Мечты прекрасных дам
Шрифт:
– Мы вас слушаем, – сказала Анна.
– У тебя есть деньги?
– У меня в кармане десять мексиканских долларов, – сказала она и показала их ему.
– Тогда договорились? За один доллар в год в течение шести лет ты можешь взять в аренду эту гробницу. А потом, когда тела твоих родителей очистятся, мы опять здесь встретимся и извлечем их оттуда. Ты видела, как это делается?
– Возможно, это видел Янг, – объяснила Анна, – ведь меня еще ребенком отдали монахиням-миссионеркам, и я знаю только христианские традиции погребения.
– Тогда послушай. Ведь это делается специально, чтобы обеспечить твоим родителям счастливую вечную жизнь.
Как я сказал, мы встретимся здесь через шесть лет и извлечем тела. И обязанностью Янга, ибо он их сын, будет держать в руках череп каждого из своих родителей, пока похоронщик опознает каждую кость, сначала у твоего отца, потом у твоей матери. Потом специальными благовониями и песком он очистит каждую кость, пока она не побелеет и не заблестит. Дети не должны приближаться к нему во время этого действа, потому что дети часто играют костями умерших, а это не нравится их духам. А пожилые люди, как вы знаете, часто гневаются.
Тогда, – продолжал Старейшина, – похоронщик положит кости каждого из родителей в урну, причем уложит их в естественном порядке: сначала кости ног, потом все остальное, а наверху – череп Отверстие каждой урны будет покрыто масляной тканью, чтобы предупредить проникновение насекомых, злых духов и голодных призраков, которые бродят в поисках непочтительных родственников, плохо относящихся к умершим. Затем урны будут надлежащим образом перенесены к их постоянному месту возле вашей двери. За это время вы должны скопить еще десять долларов, это будет платой похоронщику, сюда не войдет стоимость урны. Еще один доллар потребуется на чай, чтобы ваши родители не мучились от жажды в загробной жизни. Все понятно?
– Да, все, – подтвердил Янг.
– Тогда ваши родители, которых вы так любили всю жизнь, останутся с вами до вашей смерти, они будут отдыхать в своей Золотой Пагоде возле вашей двери. Если же у вас будет много денег, положите их тоже в урны, тогда у них хватит денег на дорогу Через чистилище. Разве все это не чудесно?
– Это замечательно, – ответил Янг. Анна же ничего не сказала.
– Так вы сделаете все это для своих родителей? – спросил Старейшина.
– Мы это сделаем, потому что так предписывает обычай, – сказала она и в первый раз после смерти родителей заплакала.
– Потом нашу гробницу должным образом опять подготовят – для меня и для жены, а существование ваших Пагод пусть должным образом будет зарегистрировано властями.
– Мы все сделаем как надо, – сказала Анна, и все трое отправились к дому, где выпили зеленый чай и отпраздновали переход их родителей в рай.
– Ну теперь вы успокоились? – спросил он.
– Я не успокоюсь до тех пор, пока Чу Апу и его убийцы не лягут мертвыми у моих ног, – сказала Анна.
Позднее, на закате солнца, Янг нарезал длинных веток папоротника и стал стегать ими гробницу, чтобы отогнать злых духов от помещенных в нее тел родителей.
Анна наблюдала за этим, не проронив ни слова: она слышала причитания жителей деревни, чувствовала запах благовоний, раскуриваемых даосским священником, приглашенным из соседней деревни. Глядя на все это и слушая магические заклинания, Анна смотрела в темнеющее небо, в котором горел только один лучик золотого света, и ощущала контуры маленького железного распятия, крепко зажатого в руке. Когда обряд погребения закончился, все ушли, а она осталась стоять и все всматривалась в небо, пока на небе не потух последний отблеск света.
– Ты хочешь сейчас помолиться, Золотая Сестра, – спросил Янг и потянул ее за руку, – или ты хочешь пробыть здесь всю ночь?
Оставшись одна, Анна сказала, глядя в небо:
– Я верила в тебя, но ты не оправдал моих надежд. Теперь я буду верить в то, во что верует мой клан. – Сказав это, она вошла в дом Старейшины, где он, его жена, Янг и даосский священник стояли на коленях перед маленьким красным алтарем Тин Хау, Королевы Небес. Она тоже преклонила колени. А рядом валялось в траве отвергнутое изображение распятого человека.
6
Пока корабль «Монголия», на котором плыла Милли Смит, приближался к Парасельским островам в поисках сомнительного укрытия па своем пути к Гонконгу, Анна Безымянная и Янг собирались покинуть деревню Фу Тан, чтобы разыскать бандита Барби Ло, товарища Чу Апу.
Старейшина спустился к ним, когда Анна и Янг готовились к отплытию.
– Предупреждаю вас, – начал он, – не выйдет из вашей затеи ничего хорошего. Через неделю с приливом ваш сампан вернется обратно, и в нем будут ваши тела. Именно так разделались бандиты с вашими родителями.
– Вы видите эти четыре мешка с рисом последнего урожая, почтенный? – спросила Анна. – Их нам дали жители деревни, потому что у нас не было собственного риса. Мы что же, должны с позором остаться здесь и всю зиму, словно ленивая саранча, поедать его – вместо того, чтобы заманить им пиратов?
– Это смешно! Искать бандитов Чу Апу все равно, что лезть в пасть к тигру. – Обернувшись, он стал сердито подавать какие-то знаки жителям деревни, которые собрались вокруг сампана.
Один из них, гигант с одним глазом и деревянной ногой, прокричал:
– Смотрите, все смотрите! Когда-то все у меня было на месте. И два глаза у меня было, и две ноги. Но когда я отказался отдать им рис, бандит Барби Ло выковырял ложкой один мой глаз. «Посмотрим, как человек с одним глазом может найти дорогу домой, – сказал он, – человек, который отказывается платить дань». Потом, когда пришло время следующего урожая, а я опять отказался платить, он отрезал мою правую ногу. «Теперь посмотрим, как он умеет прыгать, – сказал он, – а если он и в следующий раз откажется платить, он потеряет руку». Люди добрые, – сказал калека, – эти два подростка идут навстречу своей смерти, как и их герои-родители.