Меч ангелов
Шрифт:
Отчёт шпионов я получил через пять дней и внимательно его изучил. Казалось, что в жизни Одрила Братты не было ничего необычного. Он исполнял церковную службу, занимался официальными делами, два раза в течение этого времени посетил любовницу, один раз публичный дом, принял участие в банкете у некоего дворянина. Однако я обратил внимание на один факт: трижды в течение этих пяти дней каноник посещал церковь Матери Божьей Неустанной и молился там в течение нескольких часов. Ба, молился... Этого шпионы не видели, так как Одрил Братта входил в комнату, предназначенную только для священнослужителей, известных настоятелю прихода. Почему кафедральный каноник решил, что молитва в небольшой церквушке поможет ему лучше, чем молитва в собственном соборе? Ха, надо было это проверить!
ЦерковьМатери
На этот разя не наделофициальныйинквизиторскийнаряд, лишьпростой серыйкафтанисеруюшляпус широкими полями, которуюя низко надвинул, чтобыона затеняламоё лицо.Шпионыподробнообъясниливотчёте, куда направлялсяканоник, ия собиралсяпосетитьто же самоеместо. Моглооказаться,чтоБраттанеделаетничего дурного, хотямне не хотелось верить, чтоон не смогнайтилучшего места длямолитвы, чемэтазамызганнаяцерковь, расположеннаявдобавокдовольно далеко откафедрального собора икафедральнойканцелярии.
Церковная зала была тёмной, пустой и холодной. На стенах я увидел побитые течением времени фрески, за алтарём стояла деревянная фигура Иисуса с Мечом. Правда, клинок был сломан посередине и никто, как видно, не спешил его починить. Короче говоря, это был образ нищеты и отчаяния, а кто знает, возможно, десяток или несколько десятков лет назад настоятель отправился бы на костёр за этот сломанный меч Господа нашего. Ну да ладно, в наше время Инквизиториум отличается трогательной кротостью, и период ошибок и оплошностей, когда целые города сгорали от жара инквизиторских сердец, мы давно оставили позади. Думаю, впрочем, что это правильный ход вещей, потому что насилие никогда не должно быть безрассудным. С другой стороны, публичную порку и церковное покаяние настоятель, безусловно, заслужил. Ибо что ж это за пастырь, который не может позаботиться о святом храме своего стада? Я решил, что отражу сведения, касающиеся этого дела, в отчёте для Его Преосвященства. Может быть, это был просто негодный и недостойный внимания пустяк, но мы должны извлечь урок из истории. И вспомнить, как с мелкого события началась разрушающая церковный порядок ересь в Палатинате, которая отколола от святой веры эти чрезвычайно богатые провинции. С любым проявлением зла следует бороться тогда, когда оно ещё в зародыше, ибо, когда оно войдёт в силу, а люди привыкнут к его присутствию, покончить с ним будет уже не так просто.
Мне донесли, что каноник входил в двери, расположенные в боковом придел, так что я спокойным шагом пошёл в ту сторону. Сперва я внимательно осмотрел скрытую в тени под потолком галерею, чтобы убедиться, что никто случайно меня не увидит. Но нет, в церкви, казалось, не было ни души. Осторожно и легко я нажал на дверную ручку из позеленевшей латуни, но дверь даже не дрогнула. К счастью, все указывало на то, что она заперта на замок, а не на расположенный на другой стороне засов. А с замком, с Божьей помощью, я вполне мог как-то справиться. Ибо преславная Академия Инквизиториума готовит своих выпускников для различных задач. Мы должны уметь выявлять колдовство и ереси, обладать знаниями по юриспруденции, знать традиции и обычаи. Мы должны вести расследование, и поверьте, что навык умелой пытки не главное в этом деле, хотя они, несомненно, важны. Кроме того, тем не менее, каждый инквизитор должен умело владеть оружием, распознавать яды, овладеть искусством бесшумного перемещения, а также уметь справляться даже со сложными замками. Можно сказать, что мы являемся людьми всесторонне образованными, но мы заплатили за это годами убийственного обучения в Академии. Но я не слышал о многих, кто бы жалел об этих годах.
Замок я открыл без труда, поскольку собачка поддалась под первым касанием отмычки. Я осторожно толкнул дверь, справедливо подозревая, что в этой запущенной церкви никто не заботится смазывать петли. Перед моими глазами появился тёмный коридор. Я возвратился, взял с алтаря толстую восковую свечу и зажёг её. Уже со свечой в руке я перешагнул порог и аккуратно закрыл за собой дверь. Я пошёл вдоль коридора, осторожно ставя ноги, и я увидел, что он заканчивается крутыми каменными ступенями, ведущими, наверное, в подземелья. Ха, становилось все интереснее, хотя мне пришлось также принять во внимание предположение, что лестница ведёт попросту в подвал с причастным вином. Может, Одрил Братта просто пил здесь с настоятелем? Но разве шпионы не отразили бы тогда в отчёте, что из церкви Матери Божьей Неустанной он выходит пьяным? Впрочем, каноник не похож на человека, поспешно поддающегося слабостям.
Я насчитал семьдесят ступеней и, честно говоря, их количество меня удивило, так как оказалось, что место, к которому они вели, находится гораздо глубже, чем я мог предположить. Моё удивление было ещё больше, когда я увидел, что коридор ведёт к небольшой каменной зале. Полностью пустой. Однако я решил не сдаваться, потому что мне казалось полным идиотизмом строить такие длинные лестницы, которые могут привести лишь в небольшой винный погреб. Я обошёл стены вокруг, подсвечивая себе взятой из алтаря свечой. Но кроме грубых камней, серого раствора и влажных отложений не увидел ничего интересного. Конечно, это ещё ни о чем не говорило. Если кто-то хотел скрыть потайной ход, он мог сделать это достаточно искусно, чтобы первый осмотр, даже проведённый опытным глазом, ничего не дал. Тогда я встал на четвереньки и, драя коленями камни, внимательно осмотрел состоящий из квадратных плит пол. Квадраты были разных размеров. Первый ряд был сложен из весьма больших плит, второй из вчетверо меньших.
– Ха! – сказал я своим мыслям, когда увидел то, что и ожидал увидеть.
Я вытащилиз-за поясаноживставилеговщельмеждукамнями. Осторожно поддел, чтобы не сломатьлезвие, а потомсхватилплитупальцами и вытащил. Без труда, потому чтохотя и тяжёлая, она не была связана раствором с остальными элементами.
– Вот ты и дома, Мордимер, – пробормотал я себе под нос, не скрывая удовлетворения.
Я посветили увиделв отверстиижелезныйрычаг. Что жбылоещёделать? Я нажал... Рычагсдвинулсяичто-топронзительно заскрежеталовстенеза моей спиной. Я обернулся. В каменнойстенетеперь зияла щель, позволяющая, чтобы человек нормального сложения мог через неё протиснуться.
– Спасибо тебе, Господи, за все милости, которые Ты так щедро посылаешь... – сказал я и, встав боком, пробрался на другую сторону стены.
Я знал, что независимо от того, найду ли яздесьответна мои вопросыили нет, это делостоило того,чтобыпосвятитьемувнимание.Ибо у нас, инквизиторов, такой обычай, что нам нравится открывать то, что заперто, обнажать то, что скрыто, и узнавать то, что неизвестно. Любые секреты вызывают у нас мгновенное желание их раскрыть, а все головоломки так и просят о решении. Говоря простым языком, можно было бы нас назвать людьми любопытными, но мы верим, что любопытство это угодно Господу...
За щелью тянулся следующий коридор, но на этот раз я увидел дверь справа от стены. Я осторожно подошёл и приложил ухо к дереву. Я отчётливо услышал приглушённые голоса, доносящиеся изнутри, а в щели между дверью и полом увидел свет. Теперь я должен был решить, что делать. Проникнуть внутрь, или же спокойно ждать, пока кто-то будет входить или выходить. Недостатком первого решения был тот факт, что я должен был считаться с тем, что двери могут быть закрыты. А встревоженные моим присутствием заговорщики (ибо я уже не сомневался, что имею здесь дело со сговором) убегут или позовут подмогу. А если двери были открыты, то какие у меня были шансы застать в комнате людей, которых я смогу без труда осилить? Недостаток второго решения заключался в том, что я мог бы ждать под дверями до тошноты, а кроме того, было неизвестно, кто пойдёт этим коридором... Из двух зол я решил выбрать решение, которое не позволит мне долго ломать голову над этой проблемой. Я нажал ручку, толкнув одновременно дверь плечом. Я вошёл внутрь и увидел двух монахов, сидящих за сбитым из необструганных досок столом.
Это, очевидно, былиони. Двоегрешников, которыенаделалистолькошума и из-закоторыхмне пришлосьвламыватьсяв церковное подземелье. Они не выглядели особо опасными (первый из монахов был маленький, лысый и толстый, а другой маленький, лысый и худой), но я знал, что внешность бывает обманчива, а Сатана часто пускает пыль в глаза. Оба вскочили с мест, опрокинув на стол кувшин с вином. По доскам на пол потёк красный, как кровь, напиток.
– Инквизитор – пискнул Тощий и отступил к стене.
– Инквизитор, – повторил Толстый без выражения.