Меч и роза
Шрифт:
– Ну и ну! Я же говорил вам – у него железный череп. А сознание вернулось к нему от одного магического слова – снадобье. Если подумать, можно исцелять одним только словом.
Преодолевая боль, Алекс слегка повернул голову и тут же пожалел об этом: ему показалось, что сотня демонов принялась топтать его череп железными башмаками. Вернувшись в прежнее положение, он закрыл глаза, но прежде успел заметить над головой холщовый тент. Вокруг рядами лежали раненые, над ними кружились мухи, садились на вспоротые животы.
– Алекс!
Он снова с трудом приоткрыл
– Ты должен узнать... мы победили.
Он не понял, о чем речь. Победили? А, в битве. Страшные воспоминания прошлого померкли, их вытеснила боль.
– А Дональд? – еле слышно прошептал он. – А принц? И остальные?
Алуин усмехнулся:
– Принц опять повздорил с лордом Джорджем. Генерал доверил его высочеству командовать арьергардом, чтобы уберечь его от опасности, но, к тому времени как арьергард выехал на равнину, битва завершилась. Дональд невредим – если не считать нескольких царапин. Наш отряд понес самые большие потери в сражении с артиллеристами. А тебе, похоже, предстоит выслушать от Дональда упреки за слишком поспешные действия.
– Я никому не приказывал следовать за мной! – возразил Алекс, с трудом ворочая распухшим языком. – Сколько человек мы потеряли?
Маккейл пожал плечами:
– Еще не знаю, но, по моим подсчетам... не более полусотни убитых и раненых.
– Полсотни?
– Да, дружище, – подтвердил Струан, сияя улыбкой. – Как только англичане увидели, что из пушек стрелять некому, то бросились бежать как ошпаренные, а те, кто попал в окружение, побросали оружие и заскулили, как побитые псы!
– Они капитулировали, – объяснил Алуин. – Почти две тысячи солдат, а потери пока никто не подсчитывал. Арчи послал в Эдинбург за всеми лекарями, каких там удастся найти.
– Пятнадцать минут – и все было кончено, – сказал Максорли. – Слишком быстро. Удрали, побросав все. Нам достались их повозки, палатки, припасы, оружие, порох, даже мушкеты. Досадно, что у нас в отряде мало кто умеет стрелять. И все-таки мы славно потрудились.
– Долго я... был без сознания?
– Почти весь день. Если принюхаешься, то поймешь, что уже готовят ужин. Через час зайдет солнце.
– Что же со мной случилось?
– Тебе чуть не досталось несколько унций свинца – вот что, – сообщил Алуин, перевязав голову друга сравнительно чистой полосой ткани. – Офицер, который целился тебе в голову, промахнулся на волосок. Но пуля сорвала кусок кожи с твоего черепа, а от удара вся щека у тебя почернела. Правда, могло быть и хуже – ты мог лишиться слуха. Даже Арчи не был уверен, слышишь ты или нет.
– Слышу, – проворчал Алекс. – От грохота еще никто не умирал.
– А еще несколько дней у тебя будет зверски болеть голова.
– Уже болит. И кажется, у меня начались видения...
Алуин проследил направление взгляда Алекса и увидел человека в алых атласных бриджах, лиловом жилете и бордовом сюртуке. Его треуголка была обшита золотым галуном и отделана крашеными страусовыми перьями. В булавке незнакомца красовался один из самых громадных изумрудов в мире, искусно укрепленный посреди жабо, в пене роскошного испанского кружева.
– Если я спятил, скажите сразу, – потребовал Алекс, стараясь не моргать, но едва сдерживая тошноту.
– Нет, что ты! – весело воскликнул Алуин. – Ты видишь своего спасителя.
Алекс вытаращил глаза.
– Честное слово. Он стоял за спиной офицера, который целился в тебя, и сумел вовремя ударить его по руке. Его фамилия Фандуччи. Граф Джованни Альфонсо Фандуччи, которому не терпелось познакомиться с великим Черным Камероном. Ты доволен?
– Само собой.
Алекс скривил губы и перевел взгляд на итальянца. Убедившись, что Алекс в сознании, Фандуччи грациозно приподнял треуголку и отвесил придворный поклон.
– А, синьор Камероне! Значит, ваши дела идут на лад? А я уж думал, что опоздал.
Алекс смотрел на графа во все глаза. На лицо Фандуччи падала тень, но Алексу удалось разглядеть длинный нос с тонкими нервными ноздрями, узкий острый подбородок с ухоженной козлиной бородкой, напудренный парик с бесчисленными буклями, спускающимися на плечи.
– Позвольте представиться: граф Джованни Альфонсо Фандуччи к вашим услугам. Вы не представляете, синьор, как я счастлив наконец-то познакомиться с великим Черным Камероне! Сколько историй, синьор, сколько похвал я слышал! И вот теперь я сам удостоился чести быть представленным вам.
Краем глаза Алекс увидел, что Алуин отвернулся, пряча улыбку. Струан не отличался такой деликатностью. Его губы уже давно растянулись в веселой ухмылке.
Скрипнув зубами, Алекс зажмурился, оберегая глаза от света.
– Граф Фандуччи? Насколько я понимаю, я обязан вам жизнью.
– Нет, нет, нет! Вы ничего мне не должны, синьор. Будем считать, что произошел... как это сказать... обмен. Да, обмен. Услуга за услугу.
– Услуга? Но какую услугу я могу вам оказать? И как, черт возьми, вы очутились на поле боя?
– О, синьор, поверьте, не по своей воле! Меня заставили. Я был на борту корабля «Тоскана», который шел в Инвернесс, как вдруг откуда-то появились англичане и взяли судно на абордаж. Экипаж попал в плен, меня тоже связали, но когда капитан узнал, кто я такой, то отпустил меня. Не то, что эти негодяи! Я повстречался с ними случайно. Меня заставили работать на них, пригрозив застрелить, если я откажусь. Меня, Джованни Фандуччи! Застрелить, как бродягу!
Этому должно быть какое-то объяснение, размышлял Алекс. Наверняка найдется и способ сохранить рассудок.
– Вы говорите, что работали на них? Что же вы делали?
Брови итальянца взлетели до самого парика, тонкие пальцы сжали пышное кружевное жабо.
– Синьор, я – граф Джованни Альфонсо Фандуччи! Я из Рима, к войне я не имею никакого отношения, но англичанам до этого не было дела. Они решили, что я враг, поскольку прибыл в Шотландию, чтобы предложить свои услуги принцу Чарльзу.
– И что же это за услуги?
Граф скромно улыбнулся:
– Я оружейник, синьор. Я делаю лучшее оружие по эту сторону океана... а может, и лучшее в мире!