Матабар. II
Шрифт:
Экзамены начинались, по старой традиции, строго в полдень, а к этому времени Центральный район погружался в легкую дрему. В кафе лишь единицы потягивали горячий кофе, рестораны и вовсе до пяти никого к себе не пускали, а улицы… улицы мела веселая метель, поднимая локоны пушистого снега и опуская те высокими сугробами. Автомобили тоже, в основном, перекочевали на зимовку под теплые покрывала или и вовсе — в гаражи. В такую погоду двигатели легко могли заглохнуть в самый неподходящий момент, а сама проезжая часть, хоть на ней и регулярно разбивали лед, все еще представляла
— Ага, — выдохнул Ардан, наблюдая за тем, как воздухе исчезает облачко пара.
Трамваи, разумеется, никак не обогревались изнутри. Как, собственно, и подавляющая часть личного транспорта, за исключением самых дорогих экземпляров, оборудованных хитрой системой подачи воздуха по трубкам, нагревавшихся от работающего двигателя… если тот не глох.
— В Большой? — не унимался контролер. — На экзамены, да?
Арди уже хотел спросить как оживший шар из одежды догадался, но вовремя поймал себя за язык. Он ведь носил регалии — погоны с количеством звезд и лучей и плащ красного цвета. Не говоря уже о эмблеме Общего факультета, закрепленной на нагрудном кармане.
— Ну, удачи тебе, парень, — щелкнул по козырьку фуражки контролер и, прокашлявшись, относительно громко прохрипел: — Площадь звезд! Площь-кха-кха… где мой термос…
Заходясь в не очень здоровом кашле, контролер направился к своему персональному сидению, где рядом с термосом обнаружился «сундучок» на ручках. Вместимостью не больше килограмма. В таком, обычно, рабочие носили на фабрики свои обеды.
Машинист, в это время, потянул на себя цепочку и гудок над трамваем издал протяжный визг. Вагончик затарахтел и остановился. Арди, захлопнув учебник и убрав тот в свою потрепанную, широкую сумку (купил на барахолке по сходной цене), спустился по подножке. Сходя на обледеневшую брусчатку, Ардан едва не поскользнулся. Даже спустя столько времени, он все еще неуютно чувствовал себя в обуви. Особенно зимой. Сказывалась Алькадская привычка бегать по снегу босыми ногами.
По площади медленно тянулись студенты, сохраняя при этом, даже если шли в группах, гробовое молчание. А нависшие над ними здания кампуса, укрытые снежными дланями, словно перешептывались между собой, оценивая учащихся.
— Ард! — послышалось позади.
Арди обернулся и, улыбнувшись, помахал рукой. Ему на встречу спешили Лена с Борисом. Последний что-то шепнул своему личному водителю и тот, вернувшись в модный, длинный автомобиль с низкой крышей и вытянутым корпусом, укатил в сторону проспекта.
Разумеется, у Фахтова имелись средства и на автомобиль, которого не брала даже зима Метрополии, и на водителя, да и квартира, скорее всего, была не в найме, а в личной собственности. Стоила такая, учитывая расположение, как… Да и не важно, если подумать.
Лена в синей шубке из норки, белой шапке из соболя и песцовых рукавицах выглядела принцессой из сказочной театральной постановки. Забавно стучали высокие каблуки её сапожек, увенчанных меховой оборкой. Борис же носил нечто вроде помеси между военной шинелью
— Ты чего в такую погоду на трамвае поехал? — Лена его по-дружески обняла, а Борис протянул ладонь, на которую юноша ответил твердым рукопожатием. — Предупредил бы вчера — мы бы за тобой заехали.
— Да я не подумал, — уклончиво ответил Арди.
Дважды за прошедшие три с половиной месяца Ардан навещал Лену с Борисом в их, как он уже не сомневался, семейном гнездышке. Весьма уютном, занимавшим половину этажа, с тремя комнатами, живым камином, двумя кабинетами и просторными гостиной, кухней и будущей детской.
Первый раз, потому что иначе уже было попросту некрасиво — он ведь действительно обещал, тогда в Пресном, обменять ужин на историю о прериях.
А второй… стыдно признаться, но в тот день у Ардана на душе было как-то особенно паршиво и, гуляя по городу, он и сам не заметил, как ноги принесли его к дому номер восемь по улице Святых Воителей, названной в честь дружины последнего царя Галесса и первого Императора Новой Монархии, погибших вместе со своим предводителем.
— Хорошо выглядишь, приятель, — улыбнулся ему своей привычной, обезоруживающей улыбкой Борис.
Фахтов, при весьма сложном, конфликтном характере, что часто выливалось в дуэли и склоки с остальными представителями аристократии, обучавшихся в Большом, по какой-то неясной для Арда причине проявлял к тому едва ли не дружескую теплоту.
Не говоря уже о Лене, с которой, на большинстве занятиях, сидели за одним столом. Не то, чтобы они успели подружиться с женой Бориса, просто имели приятельские отношения и могли подолгу обсуждать теорию Звездной магии, в которой, как казалось Арди, Промыслова-Фахтова разбиралась едва ли не лучше третьекурсников.
— Стараюсь, — ответил Ардан.
— А я вот заснуть не мог всю ночь, — понурился Борис. — Всё прокручивал в голове эти проклятые задачки по теории защитной магии. Представить не могу, как вы с Леной умудряетесь так быстро их решать.
— Я пыталась тебе помочь, — напомнила девушка. — но вместо этого ты… кажется… бился на дуэли с бароном Орвиловым?
— Он дурак, да еще и не стесняется этого, — фыркнул Борис. — Как собачонка ходит хвостиком за Иолаем, а кичится так, будто…
Фахтов не договорил и отмахнулся.
— Пойдемте, пока не опоздали, — буркнул он и, встав между женой и приятелем, потащил тех в сторону Главного здания. — Как же, о Вечные Ангелы, я не люблю зиму…
Весь Большой знал, что лорд Борис Фахтов и Великий Князь Иолай Агров имели очень и очень натянутые отношения. А вот по какой причине — ходили лишь домыслы и догадки, которые, признаться, нисколько не заботили Ардана.
С него было достаточно и того, что он, пусть и не собирался заводить никаких сколько-нибудь близких отношений в Большом, сошелся с Леной и Борисом. И даже, несмотря на изначальный отказ, побывал у них в гостях.