Меч и корона
Шрифт:
Все то время у Анри с губ не сходила приветливая улыбка, с моими вассалами он держался дружелюбно, хотя сами они встречали его в лучшем случае настороженно. В худшем же выказывали откровенную враждебность к новому сюзерену, который мог обобрать их до нитки, дабы финансировать свое вторжение в Англию. Он скакал с ними на охотах, бил птиц соколами, пил пиво без меры и льстивыми речами завлекал на свою сторону. Я была поражена его талантами.
А потом мы приехали в Лимож.
Если уж я припоминаю все ужасные подробности того, что там произошло, тем более должны их помнить жители этого цветущего городка,
Мы разбили свои палатки и шатры в поле у недавно возведенных городских стен, а затем торжественно въехали в город, милостиво отвечая на приветствия горожан, которые должны были принести нам присягу на верность. В тот же день, после торжественной мессы, готовился пир и празднество в честь нашего прибытия — без парадных церемоний. Приглашены были все достойные и знатные люди: зажиточные горожане, клирики. Подали кушанья, с нашей лагерной кухни принесли блюда и тарелки; рекой лилось вино, звенели песни менестрелей. Мы путешествовали, как подобает властителям, невзирая на все неудобства полотняных шатров в сырую и ветреную погоду. Гости, приглашенные нами из города, были усажены за столами, дабы выпить за нашу свадьбу и благополучное прибытие. Анри, погрузившись в оживленную беседу с одним достойным горожанином, вытащил кинжал…
И недоуменно уставился перед собой. Я заметила это, проследила за его взглядом — и увидела то же самое, что видел он.
На дощатых столах стояло совсем мало мисок и тарелок, а еды было как кот наплакал. Я пересчитала кушанья: их было едва ли с десяток, да и те самые простые. Тушеная крольчатина с луком, какая-то рыба, отдаленно похожая на лосося. Густая капустная похлебка. Недоуменный взгляд сидевшего рядом Анри стал наливаться яростью. Я подозвала к себе слугу.
— Что, разве совсем нет жаркого? Позаботьтесь, чтобы подали сразу все, это же не парадный пир.
— Ничего другого нет, госпожа, — хриплым голосом промямлил слуга.
Анри ожег взглядом нашего дворецкого.
— Будьте любезны позвать повара, — негромко промолвил он, хотя губы сурово сжались, даже побелели от напряжения.
Повар, дородный мужчина, славившийся среди моих умельцев редким мастерством, отвесил низкий поклон, воздел руки к небу и, не теряя попусту времени, пустился в объяснения:
— Как же я могу показать свое искусство, мой господин, когда мне не дали продуктов? Горожане Лиможа не сумели доставить мне обычные припасы, подобающие для угощения их сюзерена. На столах — все, что нам принесли.
Анри быстро обежал глазами сидевших за столом и отыскал аббата монастыря святого Марциала. Аббат сидел с крайне самодовольным видом, на унизанных перстнями пальцах сверкали и переливались самоцветы.
— Объяснитесь, сударь.
Просьба, произнесенная тихим спокойным голосом, прозвучала угрожающе.
— Мы соблюли букву закона, мой господин, — с тем же поразительным самодовольством ответил епископ [90] .
Мне стало страшно за него.
90
В период раннего Средневековья, а кое-где и в XII–XIII вв., аббат крупного монастыря мог одновременно исполнять функции епископа, т. е. главы всей церковной
— Какого закона?
— Закона феодальной повинности нашему сюзерену, государыне Элеоноре. Мы обязаны поставлять припасы для ее удобства и пропитания, — тут губы аббата, к несчастью, изобразили легчайший намек на улыбку, — когда государыня пребывает в пределах городских стен.
— Что? — переспросил Анри еще тише.
Он подался всем телом вперед, чтобы лучше слышать собеседника.
— Поскольку государыня Элеонора поселилась не в замке, а в шатре, следовательно, за пределами стен города, то и оброк мы в таковом случае давать не обязаны…
Он оказался таким глупцом, что даже не пытался скрывать злонамеренной обдуманности своего поступка. Я растерялась от подобной дерзости, высокомерия, от столь откровенного вызова Анри Плантагенету, его новому сюзерену. Это ведь была пощечина и мне. Я открыла было рот для достойного ответа, намереваясь потребовать причитающихся вассальных повинностей, но Анри положил руку мне на локоть, призывая к молчанию. Другой рукой он взял со стола кинжал, будто размышляя, не проткнуть ли им драгоценное облачение аббата.
— Не будете ли вы любезны повторить? — попросил Анри.
— Давать оброк мы не обязаны…
Больше аббат ничего не успел сказать: Анри взмахнул рукой и с силой опустил ее, словно кузнец, подковывающий коня; кинжал по самую рукоять вонзился в доску стола, а Анри выкрикнул приказ, и дворецкий со всех ног кинулся выполнять.
— Вы не смеете оскорблять мою супругу. Вы не смеете пренебрегать своими вассальными повинностями. Позвать сюда начальника моих воинов!
Последовал короткий разговор, скорее уж поток приказаний, на которые капитан ответил коротким утвердительным кивком.
— Выполняйте! — прорычал Анри, вскочил на ноги и ухватил обеими руками белое полотно, покрывавшее стол.
— Не надо! — воскликнула я в ужасе, пытаясь всеми силами придержать скатерть.
С таким же успехом я могла остановить конную лаву, устремившуюся галопом в атаку. Анри, с побелевшими от ярости губами, резко дернул скатерть на себя. То, что считалось праздничным угощением, посыпалось на землю.
— Ступайте все вон! — приказал он, однако успел намертво вцепиться в роскошную ризу аббата прежде, чем тот ринулся к двери. — Э, нет, только не вы. Вам предстоит быть вместе со мной. Вы все увидите своими глазами… И это вселит в вас страх.
Оцепенев, я смотрела, как устремилось войско на внушительные, совсем недавно возведенные стены города Лиможа — атака началась, едва Анри надел доспехи и пристегнул меч. За два дня злополучные сооружения сровняли с землей, разрушены были и опоры нового моста через реку. Никто не смел становиться поперек дороги Анри. Те же, кто осмеливался, дорого за это расплачивались. А что было потом?
— Ну вот, господин мой аббат, — улыбнулся Анри дрожащему клирику, которого вытащили из палатки взглянуть на результаты. Тот явно опасался сделаться следующим объектом мести своего сюзерена. — Ни аббат, ни горожанин, ни даже уличный попрошайка не смогут сослаться на городские стены, чтобы отказать мне или госпоже в повинностях, кои вы обязаны нести.