Матушки: Жены священников о жизни и о себе
Шрифт:
Книги Фаррара о жизни Иисуса Христа, святых отцов Церкви Василия Великого и Григория Богослова, издания Е. Богданович, И. Тузова о святых и Христа ради юродивых с цветными картинками, Новая скрижаль Л. Краснопевкова, Устав Никольского, Лествица, книга Софьи Снессоревой «Земная жизнь Пресвятой Богородицы и описание Ее чудотворных икон» и другие – такие были книги.
Были издания классиков русской литературы в приложении к журналу «Нива»; сами журналы: «Нива», «Кормчий», «Родина», «Отдых христианина»; или совсем замечательные: «Жизнь святого Иоанна Милостивого, Патриарха Александрийского» графа Михаила Толстого; «Повесть зело душе полезна, выписана от древних летописцев из римских хроник», писана во обители чудотворца Кирилова монастыря Луки Евдокимовича Белянкина Повесть 17-го столетия»; «Врачевство для души, на дни болезней и на день смерти, в сие последнее и опаснейшее время», а также любимая детская книжка «Война и приключения оловянных солдатиков» С. Р. Минцлова в издании А. Ф. Девриена.
Очень любили разного рода стихи, особенно духовные… «Программным» стихотворением, которое читалось с назидательным воодушевлением, со слезами на глазах, было следующее:
КакВ университете на 1 – м курсе, когда у нас был фольклор и нам рассказывали о том, что существует такая редкая песня, записанная в крепостном театре, «Во лесах охотник», я улыбалась от счастья, потому что я ее просто знаю, причем не только слова, а знаю, как она поется – у нас ее пели. Бабушка обладала замечательным музыкальным слухом, она очень хорошо знала службу и пела в церковном хоре, в свое время даже регентом была. У нее был большой диапазон – она могла петь разные партии, а у бабушки Вари был альт. Помню себя ребенком, сижу в зале на кровати за подушками, а они поют. Мне никогда не надо было в жизни ничего большего и до сих пор не надо. Когда мы с мамой собираемся, я приезжаю летом, мы поем. Мама у меня поет прекрасно, у нее от природы поставленный голос. Вы знаете, это что-то совершенно непередаваемое. Мы сразу опрокидываемся в безвременье, забываем, сколько нам лет. А пели они духовные песни, например «Два Ангела парили над грешною землей и тихую беседу вели между собой» или «Ах ты келья моя, келья темная, ты лампадой одной освященная», «Гора Афон, гора святая», любимая пасхальная «Спит Сион и дремлет злоба, спит во мраке Царь Царей…», «В далекой стране в Палестине струится река Иордан», «Прошу тебя, угодник Божий, святый великий Николай! В житейском море утопаю ты руку помощи подай», и другие, но духовные песни – это вещь очень специфическая. «Гора Афон» и подобное – это святое, когда они пели это, разложенное на голоса, или когда они пели народные песни, разложенные на голоса, и городские романсы, тоже замечательные, – это было что-то совершенно удивительное. «Ехал пан, ехал пан…» Понимаете, голосом так сделать, что я вижу движение, но, может быть, у меня просто живое воображение было, как у ребенка, поэтому так на меня действовало. Это было сочетание вещей, которые кажутся несочетаемыми. Вот что писала в 1976 году мамина крестная Августа Кузминична Тараканова (ей в то время было 83 года): «Я большой книголюб, вот и просила у брата сочинение Достоевского «Обиженные и униженные»…
В этом есть для меня, например, что-то бесконечно трогательное. Все эти «книголюбы», вообще эта провинциальная «книжность», на которую мало обращают внимания. А я вот помню, например, журнал «Вестник знания» издателя В.В. Биттнера (как его ругал Корней Чуковский в известных печатных изданиях!). Может быть, Чуковский был и прав с точки зрения городской культуры, но для деревни этот «Вестник знания» имел колоссальное значение. Его наряду с Православной Богословской энциклопедией выписывал бабушкин брат. Это журнал освещал почти все отрасли знания и был, конечно же, не научный, но популярный.
У меня есть стихотворение, я не верю, что это сочинил мой дедушка в 15 лет. А 15 лет ему было в 1914 году, когда началась Первая мировая война. Стихотворение посвящено знаменитому казаку Козьме Крючкову, который потом так
– Вы не помните его на память?
– Помню.
Впереди всей рати русской, Впереди своих полков Выезжают на разведку Кучки русских казаков. На коне ретивом едет Бравый воин молодой, Он Кузьма Крючков зовется, Удалой казак донской. Видит всадников вдали он, В них германцев признает, И один несется смело Он на целый полувзвод. Между немцами крутится Он как страшный ураган. Кровь казацкая струится Из пятнадцати уж ран. Вот еще немецкой шашкой В пальцы ранен был герой. Шашка выпала, остался Воин с голою рукой. Тут он силой молодецкой Пику вырвал у врага. Утекай, улан немецкой, Если шкура дорога. Девять немцев уж убито, Вот еще один лежит. Только трое удирают, Полувзвод один разбит. Прохворал герой недолго, Излечился он от ран И опять сражаться едет За Россию и славян.– Давайте проясним некоторые моменты. Вот, рассказывая о деревенском доме, вы говорите: «я сидела в зале». Что это за устройство дома такое? Мне сложно представить – где там зал? И родственники ваши выписывали книги, а кем они были? Возможно, мы что-то и знаем о «просвещенной деревне» XIX века, но скорее из русской литературы, чем реально. Складывалось такое впечатление, что скучающий учитель, разочаровавшийся врач, по ошибке и в «порыве молодости» поехавший в народ, и мог выписывать книги, но не крестьяне же! А здесь что-то другое. Так кем были ваши предки, чем они занимались профессионально?
– Не зал, а «зала» – это просто самая большая «парадная» комната. А профессионально они занимались крестьянским хозяйством. Мой прадедушка Иван, отец моей бабушки, был по выборной должности председателем волостного суда, но это не мешало ему пахать, сеять на своей земле. У него было пятеро детей. Две лошади, три коровы и большое количество мелкого скота и птицы. Управлялись они сами.
– А что он сеял?
– Я думаю, раз были лошади, значит, сеяли ячмень, овес, рожь. Хлеб там растет плохо. Я думаю, они продавали и в первую очередь себя обеспечивали. Деньги у него были, потому что он получал жалованье 5 рублей как выборное должностное лицо, одно время замещал волостного старшину, эти выборные должности оплачивались.
У дедушки Ивана была трагическая любовная история, потому что когда он захотел жениться, то за невесту надо было давать выкуп. А невеста была из богатого дома. С нею он уговорился, а с родителями, видимо, нет. И когда речь вдруг зашла об изменении суммы выкупа, он обиделся, что он не стоит этой невесты, они рассорились, он пришел домой и сказал родителям: сватайте за любую. Его просватали, а это уже было связано и с рукобитием, и с договором, то есть это то, что уже нельзя разрушить, следующий этап – только под венец. Дедушка был 1861 года рождения, там женились в 20 лет, то есть это был где-то 1881 год. И он женился на моей прабабушке, ее тоже звали Александра. У нас вообще женские имена родовые – Александра и Екатерина. Почему меня назвали Мариной – это прихоть моей тети, которая решила, что имя модное и поэтому надо меня назвать так.
Ну вот. Они с бабушкой Александрой поженились, у них родился дядя Володя – бабушкин старший брат, и еще две девочки, они умерли. Жили они плохо и расстались. Девять лет они жили без развода, но каждый в своем родительском доме. Старики воровали дядю Володю друг у друга. А потом бабушка Александра решила, что так жить нельзя – не вдова, не мужняя жена, надо как-то обустраиваться. У нее сестра жила в Нижнем Новгороде, в белошвейках, и она решила к ней уехать. И для того чтобы ей уехать, надо было разрешение от мужа. Она пошла к дедушке Ивану, он ей разрешение не дал. Тогда старухи решили, что их надо мирить. Вот здесь сталкиваешься с тем, что называют колдовством. Я до сих пор приезжаю туда, и мне такое рассказывают… Так вот, они пошли к какому-то старичку, у старичка была книга «Цветник». Я все раньше думала: что это за «Цветник»? И уже сейчас в примечании к роману Роберта Бенсона «Князь мира сего» нашла, «Цветник духовный» – это собрание всевозможного рода назидательных благочестивых мыслей и добрых советов, извлеченных преимущественно из творений святых отцов и учителей Церкви (св. Иоанн Златоуст, св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Августин Гиппонский). Однако в нем можно найти и цитаты светских мыслителей, и некоторых авторов дохристианской античности, как, например, Сократ, Цицерон и др. В России эта книга была обогащена выдержками из творений св. Димитрия Ростовского, св. Тихона Задонского, св. Филарета, митрополита Московского и мыслями некоторых русских писателей и светских деятелей: Карамзина, гр. Сперанского, гр. Блудова и др. Старичок, к которому они пришли, стал им говорить, что он может лишь «свести» брак, но не может «развести». И по этой книге «Цветник», как мне рассказывали, он им сказал, чего делать. Надо было что-то там подмешать в какую-то еду. Когда был какой-то праздник и они у родственников в доме собрались, прабабушка что-то прадедушке подмешала, и тут как в сказке: он встал, взял ее за руку, и они пришли домой и постучали «мама, это мы», – с тех пор они стали жить вместе. И после вот этих девяти лет они народили мою бабушку, бабушку Варю и еще двух братьев. То есть такая была непростая история.