Меч
Шрифт:
— У тебя есть варианты, Мост Элисон, — сказал он. — Здесь ты священная фигура, как и в остальной части мира. Они не просто так позволили нам обрести убежище здесь, когда никто другой из наших кланов не был бы так гостеприимен.
Покосившись на меня на ходу, он бегло прикоснулся пальцами к моей ладони — в такой манере, которая постороннему взгляду показалась бы случайной.
— Ещё не поздно передумать, — мягко сказал он. — Даже он не сможет выбраться отсюда с тобой, — пробормотал он. — …Если
В этот раз уже я избегала его взгляда.
Мы уже попрощались по-настоящему — в моей спальне, в Императорской Резиденции.
Он пришёл сказать мне, что Вой Пай в этот самый момент говорит с Ревиком. Далее он изложил, что, по крайней мере, пока что Ревик просил только обо мне, но не о Балидоре, и не о ком-то из остальных. Пока я одевалась, Балидор поведал мне, что Ревик вошёл прямо в парадные ворота. Один.
Согласно Балидору, это откровенно неслыханно.
Более того, по реакции Балидора я поняла, что это настоящее безрассудство, даже для Сайримна. Балидор даже спросил у меня, не могли ли развиться у Ревика суицидальные наклонности.
Вспомнив об этом теперь, я крепче стиснула ладони.
Мы прошли ещё несколько ворот.
В итоге мы вошли в ту часть Города, которую я ещё не видела.
Я вместе с остальными прошла через арочный проем, который вёл через огромные ворота, охраняемые видящими с чёрными поясами. Люди в церемониальном одеянии стояли по стойке смирно и поклонились, когда мы прошли мимо. Я слышала бормотание молитв, и они руками показывали символ Моста.
Некоторые прикасались ко мне или к моей одежде. Одна женщина-видящая плакала.
Мы добрались до дальнего края тенистой арки, и я помедлила, посмотрев раскинувшееся передо мной пространство. Оно было обширнее всего, что я когда-либо видела, даже в сравнении с размером двора позади меня. Внизу пролёта из белых лестниц находилась огромная пустошь из белого камня, почти плоская и занимающая площадь нескольких футбольных полей. Бело-красные здания с золочёными крышами сияли на солнце, украшенные драконами, а также каменной резьбой в виде животных и птиц.
Я пыталась осознать это всё, проследить взглядом петляющие каналы, которые огибали границы этой пустоши, обрамлённые фруктовыми деревьями и покачивающимися светильниками.
— Деревья в этих дворах раньше были под запретом, — тихо сказал мне Балидор. — Человеческие императоры считали, что они должны возвышаться выше всего под солнцем, а в те годы это была их главная приёмная зона, — он взглянул на меня. — У видящих другие взгляды, конечно же. Они убедили императоров в необходимости сохранить часть мира, чтобы достучаться до тех, кто нуждался в их наставлениях. Вой Пай говорит, что со временем Лао Ху взяли их измором и добились своего во многих подобных вопросах.
Я поджала губы и изо всех сил постаралась превратить это в улыбку.
— Похоже, тебя она тоже берёт измором, брат мой, — пробормотала я.
Балидор резко повернулся ко мне.
Увидев мою приподнятую бровь и улыбку, он не улыбнулся в ответ.
Вместо этого я увидела, как дёрнулось его адамово яблоко от сглатывания, и он отвернулся. Он посмотрел на тот же каскад белых ступеней передо мной.
— Разве это будет иметь такое значение? — спросил он. — Если я отвечу согласием на её предложение?
Я с удивлением услышала настоящую горечь в его голосе. Я перевела взгляд, гадая, стоит ли мне знать, что именно предложила ему Вой Пай — и обнаружила, что его серые глаза изучают меня. Взгляд этих самых глаз метнулся к моим губам.
— 'Дори, — выдохнула я. — …Не надо.
Его подбородок напрягся, и взгляд его глаз вновь изменился. На мгновение я увидела там больше эмоций, чем он обычно показывал, даже когда мы были наедине.
— Я тебе говорила, — сказала я. — С самого начала я говорила тебе, 'Дор.
Он показал одной рукой короткий жест согласия, но я видела, что его глаза сделались ярче. Через мгновение ока всё пропало, но моё горло всё равно сдавило, пока я пыталась решить, не померещилось ли мне.
Я собиралась попытаться ещё раз, когда по другую сторону от меня раздался голос Джона.
— Осторожнее, вы, двое, — напряжённо сказал он.
Я взглянула на Джона и ощутила, как мою кожу залило румянцем.
Будь он проклят — постоянно всё видит и слышит, и делает свои выводы, не спросив меня. Меньше всего мне нужно было, чтобы он думал, будто между мной и Балидором что-то есть — особенно перед Ревиком.
С другой стороны, Вой Пай, похоже, с самого первого дня вдалбливала эту мысль в головы всех окружающих.
Проследив за взглядом Джона до низа лестницы и белого моря камня, я остановилась при виде небольшой толпы, которая нас ждала.
Два силуэта отделялись от остальной свиты, окружённые полукругом слуг, некоторые из которых держали козырьки от солнца и зонтики. Все тела на белом камне казались чёрными, но цвета всё-таки проступали, когда солнечный свет выделял шёлковые одеяния и шарфы.
Мое горло сдавило ещё сильнее.
Я не могла различить лица, и ошейник мешал любому сканированию, но я знала, кто это должен быть.
Как раз когда я подумала об этом, Балидор ушёл на другую сторону от Джона. Он продолжал идти, пока не встал по другую сторону от Багуэна.
Взглянув сначала на Джона, затем на Касс по другую сторону от него, я кивнула.
— Ладно, — сказала я, выдохнув. — Идёмте.
Мы одновременно вышли на солнце.
Я хотела потянуться к Джону, но потом решила, что это тоже может оказаться не лучшей идеей. Вместо этого я прижала руки к бокам и сосредоточилась на созерцании того, как мои ноги в шлёпанцах спускаются по лестнице, чтобы не споткнуться в длинном платье.