Маяк
Шрифт:
Труба, наоборот, был весел и полон энергии. Размахивая руками, он что-то эмоционально рассказывал Профессору, не обращая внимание на то, что тот его не слушает. Иногда он вскакивал, хлопал Профессора по плечу, восклицая "Понимаешь, Проф?!", широко улыбался и продолжал весело разглагольствовать, не обращая внимания на реакцию старика.
– В Крыму разок подъехала ко мне братва местная, было дело. – вещал Труба. – Еще в пятнадцатом году. Предъявили за расцветку. Мол, ты чьих будешь, пацанчик? Ха-ха… От безкультурья, видать, от малограмотности! Разобрались-то быстро. Сначала засветил "Loner'а" на спине. Люди, слава Богу, серьезные оказались, в понятиях, сразу вкурили, что я не цивил. Ну, пришлось пояснить мужикам за имперские цвета, у них тогда только красно-сине-белый триколор был в чести…
Я достал из своего рюкзака бинокль и опять направился к обрыву. Труба обратил внимание на меня.
– Оп-па, шеф, у тебя бинокль есть? Дай позырить!
– Пошли. Вместе позырим.
В бинокль остров можно было рассмотреть лучше. Базу, вернее, научно-исследовательскую станцию, о которой говорила Зоряна, нигде видно не было. Вообще ничего, созданного человеком, на острове не наблюдалась. По крайней мере, с утеса, на котором мы стояли. Никаких антенн, построек, дорог, даже маломальского намека на тропинку. Хм…
– Ну дай позырить, шеф! – канючил Труба, стоя рядом. – Я тебе еще одну цигарку сверну.
– Спасибо, не надо. На, смотри. – я передал ему бинокль. – Что видишь?
– Ух-х, красота! Красотища!!!
– Что еще видишь?
– Погоди, шеф. Ща все разглядим, поимей терпение…
Ладно. Наверно, с таким наблюдателем мне и правда остается только потерпеть.
– Шеф! Вижу! – вдруг заорал Труба.
– Ну-ка дай сюда! – я отобрал у него бинокль. – Где?
– Да вон, в самом низу, у воды. Видишь вход в пещеру? На правую стенку смотри.
Одну из береговых скал действительно рассекала довольно большая трещина. Расширяясь вниз, на уровне моря она открывала вход в пещеру. Рядом с ним торчала из воды отколовшаяся от основного массива огромная глыба и сильно ограничивала обзор. Волны нещадно бились о ее подножье, поднимая мириады брызг, что-либо разглядеть через которые было сложно. Но в редкие моменты относительного затишья внутри пещеры становились видны несколько автомобильных покрышек, закрепленных вдоль стены.
– Позвольте, молодой человек, я тоже взгляну.
Мы и не заметили, как к нам подошел Профессор. Я отдал ему бинокль. Он долго вглядывался в него, подкручивая колесики регулировок.
– Молодые люди, спешу вас обрадовать, я знаю это место. – Торжественно сказал он после паузы. – Сразу по прилету я никак не мог отделаться от ощущения дежавю. Какая поразительная усмешка судьбы! Я бывал здесь в свое время… Правда, давненько и с этого ракурса остров никогда не видел. Эта площадка, где мы все имеем честь находиться, называлась балкон любви. Многие младшие научные сотрудники мечтали здесь уединиться с младшими научными сотрудницами. Почему-то считалось, что это очень романтично. Но, слава Богу, никто из них не решился ради этого переплыть пролив и взобраться на скалу. Собственно, им бы этого и не позволили. Да-с, хе-хе… Как интересно жизнь иногда закручивает тебя в спираль…
– Закручивается, наверно, жизнь в спираль, а не человек, Проф? – Труба как-то вдруг протрезвел.
– Нет, наоборот, именно человек в процессе своей жизни закручивается в своеобразную спираль. Фигурально, конечно. Мы, люди, мало чем отличаемся от моллюсков. Вот, Nautilus pompilius, например. Он спасается от врагов, отрывая куски собственного тела и бросая их на растерзание преследователям. А мы, представители Homo, не побоюсь этого слова, sapiens, отрываем куски нашей памяти, а иногда и совести, и тоже отдаем их на поедание врагам, думая, что спасемся… В свою очередь, наши враги делают тоже самое, и мы травимся смертельным ядом, поедая куски того, что они нам кидают на съедение. Они травятся нами, мы отравляемся ими. Все просто. Взаимопроникновение врагов, круговорот яда в жизни. Враги, в данном случае, не обязательно американцы, – тут Профессор грустно улыбнулся. – это могут быть мужчина и женщина, например. Друзья тоже являются врагами, только со знаком минус, ну, и с точностью до наоборот и так далее. Вот мы с вами тоже враги. В общем смысле. Конкуренты.
Мы с Трубой переглянулись. По его взгляду стало понятно, что он думает о том же, о чем и я. Профессор точно не в себе.
– Профессор, да какие мы с Вами конкуренты?
– Кооперации, так сказать, симбиоза, в нашем коллективе пока не наблюдаю. Да-с. Таким образом, делаю вывод – мы конкуренты. Ну, ладно, любезнейший, пока не с Вами лично, а с Трубой и Дерсу это точно. Закон эволюции, Дарвин, мать его ити… К моему глубочайшему сожалению, его учение давно стали толковать излишне расширенно. Социал-дарвинисты уже попытались перенести идеи борьбы за выживание в сферу общественной жизни, даже вывели по этому поводу целую теорию о полноценности рас. Я считаю это непростительнейшей ошибкой методологии, но сейчас не об этом…
Образованные просто одолели! Профессора понесло, лопочет какую-то дичь. Хотя, с другой стороны, он кажется вменяемым. Ну, насколько таковым может быть профессор целой кучи наук. Речи толкает заумные, но довольно связные… Значит, все не так плохо, как мне показалось. Самое главное – он сказал, что уже был здесь!
– Профессор, где станция? – Вкрадчиво, стараясь не спугнуть удачу, спросил я.
– Она внутри острова. В пещерах.
– А чем вы тут занимались?
Неожиданно этот простой вопрос привел Профессора в состояние крайнего возбуждения. Он начал метаться по краю обрыва, размахивая руками.
– Вы даже представить себе не можете! В ваших микроскопических мозгах не поместится понимание грандиозности замысла! Мы искали счастье! О чем с вами можно разговаривать? Вы же тривиальные дегенераты!
– Труба, отбери у Профессора бинокль, пока он его не расколотил. Надо его успокоить. Потом более предметно побеседуем.
– Щас он у меня успокоится, шеф. – Зло отозвался Труба. – Проф, сюда иди! Ты где тут дегенератов увидал, падла?
– Душу из него не вытряси! Он мне живой нужен.
У старика началась истерика, он совсем потерял чувство реальности и, выпучив глаза, дико орал "Дебилы, человеческий мусор!", нужно было срочно что-то делать. Внезапно он плюнул Трубе в лицо и захохотал.
– Ах ты, сука! – Труба побагровел и резким апперкотом отправил Профессора в нокаут. Тот мгновенно обмяк и мешком рухнул на землю.
– Живой?
– Да нормально все с этим козлом, Шеф, я аккуратно.
– Отнеси его на ящики. Пусть полежит на холодке.
Труба передал мне бинокль, сгреб Профессора в охапку и потащил к нашим вещам. Я пошел вслед за ними.