Меченый (Заступник) (др. перевод)
Шрифт:
«Сильной, — подумала Лиша. — Неужели я стала сильной?» Обычно ей так не казалось, но она действительно больше никого не боялась в Лесорубовой Лощине.
Лиша собрала свои тощие сумки — несколько платьев и книг, немного денег, сверток с травами, скатка и еда в дорогу. Безделушки, отцовские подарки и другие милые сердцу вещи она брать не стала. Вестники путешествуют налегке, и Марику не понравится, если она взвалит на его лошадь лишний груз. Бруна сказала, что Джизелл обеспечит ее всем необходимым на время обучения,
«Новую жизнь». Как страшно и как волнующе! Лиша прочла все книги из собрания Бруны, но у Джизелл есть много других, а у энджирских травниц — еще больше, если удастся уговорить местных поделиться знаниями.
Час почти истек, и у Лиши защемило в груди. Где отец? Неужели он ее не проводит?
— Пора, — произнесла Бруна. Лиша подняла взгляд и поняла, что плачет. — Нам лучше попрощаться. Скорее всего, мы больше не увидимся.
— Бруна, что ты такое говоришь?
— Не разыгрывай дурочку. Ты знаешь, что я имею в виду. Я прожила вдвое дольше, чем следовало, но я не вечна.
— Бруна, мне не обязательно ехать…
— Пфф! — отмахнулась старуха. — Я научила тебя всему, чему могла. Пусть эти годы будут моим последним подарком. Смотри в оба, старайся, учись.
Она распахнула объятия, и Лиша упала в них.
— Только пообещай, что позаботишься о моих детях, когда я умру. Они глупые и упрямые, но средь кромешной ночи в них таится добро.
— Обещаю. Ты еще будешь мной гордиться.
— Я всегда тобой гордилась.
Лиша зарыдала в колючую шаль Бруны:
— Я боюсь!
— И правильно делаешь. Но я повидала мир и не встретила ничего, с чем бы ты не справилась.
Вскоре по тропе пришел Марик с лошадью в поводу. В руке вестник держал новое копье, с луки седла свисал меченый щит. Если вчерашние побои и причиняли ему боль, он этого не показывал.
— Эй, Лиша! — крикнул он. — Готова к приключениям?
«Приключениям». Слово развеяло страх и грусть, и Лиша затрепетала от волнения.
Марик забрал у Лиши сумки, перекинул их через спину поджарого энджирского коня, и Лиша в последний раз повернулась к Бруне.
— Я слишком стара, чтобы прощаться по полдня, — сказала наставница. — Береги себя, девочка.
Старуха вложила ей в ладони мешочек, и Лиша услышала звон милнских монет — целого состояния в Энджирсе. Бруна повернулась и ушла в дом, не дав Лише возразить.
Та быстро спрятала мешочек в карман. Вид металлических монет в такой дали от Милна способен соблазнить любого, даже вестника. Они пошли по разные стороны от коня по тропе в поселок, откуда начиналась главная дорога на Энджирс. Лиша заглянула к отцу, когда они проходили мимо, но Эрни не вышел. Элона заметила их, скрылась в доме и хлопнула дверью.
Лиша понурила голову. Она надеялась увидеть отца еще хотя бы раз. Она подумала о поселянах, которых навещала каждый день, и о том, что не смогла с ними как следует попрощаться. Писем, которые она оставила у Бруны, слишком мало.
Они дошли до центра поселка, и Лиша ахнула. Отец ждал ее, а на дороге за ним выстроились все местные жители. Они подходили к ней один за другим, целовали, совали подарки.
— Не забывай нас и поскорей возвращайся, — сказал Эрни.
Лиша крепко обняла его и зажмурилась, чтобы не заплакать.
— Жители Лощины тебя любят, — заметил Марик, когда они ехали через леса.
Лесорубова Лощина осталась далеко позади, и тени уже начали удлиняться. Лиша сидела перед Мариком в его широком седле, и конь, похоже, без особого труда нес ездоков и их вещи.
— Иногда я и сама в это верю.
— Отчего же не верить? — удивился Марик. — Красавица прекрасней, чем заря, которая может исцелить все болезни! Как тебя не любить?
Лиша засмеялась:
— Красавица прекрасней, чем заря? Найди бездарного жонглера, у которого украл эту строчку, и скажи, чтобы больше ее не пел.
Марик засмеялся и обхватил ее крепче.
— Знаешь, — прошептал он ей на ухо, — мы забыли обговорить плату за твое путешествие.
— У меня есть деньги.
Лиша задумалась, много ли ее монеты стоят в Энджирсе.
— У меня тоже, — засмеялся Марик. — Деньги меня не интересуют.
— А что тебя интересует, мастер Марик? Опять выпрашиваешь поцелуй?
Марик хохотнул, его волчьи глаза блеснули.
— Поцелуй — цена письма. Путешествие в Энджирс обойдется намного… дороже.
Он поерзал у нее за спиной, и его намерения стали ясны.
— Вечно ты спешишь. Хватит с тебя и поцелуя.
— Поживем — увидим.
Вскоре они разбили лагерь. Лиша приготовила ужин, пока Марик раскладывал метки. Когда рагу было готово, она бросила в порцию Марика кое-какие травки и протянула ему миску.
— Ешь скорее. — Марик зачерпнул большую ложку рагу. — Лучше спрятаться в палатке, пока не поднялись подземники. Смотреть на них вблизи жутковато.
Лиша взглянула на палатку. Места в ней было мало даже для одного.
— В тесноте, да не в обиде, — подмигнул вестник. — Будем согревать друг друга морозной ночью.
— Сейчас лето, — напомнила Лиша.
— Зато от тебя веет холодом! Ничего, мы растопим лед. К тому же, — Марик указал за пределы круга, где уже начали сгущаться призрачные тела подземников, — деваться тебе некуда.
Сколько она ни отбивалась, сколько ни умоляла, он был сильнее. Под крики подземников она терпела его поцелуи и жадные грубые руки. А когда он оказывался бессилен, она утешала его, обещала подсобить травами и корешками, чем окончательно его расхолодила.