Майор и Ева
Шрифт:
– На спине ничего нельзя носить по меньшей мере дней пять. Вечером перевязку по новой сделаю, у тебя уже загнаиваться начало по краям. Раньше надо было сказать...
Я перебила его разглагольствования:
– Эластичный бинт есть?
– Имеется.
– Тогда перетяни спину им по обычному бинту и я понесу груз сама.
Медик понял, что лучше не спорить и сделал, как просила. Помог забросить рюкзак за спину, а Бобр привязал спереди сложенный бронежилет, внимательно разглядел его и направился к майору. О чем они говорили, я не знаю, но майор помрачнел и пару раз взглянул в мою сторону.
К четырем часам пополудни мы преодолели лесополосу и вышли на альпийский луг с кустарником. Вскоре впереди идущие разведчики привели наш отряд к покинутой кошаре. Хибара была старой, но прочной, так как была сложена из валунов. К тому же и стояла на открытом месте. Никто не сможет подобраться неожиданно. Из гранатомета ее тоже было не пробить ни с которой стороны. Толстенная земляная крыша не пропустила бы даже мину. Это мне сказали довольные разведчики. Они мигом натаскали еловых лап для постелей и валежника для костра. Меня от работы освободили, но я уговорила Боготу пойти и насобирать трав. Майор не возражал, хотя предупредил:
– Внимательно смотрите под ноги. Здесь могут оказаться мины. Ева, заметишь что-то подозрительное, замри и зови Ивана.
Но все обошлось благополучно. За полчаса мы с Ваней насобирали охапку травы для чая, в огромном количестве накопали ножами луковичек дикого чеснока и нащипали молодых листочков щавеля. Богота унес травы и корешки в лагерь. Взамен притащил из кошары два котелка. Вскоре мы наполнили их крупной земляникой, в большом количестве алевшей в траве. Ягоды ели после ужина с чаем. Морщились, когда попадались кислые. Климук вдруг подскочил и бросился к своему рюкзаку:
– Мужики, а у меня есть несколько банок сгущенки! Совсем забыл про них! Давайте, перемешаем? Не так кисло будет.
Довольные разведчики пытались накормить меня этим лакомством. Но ничего не получилось. Поужинала я плохо и вообще чувствовала себя неважно. Рука разболелась и к вечеру поднялась температура. Не выдержав, прилегла на край приготовленной постели. По приказу майора, который внимательно наблюдал за всеми перемещениями, ко мне сразу же подошел санинструктор. Осмотрел обе раны, промыл и снова забинтовал. Когда он осматривал спину при ребятах, мне было уже все равно. Медик дал какую-то таблетку, Богота принес воды, чтобы запить. Санинструктор вздохнул и ушел, сказав, что такое больное состояние вполне возможно.
Олег, заметив, что я вот-вот засну, подошел и попросил передвинуться чуть дальше. Я выполнила его просьбу. Немного полежала с закрытыми глазами, чувствуя, как в висках пульсирует кровь. Разведчики перебрасывались короткими фразами. Мое болезненное состояние действовало на всех. Жар заполнил тело до краев и я уснула.
Проснулась в темноте от холода. Меня буквально трясло. Подбородок дрожал, озноб волнами пробегал по спине. Олег тихо спал рядом. Не особо вдаваясь в рассуждения на тему морали, подползла к нему и крепко прижалась всем телом. Он мгновенно проснулся, замер и удивленно прошептал:
– Ева, ты что?..
Стуча зубами, прошипела:
– Холодно, так холодно. Извини, я замерзаю.
Его ладонь дотронулась до моего лба:
– Да ты вся горишь! Разбудить медика?
– Не надо, ведь это в порядке вещей.
– Иди сюда. Повернись спиной ко мне...
Его руки плотно обхватили меня под грудью и притиснули к себе. Лицом он уткнулся в мои волосы. Я слышала прерывистое дыхание. Несколько раз его губы дотрагивались до моей макушки. Олег думал, что я в забытьи, но я все чувствовала. Понемногу согрелась и незаметно заснула под стук его сердца. Он согревал меня собственным телом целую ночь. Спал он сам или нет, не знаю. Кто проверял посты, тоже неизвестно. К утру температура спала. Встала я уже вполне здоровой. И что мне больше помогло, таблетка или неожиданное тепло сурового майора, трудно сказать.
Эта кошара оказалась конечной целью нашего отряда. Утром ребята разбрелись по предгорью. Целый день провели где-то наверху, наблюдали, вносили изменения в карты, сверяли ранее полученные данные с новыми. Я оставалась во временном лагере с двумя разведчиками. Помогала готовить, собирала травы и землянику. К вечеру все вернулись во временный лагерь. Утром собирались отправиться в обратный путь.
Ночь прошла спокойно, если не считать тот факт, что я спала в объятиях майора, уткнувшись лицом в его шею. В кромешной тьме хижины впервые решилась дотронуться до его колючей щеки губами. Он не отстранился, хотя сам не пошевелился. Пальцами слегка перебирал мои волосы и молчал. И откуда я взяла, что его пальцы жесткие? Они были такими нежными!
Но чехи внесли свои коррективы в наши планы. Утром начался бой. Бандиты лезли со всех сторон. Уже через десять минут появился первый раненый. Олег вбежал в кошару всего на секунду, швырнул мне в руки автомат и сказал:
– Если что, стреляй и живой им в руки не сдавайся. Это хуже смерти!
Наклонился, торопливо поцеловал в губы и исчез. Вбежал санинструктор с парнем на спине. Рыжие волосы взмокли от пота. Я бросилась к нему:
– Сергей, что происходит? Могу тебе помочь?
– Можешь. Перевязывай раненых! Бинты, вату найдешь в рюкзаке с крестом. Сейчас еще одного принесу...
Он исчез. Я узнала раненого парня - Коля Аксененко. Он был весь в крови. Я растерялась. Влезший санинструктор понял мои колебания:
– Руки осколками изрешетило и висок задело, а так цел. Только сознание потерял. Похоже на контузию. Он руками лицо прикрыть успел, потому и в крови весь. Наши вертолеты вызвали, скоро подлетят.
– Олег как?
Похоже, мой вопрос его нисколько не удивил:
– Живой! Командует.
Я не очень умело перемотала руки и голову Аксененко. Принялась за второго, но что-то заставило выглянуть из двери. Возможно наступившее на минуту затишье. От кустарников с другой стороны кошары кто-то полз. Шевелилась трава. Некстати вспомнилось: в той стороне столько земляники! Отстреливающиеся от основного отряда бандитов разведчики не могли видеть шевеления травы, так как находились спиной. Из-за высокой растительности пока было не понять, кто ползет, но я все же насторожилась и на всякий случай сняла автомат с предохранителя и передернула затвор, как учил Богота. Тот, кто полз, не мог меня видеть. Дощатая дверь надежно скрывала силуэт. На мгновение из травы приподнялся человек. Он был с бородой.
По спине потек противный липкий пот. Страх начал закрадываться в душу, но я сумела переломить себя: "Мужики дерутся, а я струшу. Позволю напасть на них со спины? Изображу городскую барышню? Ведь Олег там!". Стиснув зубы, стараясь не думать о заболевшей руке, прицелилась, как учил Ваня. Трава зашевелилась еще в одном месте. Она скоро должна была закончиться перед ползущими. Метров десять тянулось открытое пространство, где не было ни одного укрытия, кроме кошары.
Я ждала за дверью, словно оцепенев. Глаза, не мигая, смотрели на шевелящиеся травы. Едва фигуры вскочили, чтобы перебежать к стенке кошары, начала стрелять. К моему удивлению, оба бородача споткнулись и упали в согнутом состоянии. Они не шевелились. Из кошары выбежал санинструктор: