Материнство
Шрифт:
Дети не соответствуют идеалу — к счастью, а то им некуда было бы улучшаться. Мы, родители, не соответствуем идеалу — к несчастью, потому что считаем себя непогрешимыми: уж мы-то не лжем! Но ведь это, если по-честному, не так. Хорошо помню один случай из своего детства. Мы с мамой пошли в гости, и хозяйка стала показывать только что купленные босоножки. Мне они очень не понравились, но моего мнения не спросили, и я промолчала. Зато мама, к моему удивлению, неумеренно восторгалась покупкой: «Ах, где вы их достали?» А когда мы вышли, мама и говорит: «Ну и босоножки! Страшнее не бывает». Говоря вашими словами я была ошеломлена и не знала, что делать: моя мама лжет! Теперь мне смешно вспомнить об этом, но тогда я не знала, что правдивость не всегда уместна: мама была права, а я просто была маленькой девочкой. Вот и Ваша дочь — тоже просто маленькая девочка, она что-то умеет, а чего-то нет. Если б она могла объяснить, она бы и объяснила, а раз сказала неправду, значит, не могла иначе. Вот и подумайте, почему она не объяснила. Побоялась? Чего? Ваша задача как отца — сделать так, чтоб говорить ей было не страшно: ведь она говорит правду.
Однажды летом мы отдыхали в доме отдыха, и мой сын не понравился одному мальчику. Так бывает и у детей, и у взрослых: по каким-то причинам некий человек вызывает у нас резкую антипатию, видеть — и то тяжело. Даже у взрослых такое чувство, обычно взаимное, приводит к тяжелым конфликтам, а уж у детей, как правило, кончается дракой! Хоть я и предвидела это назревающее событие, хоть и старалась его избежать, но не помогло — драка началась на улице, когда я была с крохотной Аськой в комнате. Мальчик был одногодок с моим сыном, но крепче и сильнее, и перевес сразу оказался на его стороне. Младшие — семилетняя Настя и пятилетний Ваня — не остались равнодушными, но поступили по-разному, в зависимости от особенностей характера каждого. Ваня заплакал и побежал звать меня — поступок разумный, а Настя всеми своими ногтями вцепилась в лицо обидчика, вдвое выше и сильнее ее. Когда я прибежала, толпа отдыхающих уже окружила зареванных мальчишек. Я сказала необходимые и бессмысленные слова о важности решения проблем мирным путем и собралась увести детей, но вмешалась мама мальчика: «Как, а этой вы ничего не скажете? Смотрите, что она сделала, еле оторвали!» Все щеки ее сына были разукрашены полосами, а у Насти распух нос. «Ей? А за что ее ругать? Она защищала брата. Молодец, Настя, всегда так поступай!» — сказала я, вызвав взрыв негодования у наблюдателей. Как гордо вскинула свой разбитый носик моя дочурка, как крепко взялись дети за руки (и Ваня тоже!), как мы уходили — все вместе, под разгорающийся скандал: права я или не права — спорили женщины. Нет, я против драки, а тем более девчоночьей, но неужели не заслуживает поощрения эта безоглядная готовность защищать близкого человека, неразумная, нерасчетливая храбрость любви?
В детском мире — увы! — случаются драки (зато не случаются анонимки!), не раз Ванюшка наотрез отказывался отвечать, где это он так извозился — первый признак прошедшей дуэли. Случалось мне и промывать глубокие царапины чужих детей, и застирывать окровавленные майки. Родительский страх: как бы чего не вышло, такой понятный, когда дело идет об испорченной рубашке, рождает в ответ детский ужас — как бы не узнали, будут ругать, а то и побьют! Взрослым-то можно драться, хоть мы и делаем вид, что этого не бывает — ни-ни! Одна мама годовалого малыша всерьёз спросила меня: «С какого возраста можно бить ребенка?»
Дети выходят на улицу, во двор, в парк. Смотрю с балкона, как они пестрой стайкой идут через детскую площадку. Аська споткнулась, Саня поддержал ее, не дал упасть. Их много, они не беззащитны в мире, где есть и боль, и грубость. Ощущение семьи, готовность подставить себя под удар, угрожающий брату или сестре, — я хочу, чтобы это было привычно им, как дыхание. Но все равно для меня было неожиданностью очередное семейное ЧП и, главное, реакция самой младшей — Аси. Саня ударил Маню так, что получился, говоря по-уличному, фингал. Вообще-то Маня была виновата, если б он не ударил, да еще так сильно, я бы ругала ее, но здесь — я была вне себя: «Ты посмел ударить!» Я уходила в кухню, пыталась справиться с возмущением, мне это не удавалось, и я возвращалась опять: «Девочку! Маленькую! Сестру!» Его глаза были полны слез, он уже сто раз раскаялся, и ужаснулся, и извинился, а я все не могла успокоиться: «Посмотри же, что ты наделал!» И все двадцать минут моего обличающего монолога за мной ходила, протягивая ко мне ручки, трехлетняя Ася и со слезами твердила: «Мама, не ругай Саню, Маня меня обижала!» Она лгала! Конфликт не имел к ней никакого отношения, она старалась выгородить брата с помощью этой наивной лжи, защитить его, как умела. Плохо — лгать, плохо — драться, но поставьте себя на место ребенка, прежде чем говорить: «Надо было сделать то-то и то-то».
Вечером, когда дети улеглись, я подошла погладить виноватого Саню, чтоб он не заснул с ощущением горя: «А ты понял, как Аська тебя защищала?», — и увидела, что могла бы и не спрашивать: на его подушке лежала пушистая Аськина головенка.
ПРАЗДНИКИ И БУДНИ
Собственно говоря, что такое праздник? То, что не похоже на «всегда». В этом смысле ни один день не похож на «всегда» полностью, значит, каждый день немножко праздник, если, конечно, об этом думать.
Когда я в отрочестве мечтала о большой семье, я как-то не принимала в расчет, как отнесутся к тому, что их много, сами дети, для меня само наличие их реакции на это было неожиданным. Но мой праздник — рождение, как говорит киплингская кошка, «совсем новенького младенца» — дети очень скоро стали разделять. Сане было около двух лет, когда родилась Настя, но он и то запомнил. И я запомнила, как он стоял около кроватки и гладил одним пальчиком ее щечку. А уж когда родилась Аська, дети переживали это событие очень бурно, всем сообщали: «Теперь нас пятеро, у нас есть еще одна девочка!» И тут же вопрос ко мне: «Мама, а как ты узнала, что Ася девочка?» Это Саня, а семилетняя Настя серьезно объясняет: «Ну разве это непонятно, у нее и глазки, и носик, и волосики — все, как у девочки!» И спрашивает меня: «Мама, а как ты думаешь, Ася будет в моем стиле или в Манином?»
А пока Ася спит в своем стиле на спинке, раскинув ручки, ножки: «Ой, она совсем как цыпленок табака».
На улице соседка умиляется: «Ах, какая девочка! Отдайте ее мне, ребята». И старший брат серьезно объясняет: «Нет, она нам нужна самим, но если вам тоже хочется девочку, садитесь на такси и поезжайте в роддом». Настя задумывается: «Мама, дети берутся в роддоме, а собаки?» Прежде чем я успеваю ответить, вмешивается Саня: «В ветеринарной больнице!»
Когда родился третий ребенок, старший (ему было четыре) сразу решил: «Нужно родить еще одну девочку, а то у меня есть Настя, а у Ванечки никого».
Трехлетняя Маня старшему брату: «И не командуй, пожалуйста! Не ты меня родил, а мама!» А подросший Ванечка добавляет: «Саня такой плохой мальчик, что кажется — его вовсе родил Ава». Ава — это наша собака. Ванюшка самостоятельно вывел формулу «собачий сын». Но старшая сестра возмущенно восстанавливает истину: «Дурак, Авы тогда еще не было!»
Детей много — много и дней рождений. Как мы все их любим, как ждем: «Мама, а у кого следующий?» Может быть, я в детстве была не очень положительным ребенком, но хорошо помню, что всегда немного завидовала брату, когда у того день рождения: все подарки ему, а мне ничего, мой день рождения вон еще когда, через сто лет! И он, по-моему, грустил, когда наступал мой день: «Скорей бы мой день рождения, скорей бы и мне подарки!» И дело не в самих подарках, хотя и они, конечно, нужны, дело в том, что этот праздник — день рождения брата — как бы тебя не касается. В своей семье я хотела преодолеть это противоречие, хотя многие говорят, что я не права, но подарки на Санин, например, день рождения получат все, и я в том числе, и если гости придут, то и они. Подруги смеются: «Это единственный дом, где на день рождения хозяина подарки получают гости!» Пусть — в каждом доме должны быть свои традиции, у нас — вот такая. Изо всех сил стараюсь угадать желание каждого и при этом не проговориться заранее. Горжусь, что сын на вопрос моей подруги: «Что тебе подарить?» ответил: «У нас в семье не принято об этом спрашивать и не принято просить».
Честно говоря, я всегда нахожусь в состоянии поиска подарков, потому что купить настоящий подарок очень трудно. Я не считаю, что нельзя дарить одежду, обувь и прочее, но уверена, что подарок должен включать не только «тряпки». Помню, как в детстве родители как-то сказали мне: «Ох, какой подарок ты получишь! Не скажем, какой — тайна». Я все, что только могло прийти в голову, перебирала поштучно целый месяц до праздника, а получила — ночную рубашку! Разочарование до сих пор помню, до слез, и мама расстроилась, и вообще вышел скандал, а не праздник. А вот бы к этой рубашке хоть мелочь какую-нибудь, но, так сказать, для души — и все бы отлично было, и рубашка бы понравилась, она же красивая была. Так что подарки мои детям состоят как бы из 2 частей: для тела и для души. Можно бы и вообще просто купить и дать, например, босоножки, но тогда, по-моему, это неинтересно, получить в подарок — совсем по-другому звучит.
Стою как-то в «Детском мире», разглядываю прилавок, а рядом мать с девочкой лет восьми: «Что тебе купить? Хочешь это? Хочешь то?» «Не хочу, придем домой, и бабушка будет ругаться — дорого, зачем купили». Мать: «Но должна же я что-то подарить тебе на день рождения?» А дочка: «Но то, что «на день рождения», ты должна покупать без меня». Мама: «Какая разница?» Я не выдержала, вмешалась: «А девочка права, есть разница!» Женщина недовольно поджала губы: «Ну, а если я не могу, мне не с кем ее оставить». Так и ушли они, не купили ничего. Денег маме не жалко, ей жалко свою душу тратить на мелочи: организацию чуда. Ну что стоит оставить девочку хоть в сторонке, ведь большая уже, улучить момент, когда она отвлечется, — нет, трудно маме! Так все с тех пор и трудно, как не научилась, пока девочка была маленькой, крошечной. Кормит, поит, одевает, даже подарки на день рождения покупает — потому что «должна», а не потому что это счастье — подарить что-то любимому человеку.