Мечты прекрасных дам
Шрифт:
Здесь, в запруде, он отсекал своим пленницам плавники и оставлял их метаться в бессмысленном поиске пищи. Другом его был Чу Апу, главарь пиратов. Ненавидимый мужчинами и презираемый женщинами, он проводил свои дни в одиночестве, не находя утешения ни в дружбе, ни в женской ласке. В то время как богачи нежились, покуривая опиум и услаждая себя кареглазыми красотками с золотыми грудями, Косоглазый сидел один-одинешенек со своей трубкой.
Вот о чем думала Безымянная Анна, подплывая к его причалу с рисовой данью.
Скажем сразу: во всей дельте не было пирата более кровожадного,
И вот вместо обычной тишины, которая обычно сопутствовала подобным визитам по выплате рисовой дани, по всей реке разнеслось вдруг удивительное мелодичное эхо, нежнее всякого иного, звучавшего в этих краях, – это пела Анна Безымянная. И настолько прекрасным было ее пение, которое она сопровождала игрой на «п'и-па», что пробудившиеся с рассветом птицы начали ей подпевать: зимородок, крапивник и трясогузка, зеленый голубь, и его близкая родственница горлица, и голубые колибри (на днях прилетевшие из Африки). Их голоса, слившись воедино в прекрасной гармонии, славили красу ночных звезд.
– Прекратите этот чертов шум! – закричал Косоглазый Вонг, развлекавшийся, как всегда безрезультатно, со своими многочисленными наложницами, перед тем как предаться опиуму и ночному разврату в компании пяти таких же, как он, грешников: смуглые палачи с порочной внешностью, все бывшие ученики Чу Апу, начиная с Большого Сынка (чье имя с китайского не переводится) и кончая Свиньей Хо Буном и Учеником, всего двенадцати лет от роду, был среди них и Быстрая Смерть, которого разыскивали в Пекине за то, что он в возрасте двенадцати лет задушил свою мать.
Слыша, что шум не прекращается, Косоглазый Вонг вытащил свой мушкетон (огромную штуковину, которая стреляла камнями и гвоздями, после чего от человека оставался один скелет) и, подойдя к двери, выстрелил с обоих стволов, уверенный, что на две недели точно он заставил этот предрассветный хор замолчать.
Услышав выстрел, Анна поняла, что обиталище Косоглазого Вонга близко, и соответственно приготовилась.
Направив лодку ближе к берегу, она увидела крестьянина, работавшего в поле. Она спрыгнула на берег и поприветствовала его.
– Это лагерь мистера Вонга, известного бандита, которому я должна заплатить рисовую дань?
– Бедняжка! – вскричал крестьянин, выпрямляясь, – И кто же его спрашивает?
– Понюхай воздух и узнаешь! – воскликнул Янг. Старик повиновался и, когда Анна приблизилась к нему, сказал:
– Мои глаза, может быть, и обманывают меня, но нос нет. Я уверен, что передо мной знаменитая Благоухающая Госпожа из Фу Тан, деревни в верховьях реки.
– Верно. Тебе нравятся мои духи, старик? – Она заметила пятна опиума на его седой бороде.
– Нравятся? Да я даже от осенних роз не получал такого наслаждения. Что нужно такой красотке от человека, в котором зла больше, чем в самой жизни?
– Ты порочишь своего соседа?
– Порочу? Я вообще-то
– Какой же вред он тебе причинил? За что ты его так ненавидишь?
– Он крадет у нас весь урожай риса и морит нас голодом. Через него мы узнали этот проклятый опиум, а доходы от этого зелья он шлет через океан Великой Белой Королеве, той, что пьет слезы нашей страны.
– Да ты поэт, крестьянин, но у тебя ум глупца, – сказала Анна сердито. – Ты жалуешься, а нужно действовать. Ругаешь опиум, почему же ты сам от него не отказываешься?
Старик вытер свою испачканную бороду и простонал:
– Не суди нас так сурово! Если бы мы отказались от опиума, нас бы казнили. Даже наших кормящих матерей заставляют принимать его, чтобы он с молоком попадал детям. Мою сноху казнили прошлой весной за то, что она отказалась. Этот человек – дьявол. Вот и сейчас он со своими бандитами отправился курить опиум, и, когда их охватит похоть, они задушат ради удовольствия одну из наложниц.
Анна задумалась.
– Для того я и пришла, чтобы помочь вам противостоять его жестокости. Теперь ступай. Собери молодых мужчин из деревни и объяви Косоглазому Вонгу, что Благоухающая Госпожа, как взойдет луна, желает покурить опиум, и что она будет его ждать. Когда я начну курить, подам вам сигнал. И ты сразу зови парней, чтобы они связали бандитов веревками. А остальное предоставь мне.
Старик испугался. Весь дрожа, он закричал:
– Один намек на восстание повлечет за собой смерть!
– А разве сейчас вы не умираете? – спросила Анна. – Не перечь мне. Иди!
И она указала на деревню.
– Вряд ли он сможет нам помочь, – сказал Янг, когда она вернулась к лодке.
– Тин Хау привела его ко мне. А она всегда знает, что делает, – и, распростершись перед маленьким алым алтарем Королевы Небес, она начала молиться о том, чтобы все ее замыслы свершились.
После этого она погладила ноги маленькой богини, стараясь усмирить боль: ведь ноги Тин Хау были крепко стянуты, когда ей было всего восемь лет. В этот день, день ее рождения, отец переломал на ее ступнях все косточки – в подъеме и большие пальцы, после чего сдавил дочкины ножки натуго зашнурованными кожаными башмаками, после этого он каждый день все туже и туже их зашнуровывал, пока некогда прекрасные ступни Тин Хау не стали по длине такими же, как и лодыжки, и все пальчики, кроме больших, стали ссыхаться и отпали.
– Я посвящаю свою жизнь твоей боли, о Госпожа, – сказала Анна, – и сейчас я разделю с тобой эту боль, подобно тому, как католики-миссионеры разделяют боль Иисуса.
И до такого состояния довела себя Анна состраданием, что на лбу у нее выступили бисеринки пота.
– А что теперь? – спросил Янг, когда ее молитва была закончена.
– Отдохнем до полуночи, пока Вонг и его люди наберутся сил для курения опиума. Тогда можно ждать чуда.
– Чуда?
– Тогда деревня поднимется против бандитов.