Меч и роза
Шрифт:
– Ближе уже некуда, детка, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи.
Лорен пошевелилась, продолжая ощущать внутри присутствие мужского достоинства, но вдруг замерла и широко раскрыла янтарные глаза.
– Что?.. Что ты сказал? – потрясенно переспросила она.
Он многозначительно усмехнулся:
– Детка, об этом незачем говорить. Или ты ничего не чувствуешь?
Шотландский акцент слышался отчетливо, как запах сена на сеновале. В ужасе вскрикнув, Лорен изо всех сил оттолкнула незнакомца. Не ожидавший нападения горец яростно выругался, плюхаясь лицом в мокрую траву.
– Какого
Лорен с трудом поднялась на колени, запустила пальцы в его густые волосы и оттянула назад голову так, чтобы лицо осветила луна. От увиденного у нее замерло сердце. Волосы ее любовника были густыми и растрепанными, как у Алаздэра, глаза – темными, глубоко посаженными под дугами смоляных бровей. Квадратный крепкий подбородок с ямочкой усиливал сходство. Незнакомец был прекрасно сложен и щедро одарен природой, но в эту минуту, в ярости разглядывая его, Лорен заметила, что его плечи не так широки, а грудь – не так мускулиста, как грудь Алаздэра.
– Мерзавец! – прошипела она. – Чертов ублюдок!
– Эй, детка, постой...
Оскалив зубы, Лорен набросилась на него, глубоко впилась ногтями в щеки и горло. Испытывая острое удовольствие, она сдирала кожу, оставляла на ней глубокие царапины и слышала рев боли.
– Ублюдок, чертов ублюдок! – снова выпалила она, размахивая руками, выставив растопыренные пальцы.
Он попытался схватить ее за запястья, и она впилась в его руку зубами.
Яростно выругавшись, он наотмашь хлестнул Лорен по щеке. Удар был так силен, что голова Лорен дернулась в сторону, и этой секунды хватило незнакомцу, чтобы опрокинуть ее на спину и пригвоздить к земле всем весом своего тела. Она продолжала отбиваться, шипела, как дикая кошка, сыпала ругательствами, извивалась, силилась высвободить руку или ногу. Горец лишь сильнее сжал пальцы, спокойно наблюдая, как иссякают силы пленницы.
Раздраженно выругавшись, она прекратила биться и замерла. Ее тело покрылось потом, растрепанные волосы упали на прекрасное, но злое лицо.
– Ну что, успокоилась? – будничным тоном осведомился незнакомец.
– Слезь с меня, болван!
– А десять минут назад ты просила совсем о другом.
– Десять минут назад я думала, что ты... – Лорен спохватилась и с досадой умолкла. Господи, неужели она ослепла? Или лишилась рассудка? Как она могла принять это... это животное за Алаздэра?.
– Ты думала, что это не я, а кто-то другой. – Горец ухмыльнулся. – Счастливчик этот твой Алаздэр.
– Так ты знал? – в бешенстве выкрикнула она. – Знал, и все-таки...
– К тому времени как ты стала звать его по имени, мне было уже все равно, за кого ты меня принимаешь. Ни один мужчина, оказавшийся на моем месте, не смог бы остановиться, уж можешь мне поверить.
К Лорен возвращалось самообладание.
– Должно быть, ты заранее знал, что я принимаю тебя за другого... ты все знал еще до того, как зашел слишком далеко... Почему же ты молчал, болван?
– Мне казалось, я вижу сон, – простодушно объяснил незнакомец. – Я видел, как ты вышла на поляну, а потом вдруг понял, что держу тебя в объятиях. Ну и как я должен был поступить? Вырваться и прогнать тебя?
Лорен
– Ничего уже не исправишь, – с горечью выговорила она.
– Это точно, детка, – согласился он, отводя волосы с ее лица. Заметив отблеск лунного света в ее миндалевидных глазах, он перевел взгляд на ее чувственные, полные, чуть выпяченные губы. От недавних страстных поцелуев они слегка припухли, на подбородке запеклась струйка крови.
На щеке горца горели свежие царапины – как и на его ягодицах, в которые Лорен впивалась ногтями. Лорен вглядывалась в лицо, нависшее над ней, но в темноте ей удавалось различить только смутные очертания. Зато она сразу заметила, как напряглось тело незнакомца, и почему-то вдруг забыла о гневе, ощутив знакомое тепло внизу живота.
Когда незнакомец наклонил голову и принялся осторожно слизывать кровь с ее подбородка, Лорен даже не попыталась отстраниться. Вскоре он прошелся языком по ее шее, и она не стала протестовать, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Думаешь, я уже простила тебя? – внезапно спросила она, заметив, что он спускается ниже, пытаясь устроиться между ее раздвинутых ног.
– Ты же сама сказала – ничего уже не исправишь. Что теперь горевать? – Он коснулся языком ее соска, дразнящим движением обвел его, а потом жадно втянул в рот нежный бутон плоти.
Вздрагивая в приливе страсти, она размышляла: нет, это не Алаздэр. Но этот человек может избавить ее от одиноких бесконечных ночей, от бессонницы, от приступов безумия, от неутолимой жажды. В Ахнакарри ее любовником был Струан Максорли, пока не бросил ее – то ли из уважения к Лохиэлу, то ли заподозрив, какую роль она сыграла в похищении Кэтрин. Лорен знала, что слишком долго прикидывалась наивной девственницей. Это особенно раздражало ее долгими холодными ночами, когда отовсюду слышались вздохи и поскрипывание колес повозок.
Под натиском жадных губ Лорен гибко выгнулась, прикрыла огромные янтарные глаза, предвкушая ни с чем не сравнимое наслаждение. Раздвинув ноги, она обняла незнакомца за талию и притянула к себе, побуждая погрузиться туда, где его присутствие было особенно желанным.
Поглощенные друг другом, они не заметили, что к ним ползком приближаются три фигуры, прячась в высокой серебристой траве. Все трое незнакомцев были в красных суконных мундирах и синих бриджах; обмениваясь тревожными сигналами, они взяли в кольцо извивающуюся нагую пару.
Вожак троицы похотливо ухмыльнулся, услышав страстные стоны женщины, которая отвечала на каждый удар резким движением бедер. Отправляя подчиненных в опасную экспедицию, капитан рассчитывал на совсем другой исход, но он наверняка обрадуется и такой добыче.
Подав последний сигнал, капрал бесшумно вытащил из ножен кинжал, осторожно отложил в сторону мушкет, чтобы не переполошить всю армию мятежников, прополз последние десять шагов, вскинул руку и безжалостно вонзил кинжал между блестящих от пота лопаток горца.