Меч Мартина
Шрифт:
Капитан зацепил крысу за мешковатую рубаху и притянул к себе, исследуя взглядом и нюхом глаза и физиономию матроса:
— Ты вечером грогу перебрал, братец. Одной стрелой!
— Капитан, клянусь, киль мне через клотик, сам видел! Они только вошли в воду, друг за дружкой, в затылочек, как на параде, а тут стрела сзади! Точно рыбки на тростинке!
Капитан отпихнул крысу:
— Собери команду. Виргу ко мне. Живей!
Пират Бывший Зуб, еще один свидетель скорой смерти свежих жертв барсучьего гнева, попался навстречу Гримлю:
— Ну, что капитан?
—
— Видел. Да она меня не видела. И больше не увидит. Кто-то ей полчерепа по стене размазал. Мухи над Виргой столбом вьются… А ты не знал? Надо Болу сказать.
— Вот и скажи. — Гримль нервно дернул хвостом.
— Сразу узнаешь, какого цвета у тебя кишки. Я не такой храбрый. Ох, были бы мы сейчас в море… С тех пор как суша под ногами, как кильки в кастрюльке корчимся.
Гримль увидел головы крыс, вынырнувшие из-за декоративных кустиков, и заорал:
— Эй, парни! Капитан собирает команду у главных ворот, пошевеливайтесь, не то…
Его перебил пронзительный вопль из сада. Шатаясь, оттуда появилась крыса, судорожно сжимая когтями надкушенную грушу. Из груди крысы торчала громадная стрела. Шаг, другой… Выпала из лапы груша, рухнула крыса. И — жуткая тишина.
— Вот, теперь Красный Коготь, — заныл Гримль.
— Не позавтракав, к Адовым Сходням, да-а… А следующий — ты, я? Проклятое место!
38
Прошла ночь, Фенна проснулась в лагере возле скал и сразу увидела зайца. Хорти раздувал угольки вчерашнего костра, подсовывал веточки, сухую траву. Не отрываясь от костра, заяц в знак приветствия помахал белке ушами:
— Во, привет, прекрасная принцесса! Удобное местечко. Этот Барсук задержал кучу горючего своим Колоколом. Во, веток сколько у ветра отнял! — Он покосился на спящих товарищей. Опасаясь их гнева, набросился на солнце. — Эй, морда круглая, ленивая, поднимайся поскорей! — и уставился на скалы. — Да, сообразительный парень, кто скалы обозвал. Верно, похожи они на башку барсучью да на колокол.
— Только сейчас заметил, наблюдательный ты наш? — сердито подняла голову Спринголд.
— Но-но, с утра ссориться? — вмешалась Саро. — Хорти, старик, что на завтрак?
— Хи-хи, а жареного фруктового салатика не желаете, во?
— Брось свои шуточки дурацкие!
Брагун подцепил кончиком меча с плоского камня, послужившего Хорти сковородой, жареную сливу и отправил ее в рот:
— Наш славный речной кок вовсе не шутит. И очень даже съедобно. — Брагун снова протянул меч к «сковородке» и незаметно подмигнул Саро.
Старшая белка тоже попробовала и кивнула:
— Едала я и похуже, а жива. Нечего привередничать, не в аббатстве.
Фенна ковырялась в месиве веточкой-вилочкой:
—
Спринголд зажмурилась и с усилием проглотила:
— Ешь или голодай, выбор небогатый. Фрукты жарить! Кто мог до такого додуматься, кроме зайца?
Заяц возмущенно задвигал ушами и хотел устроить неблагодарным спутникам выволочку, но только разинул рот, как заметил что-то в отдалении:
— Во, во, вот она, черная неблагодарность… во, во, вон там, кто-то скрючился, крадется, подлый, во…
Брагун вытер меч:
— Сейчас проверим.
Они рассредоточились и поползли к подозрительному объекту. Но самая остроглазая среди них, Фенна, почти сразу вскочила:
— Этот опасный зверь — пень старый.
Древний остаток дерева доходил Брагуну до плеча. Он прикоснулся к трухе пня мечом:
— Все, что здесь осталось от Властелина Цветущих Мхов. А по стволу его мы перешли ущелье.
Саро молча обошла останки Властелина.
— Пора глянуть на наши клочки.
Брагун вытащил пергамент и протянул его Спринголд:
— У тебя глаза получше. Мне пора уже моноклем обзавестись или очками, как у аббата и отца Фреда.
Спринголд всмотрелась в аккуратно выполненную запись:
— Марта старалась. Это слова сестры Амил. Слушайте.
Брагун глянул на Саро:
— Это про нас. Мы из прошлого вернулись. Что — то сейчас Марта поделывает…
— Вот бы она могла с нами пойти! Умная зайчиха, по крайней мере. Что там еще? Из этой записки ничего не извлечешь.
— Кроме карты — еще клочок пергамента. — Брагун протянул его Саро. — Читай.
Саро развернула и расправила записку и передала ее Фенне:
— Какой из меня чтец! Но я про очки сказок не сочиняю. Школу-то мы вместе бросили. А вот Фенна наверняка прилежная ученица.
Молодая белка обратилась к переданному ей документу:
— Это из хроники летописца Скритто, который записал слова сестры Амил:
Во Глинобитной Обители Тайна сокрыта моя, В том, как ходить я училась. Ты — такая, как я. Тебе туда не добраться — И да падет выбор твой На двоих, что вышли из прошлого И однажды придут домой.Спринголд пожала плечами:
— Здесь, конечно, есть какая-то информация. Намеки, подсказки… Но что мы видим вокруг? Пень дерева, две большие скалы, похожие на голову барсука и на колокол. У нас есть карта. Негусто.
Брагун молча бороздил песок лапой.
Фенна нарушила молчание:
— А рассказ о путешествии рэдволльцев в Глинобитную Обитель сохранился? Толстенная, должно быть, книжища.
— Есть там толстая книжища, но мы с Саро с книгами возиться не привыкли. С вами все иначе, вы жили в аббатстве, школу закончили. А мы рано сбежали, так и остались недоучками.