Мечты и свидания

Воллес Барбара

Еще как заметила! Если бы не треклятый снег, она бы не оказалась в этой затруднительной ситуации.

Он был прав насчет агентства по прокату, и ей не осталось ничего другого, кроме как уступить. Разумеется, причиной этого была вовсе не его очаровательная улыбка, а ее нежелание портить отношения с новым боссом.

Когда она вошла в дом, Эндрю и Виктория сидели на диване и смотрели кино.

– Что случилось? – спросил ее Эндрю, неохотно отведя взгляд от экрана. – Ты написала, что задержишься на пятнадцать минут. Прошло сорок пять.

– Мистер Бишоп врезался в оленя

и разбил машину. Мне пришлось отвезти его домой. Я пыталась отправить тебе еще одно сообщение, но связь была плохая. Ты обо мне беспокоился?

– Нет, я ждал ужина. Умираю с голоду. Ой! Что такое? – Потирая плечо, он посмотрел на свою подружку.

– Тебе следовало бы быть полюбезнее с матерью, – сказала Виктория.

– Послушай свою подругу. – Лиз сняла и повесила пальто. – Виктория, твои родители знают, что ты здесь?

Юная блондинка кивнула:

– Мой отец сказал, что заберет меня, когда расчистит дорогу перед нашим домом. Он не хочет, чтобы я вела машину в такую погоду.

– Он прав, – ответила Лиз.

«Хотя было бы намного лучше, если бы он забрал тебя сразу после уроков», – подумала Лиз, глядя на длинные светлые волосы Виктории, лежащие на плече Эндрю. Неужели им обязательно постоянно вторгаться в личное пространство друг друга?

Она вспомнила, как ехала в машине с Чарльзом, и по ее телу пробежала дрожь.

– Как выглядит новый мистер Бишоп? – спросила Виктория. – Одна из маминых клиенток сказала, что он просто красавец. Эй! – Теперь ей пришлось потирать плечо.

– Эндрю, не надо толкать Викторию. Да, он весьма привлекательный мужчина.

Разувшись, Лиз отправилась на кухню.

– Я предложил Вик поужинать с нами! – крикнул ей вслед Эндрю. – Надеюсь, ты не против?

– Конечно нет. Я всегда ей рада. Пусть только она позвонит своему отцу и скажет, что останется у нас на ужин.

– Вот видишь, Вик, – послышался голос Эндрю. – Я же говорил тебе, что она не будет против.

Похоже, Лиз опять стала легкой жертвой.

– Надеюсь, спагетти вас обоих устроят. – Открыв кухонный шкафчик, Лиз достала кастрюлю. – Эндрю, ты не мог бы заглянуть в холодильник и посмотреть, есть ли у нас хлеб с чесноком?

Хлеб с чесноком – отличное средство против поцелуев.

– Как твоя контрольная по матанализу?

– Написал.

– Написал хорошо или плохо?

– Просто написал. Кстати, – Эндрю подошел к холодильнику, – печка начала издавать странный шум. Да, и миссис Уоррен закончила писать мою характеристику для Трентона. Ты даже не представляешь, как мне хотелось ее прочитать, но она запечатала конверт. Я положил его в папку к другим документам для поступления. Представляешь, на завтрашнем матче будет присутствовать тренер из Трентона. Лиз изобразила на лице улыбку:

– Здорово, сынок.

– Я все еще не могу поверить, что ты будешь учиться в Трентоне, – сказала Виктория. – Надеюсь, ты не зазнаешься?

– Конечно, зазнаюсь. Я же стану звездой хоккея. Все будут от меня без ума… Ой! Она снова меня толкнула.

– И правильно сделала, – машинально произнесла Лиз, наполняя кастрюлю водой.

Когда Эндрю упомянул о печке, внутри у нее все упало.

Она не звонила мастеру, потому что боялась, что он выставит ей огромный счет. Остается надеяться, что печка проработает еще какое-то время. Она не может позволить себе дополнительные расходы, если хочет, чтобы Эндрю учился в престижной школе. Посмотрев на двух подростков, заигрывающих друг с другом в паре футов от нее, она захотела этого как никогда.

Но для достижения ее цели одного желания мало.

Ход ее мыслей вернулся к ее утреннему разговору с Чарльзом Бишопом. Он отказался повысить ей зарплату, а она, идиотка, согласилась отвезти его завтра в Конкорд. Ей придется провести четыре часа в машине с этим безжалостным, самодовольным, приятно пахнущим и чертовски сексуальным мужчиной. Наверное, ей следует потребовать доплату за опасные условия работы.

Стоя у окна в своей гостиной и потягивая мартини, Чарльз смотрел на падающий снег и ругал этот городок с его метелями и оленями. Только в Новой Англии олень может стать причиной ДТП. В центре Лос-Анджелеса нет знаков, предупреждающих о том, что на дорогу может выскочить олень.

До него вдруг дошло, что он легко отделался. Все могло бы закончиться гораздо хуже, если бы он столкнулся с лосем.

Должно быть, именно осознание своей удачи было причиной того, что он не испытывал ни раздражения, ни усталости. Напротив, он чувствовал себя… Слизнув каплю мартини с губы, он начал подбирать подходящее слово. Расслабленным? Нет, вряд ли. Скорее менее напряженным.

Еще ему было холодно. Отойдя от окна, из которого все равно почти ничего не было видно, он направился в другой конец гостиной. Газовый камин не давал много тепла, но, за неимением лучшего, он устроился на кожаном диване рядом с ним.

Глядя на огонь, Чарльз подумал, что в машине Элизабет ему было тепло. Даже жарко. Он улыбнулся, вспомнив, как всякий раз, когда она нажимала на тормоз, ее пальто распахивалось, и юбка задиралась, открывая длинную стройную ногу. Без каблуков Элизабет всего на дюйм ниже его. Он всегда знал, что у нее длинные ноги, но только сегодня заметил, какой они красивой формы. Впервые в жизни он не имел ничего против езды с частыми остановками.

Ему доставило удовольствие наблюдать за ней сегодня в офисе. Он был немного разочарован тем, что во время их поездки у нее не было повода проявить свою железную выдержку. Ничего, завтра они отправятся в Конкорд, и такой повод наверняка будет.

Вспомнив, как она отреагировала на его сообщение, Чарльз рассмеялся. Сначала она не могла поверить, что он всерьез собирается использовать ее завтра в качестве шофера. Да, это эгоистично с его стороны, тем более что до Конкорда можно доехать на такси, но он обнаружил, что ему нравится препираться со своей секретаршей. Когда он посмотрел в ее большие карие глаза, полные негодования, от его плохого настроения не осталось и следа.

Чарльз непроизвольно коснулся ссадины на скуле. Обычно он не смешивал деловые и личные отношения, но Элизабет его заинтриговала. Сегодня он впервые услышал, что у нее есть сын. Чего еще он о ней не знает?