Меч тамплиеров
Шрифт:
— Вернуться? — язвительно процедила она. — И как, по-вашему, я это сделаю? Вы ведь загородили проход. Попробуй тут вернись… Кроме того, если бы я осталась наверху, то извелась бы, волнуясь о вашей судьбе.
— Как приятно, когда за тебя переживают! — рассмеялся Вануну.
— Насколько глубоко мы спустились? — раздраженно спросила девушка.
— Сто пятьдесят одна ступенька, — ответил Холлидей. — Я сосчитал. — Он быстро прикинул в уме. — Если принять высоту ступени за десять дюймов, то мы спустились под землю на сто двадцать пять
— Тридцать восемь метров, если для вас это звучит приятнее! — Раффи сверкнул через плечо белозубой улыбкой.
— Заткнулись бы вы оба! — мрачно огрызнулась она. — Или я начну кричать. Правда, начну!
— От страха она становится агрессивной, — прокомментировал Холлидей.
— Это я уже понял! — ответил профессор.
— Заткнитесь! — рявкнула Пэгги.
— Расслабьтесь, — попытался увещевать ее подполковник. — Спуск не будет длиться бесконечно.
— С чего это вы так решили? — сварливо возразила она. — А вдруг это лестница к дьяволу? И мы будем спускаться вечно…
Девушка задыхалась, ей казалось, что сырые каменные стены давят на нее, стремясь похоронить заживо. Только чудом ей удавалось сдерживаться, чтобы не кричать от ужаса.
— Я вижу конец лестницы, — ободрил спутников Вануну, и через миг послышался влажный хруст гравия под его подошвами.
Несколько секунд спустя Пэгги шагнула с последней ступени в узкий — лишь чуть-чуть шире, чем лестница, — сводчатый проход. Пол покрывал толстый слой обломков выветренного известняка — будто тысячи раздробленных костей. Девушка поежилась. Здесь было еще противнее, чем на лестнице.
Холлидей тоже выбрался в тоннель. Вануну лучом света показал дальнейшее направление.
— Мы опускаемся еще глубже, — заметил подполковник на ходу.
— Спасибо, что напомнили! — ехидно ответила Пэгги.
— Любопытно бы узнать, куда мы попали? — не обратил внимания на ее издевку подполковник. — Некая средневековая версия норы священников?
— Что? Что значит — нора священников? — удивилась Пэгги.
— В елизаветинские времена, — охотно пояснил Вануну, — католики рыли тайные ходы из своих домов и из церквей, по которым могли убежать, если бы за ними явились гугеноты, подчас охотившиеся на католиков. Так же иногда поступали и евреи, оказавшись на оккупированной нацистами территории.
— В ваших головах содержится так много информации, что иногда мне становится страшно…
Внезапно проход расширился, и они оказались в зале, высеченном в скале. С двадцатифутового потолка свисали тонкие известковые сосульки, частые, словно иглы дикобраза. На их кончиках сверкали, отражая свет фонаря, капельки воды. Морось покрывала неровные стены. Зато пол состоял из плотно пригнанных друг к другу булыжников, как в церкви наверху.
У стен валялись груды битых черепков, как будто здесь расколотили целую гору цветочных горшков, а в дальнем конце зала исследователи разглядели огромную железную дверь, всю в потеках известкового налета и ржавчины. Тяжелый
Вануну наклонился и поднял с пола черепок.
— Терракота. На глазок я сказал бы, что это пятилитровый сосуд. Вино или оливковое масло. Может быть, даже вода, хотя пятилитровые емкости для нее обычно не использовали. Зато терракота долго сохраняла воду прохладной… — Он повел лучом вдоль стены. — А больше тут ничего нет.
— Тут и так достаточно прохладно. Без терракоты, — произнесла Пэгги, подозрительно оглядывая зал, похожий на пещеру. Ее начала пробирать дрожь — в самом деле, под землей было градусов на десять или даже пятнадцать холоднее, чем на поверхности.
— Не вижу никакого смысла, — задумчиво протянул Холлидей.
— Прошу прощения? — вежливо переспросил Вануну, поднимая еще один черепок.
— Лестница, по которой мы спустились. Ее нельзя использовать для доставки сосудов с вином или маслом. Или чего-либо еще, более-менее громоздкого. Ступени слишком узкие — не пронести.
— Да? — удивилась Пэгги.
— Именно так. Независимо от того, что здесь хранилось, вынести его могли только другим путем. Не через часовню. — Раффи поддержал подполковника.
— Значит, нам нужно искать другой путь, — закончил Холлидей.
— Вы хотите сказать, что нам нужно пройти через во-он ту здоровенную дверь? — спросила Пэгги.
— Не надо так пугаться, — ободрил ее Джон.
— Я знала, что вы именно это скажете…
Они подошли к двери, отличавшейся действительно немалыми размерами — приблизительно пять футов в ширину и пятнадцать в высоту. И ни малейшего намека на петли.
— Могут быть стержни вверху и внизу, — предположил Холлидей. — Вращающаяся дверь.
— Давайте вначале уберем засов, — ответил Вануну. Он постучал ломом по скобам, сбивая ржавчину, пошатал тяжелую металлическую полосу, просунув лом между ней и дверью. Втроем они подняли засов и положили его на пол у стены.
Вытерев испачканные ладони о брюки, профессор толкнул дверь. Вначале легонько, а потом посильнее. Створка не шелохнулась. Тогда он поступил с нею, как с каменной плитой наверху, — вставил плоский конец лома между железным окрайком и стеной. Вдвоем с Холлидеем они налегли всем весом. В первое мгновение не произошло ничего, а затем раздался отвратительный скрежещущий звук. Дверь поползла по каменной кладке и приоткрылась на несколько дюймов.
— Ни у кого нет WD-40? — скривилась Пэгги.
Джон и Раффи передохнули секунду-другую и повторили. На третий раз дверь открылась достаточно, чтобы протиснуться сквозь зазор.
— Пожалуй, здесь никто не ходил тысячу лет, — заявил Холлидей. — Кто пойдет первым?
— Прошу вас, полковник. — Вануну сделал широкий приглашающий жест. — В конце концов, это же ваша идея, ваш поиск…
— А давно ли тут последний раз ползали змеи? — недоверчиво произнесла журналистка. — Вообще, в Израиле водятся змеи?