Меч Аллаха
Шрифт:
Трудно сказать, сколько времени будет фонтанировать пещера, но то, что наружу вырвется радиационный джинн, младший брат Чернобыля, сомнений быть не могло.
Единственное, что он мог сделать в этих условиях — поспешить за подмогой к Тюлегену и его братьям. Если вчетвером они сумеют закрепиться на буровой, спустить заряд в камеру и затампонировать скважину, Иргашу не останется смысла вести войну. Зная осторожность предводителя моджахедов, можно предположить, что он сразу уведет своих людей подальше от места взрыва.
Андрей на мгновение заскочил в буровой домик, достал из тайника свой пистолет, передернул затвор и быстрым шагом пошел в сторону чабанской кошары. Шел и никак не мог понять, что все-таки происходит вокруг. Со стороны, где находились люди Иргаша, слышалась беспрерывная стрельба. Сумрачное небо то и дело полосовали линии красных трассеров.
Неожиданно несколько выстрелов раздались из-за лога, где располагалась кошара. Пуля, прозвенев где-то рядом, пронеслась мимо Андрея.
Значит, целили в него, и уж он-то знал, что в таких случаях надо делать.
У края лощины кто-то шевельнулся, стронул камни, и они, выдавая неосторожного охотника, с треском посыпались в обрыв.
Андрей прицелился в место, откуда послышался шум, закрыл глаза, чтобы не ослепить себя вспышкой, пальнул из пистолета и рывком бросился вперед. Сделав три шага, упал. Тут же отполз за камень, темневший впереди, и плотно залег.
Едва он устроился, как услышал хруст камней. По тропе в его сторону двигались люди.
Легкий шорох заставил Андрея насторожиться. Чувство опасности, обычно находящееся у большинства горожан в неразвитом состоянии, подсказало ему — хотя он в сумерках ничего не видел, не ощущал, что где-то рядом затаился человек.
Почти в ту же секунду кто-то прыгнул ему на спину, схватил руками за горло и потянул назад. Упасть в таком случае на спину означало помощь противнику, который этого и добивался. Преодолевая сопротивление, Андрей согнул ноги в коленях и резко кинулся вперед, словно собирался совершить кувырок через голову.
Вес противника оказался недостаточным — и прием удался. Оседлавший Андрея человек упал на спину и ослабил хватку. Андрей нанес удар ребром ладони ему под подбородок и вскочил на ноги.
Сделано это было вовремя. Из-за камней к месту схватки спешил второй человек. В левой руке его тускло блестело лезвие ножа.
Когда противник был рядом, Андрей сделал вид, что готов к схватке — раздвинул ноги, широко развел в стороны руки и полуприсел. Но едва противник бросился вперед, Андрей легко отступил, перепрыгнув через тело, лежавшее на земле.
Атаковавший его не ожидал такого маневра, вовремя не остановился и упал лицом вниз, споткнувшись о чужое тело.
Андрей, не позволив противнику сообразить, в чем дело, прыгнул ему на спину, схватил за руку, державшую нож, и завернул ее назад, вырывая из плеча.
В тот же миг за спиной Андрея полыхнула оранжевая вспышка.
Он не слышал взрыва, а только увидел длинные черные тени и полосы дрожащего света, метавшиеся по камням.
Потом он влетел в тишину, как ныряльщик в воду. Мир потемнел и погрузился во тьму, будто кто-то выключил свет и звук сразу.
Ни боли в разбитом затылке, ни рези в коленке, которую ударил при падении о камень, ни застойного нытья в пояснице. Свобода от бремени жизни и неудобств, приносимых ею.
Но в то же время ни ревущей органом трубы со светлым пятном на выходе, куда устремляются души, вырвавшись из узилищ бренных тел.
Ни белокрылых ангелов с трубами, с ликующим пением встречающих праведника у райских врат.
Ни черных рогатых чертей, кривляющихся при виде очередного грешника, прибывшего в ад.
Ничего. Только тишина. Пустота. Безвременье.
Это, оказывается, только думать о смерти страшно. Умирать легко и просто. Что-то хлопнуло, вспыхнуло, что-то толкнуло тебя, и все — дух вон! Единственным доказательством того, что ты был, осталось бренное тело, но тебе оно уже не нужно. Что делать с ним, как поступить, думать придется другим…
Андрей рухнул на землю ничком и застыл, словно подстреленная птица.
Ничего. Тишина. Пустота. Безвременье…
— Вот он, здесь! — Закричал Тюлеген, увидев знакомое тело.
Первым к Андрею подбежал Касум. Нагнулся, посмотрел. Крикнул расстроенно:
— Ульген! Мертвый!
Тюлеген оттолкнул брата, встал на колени, ощупал голову Андрея. Взглянул на пальцы, перепачканные кровью.
— Что?! — спросил Виктор тревожно. Он стоял в двух шагах, держа автомат наготове.
— Погоди. — Тюлеген перевернул Андрея на спину, снял с него рабочую пластмассовую каску. Прощупал на шее тоненькую ниточку пульса. — Он живой. Это был не осколок. Это камень. Дай воды.
Виктор отстегнул от пояса фляжку. Подал Тюлегену. Тот отвинтил пробку, быстро набрал жидкость в рот и прыснул Андрею в лицо.
Прыснул и ошалело взглянул на брата:
— Это спирт!
— Самогон, — смущенно ответил Виктор. — Спирт у нас кончился.
— Я просил воду, — Тюлеген все еще отплевывался.
— Самогон лучше.
Тюлеген раздвинул Андрею зубы и тонкой струйкой влил жидкость в рот.
— У-ух!! — Андрей дернул плечами, с усилием выдираясь из сжимавших его тисков безмолвия и темноты, как пловец, вырывающийся из объятий водоворота.
— Живой! — радостно объявил Касум.
Теперь о том же знал и сам Андрей. Тяжелая ноющая боль залила затылок. Заныло разбитое о камни колено. Жизнь возвращалась со всеми ее заботами и болячками, весомо, зримо.
— Вставай, — Тюлеген подхватил Андрея под руку и поставил на ноги. Касум подхватил его с другой стороны.