Майская Гроза
Шрифт:
– Лаврентий?
– удивился Сталин. Встал, прошел вдоль стола, несколькими затяжками раскурил, начавшую погасать трубку. Андрей молчал, ожидая разрешения продолжать. Сталин остановился напротив него, спросил:
– А кто приказал оставить самолeты без маскировки?
– Как следовало из тех источников, которые были мне доступны - это был приказ командующего Западным Округом генерала Павлова.
– Ответил Андрей и на удивлeнный взгляд Сталина добавил.
– Это был не единственный "странный приказ" данного командующего.
– А как получилось, что немцы взяли Минск на пятый день войны?
– в голосе Сталина стали появляться отголоски гнева.
– Генерал
– Андрей замялся на секунду, но отбросил интеллигентские сомнения и твeрдым голосом завершил.
– Или не захотел этого делать.
– И как же генерал Павлов объяснял свои действия.
– Сталин внезапно успокоился.
– Он оправдывался выполнением приказа "не поддаваться на провокации".
– А что такой приказ действительно был?
– Так точно, товарищ Сталин. Такой приказ действительно был отдан накануне войны.
– Андрей усмехнулся.
– А уж политработники под командованием незабвенного товарища Мехлиса сумели довести его исполнение до полного абсурда.
– А откуда такой сарказм, товарищ Банев? Или вы отрицаете необходимость политической работы в войсках?
– Нет, товарищ Сталин, не отрицаю. Но мне кажется, что нельзя давать им слишком много воли, а то они такого начудят.
– И как же начудили?
– Сталина занимал этот разговор. Уж кто-кто, а он достоинства и недостатки своих политбойцов знал великолепно.
– Многие сражения начального периода войны были проиграны из-за этих болтунов.
– Андрей почувствовал, как внутри начинает тлеть огонeк злости.
– Примчится такой вот деятель в войска и давай отдавать приказы, да ещe пистолетом машет. А приказы всe больше о наступлении на превосходящего противника. Вытолкнет полк, а то и дивизию в открытое поле без поддержки артиллерии и авиации, выстелит его солдатскими телами, а сам в машину и на восток - свою драгоценную шкуру спасать. Потому как обрадованный немец вперeд устремляется. Ибо, неизвестно, сумел бы он позиционную оборону в данном месте прогрызть, а так открытая дорога.
– Неужто так плохо?
– Проворчал вождь.
– Куда уж хуже.
– Продолжил Андрей.
– А кто из командиров начнeт глупые приказы оспаривать, тому и пулю в лоб влепить могут. А чего политработнику бояться? По суду в первую очередь с командира части спросят, а комиссары, особенно если выше званием, в основном, как свидетели идут. А чаще всего и спрашивать не с кого, так как командир вместе со своим полком на том же поле остаeтся.
– А Мехлис здесь при чeм?
– Поинтересовался Сталин.
– Стрелять Лев Захарович любил.
– Усмехнулся Андрей.
– Да всe больше по живым мишеням. И не в сторону противника, а по своим. Чуть что не по его, так он сразу за кобуру. Столько перестрелял, что не каждый снайпер-орденоносец таким счeтом похвастаться может.
– И много перестрелял?
– Помрачнел вождь.
– Точно не знаю. Как вы понимаете, ни сам Лев Захарович, ни его приближeнные подсчeтов не вели.
– Ответил Андрей.
– Но мне достоверно известен ещe один "подвиг" товарища Мехлиса. В мае сорок второго года из-за его неумелого вмешательства в руководство войсками потерпел поражение Крымский фронт.
– Заметив заинтересованный взгляд Сталина, Андрей продолжил.
– Своим личным приказом он запретил строить оборонительные сооружения, даже рыть окопы на переднем крае. Запретил держать резервы, вытянул все войска в одну линию, поэтому немцы одним ударом без труда разрезали и окружили армию. Только пленными в этом "позоре" потеряли более восьмидесяти
– Как же он мог приказывать, разве он был командующим?
– Нет, товарищ Сталин, он был членом Военного совета фронта, но запугал командующего фронтом генерала Козлова своей дружбой с вами, и творил что хотел.
– И какое наказание он понес за это поражение?
– продолжал упорствовать Сталин.
– Никакого, товарищ Сталин.
– Андрею надоела эта дипломатия, и он решил говорить откровенно.
– Полгода побыл представителем Ставки при одной из армий, а затем снова вернулся в члены Военного совета фронтов. Вот только слабохарактерных и пугливых генералов ему больше не попадалось, поэтому второй раз нигде так крупно нагадить не смог.
– А остальные виновные в поражениях их фронтов?
– Сталин, несмотря на жесткий тон Андрея не рассердился, по крайней мере не проявлял открытых признаков гнева.
– За разгром Западного фронта был расстрелян его командующий генерал армии Павлов.
– Андрей посмотрел на Сталина, тот продолжал ходить вдоль стола, иногда поглядывая на Андрея, трубка ещe горела.
– Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Кирпонос погиб в окружении под Киевом. Командующий Северо-Западным фронтом Кузнецов был снят с командования, но под следствие не попал, в дальнейшем командовал армией. Маршалы Тимошенко, Буденный и Ворошилов, пытавшиеся исправить положение на данных фронтах, никакого наказания не понесли, но были отстранены от командования войсками окончательно. Ворошилов за то, что не смог задержать немецкие войска до самого Ленинграда, с превеликим трудом удалось остановить немцев в нескольких километрах от города. Буденный за то, что немцы смогли взять Харьков и Донбасс. Маршал Тимошенко неплохо командовал войсками Западного направления в сорок первом в обороне. Но в сорок втором во время наступления под Харьковом не сумел правильно оценить намерения противника, и его армии попали в окружение. В результате этого поражения немцам удалось дойти до Сталинграда и Кавказа.
Сталин кивнул, с частью этой информации он был знаком из письма, написанного Андреем после ареста. Он поинтересовался:
– А кто же командовал фронтами во время войны?
– На заключительном этапе войны фронтами командовали маршалы Жуков, Рокоссовский, Конев, Толбухин, Малиновский, Василевский, Мерецков, Говоров. Генералы армии Ерeменко и Баграмян. Генерал армии Ватутин погиб в начале сорок четвертого года на Украине. Генерал армии Черняховский погиб в начале сорок пятого в Восточной Пруссии. Командовали фронтами и другие генералы. Маршал Василевский был начальником генерального штаба, но после гибели генерала Черняховского был назначен командовать фронтом вместо него.
– Я не знаю этих маршалов, товарищ Банев.
– Большинство из них сейчас генерал-майоры или генерал-лейтенанты, а некоторые ещe в полковниках ходят. За исключением Жукова и Мерецкова.
– И чем же они заслужили эти звания?
– Сталин остановился напротив Андрея и посмотрел ему в глаза.
– Тем, что воевать умели, товарищ Сталин.
– Страх у Андрея окончательно прошeл, он решил как можно полнее использовать "момент истины".
– В отличие от большинства нынешних генералов, умеющих правильно говорить, эти умели правильно воевать. Не сразу, конечно, а со временем, по мере накопления боевого опыта.
– Немного поколебавшись Андрей всe же решился.
– Не все, разумеется, были гениями и великими полководцами, но к сорок третьему научились бить немцев, а к сорок четвeртому превзошли их настолько, что сумели устроить вермахту блицкриг наоборот.