог знать этого наверняка. Но он был перед ними в долгу. И потому он теснее прижался к дуикам, согревая их своей магией и попутно с изумлением отмечая, что некоторые из них носят грубое подобие одежд, – до сих пор никто не видел ничего подобного, и все считали, что дуики на такое не способны.
Немного погодя ветер утих. Стужа делалась все сильнее. В пещеру проникал ледяной воздух... «Проклятье! Должно быть, буран разразился прямо над нами... И над Поселениями. Господи, Господи, Господи...» На руках у старого Джорджа раненый ястреб озирался вокруг своими безумными желтыми глазами.
Когда магическое чутье подсказало Руди, что рассвет, наконец, наступил, он накинул на плечи оленью шкуру и на четвереньках выполз на поверхность.
Проход был скользким ото льда и непроницаемо темным, – выход завалило тоннами снега. Руди направил в гущу его свой посох, с помощью магии разогревая стальной полумесяц, и вскоре вода потекла так стремительно, что промочила ему одежду.