Мечты прекрасных дам
Шрифт:
Резиденция губернатора располагалась посредине ухоженного парка рядом с Ботаническим садом и была известна как «Дом с флагштоком».
Здесь у колонн фасада со всеми надлежащими почестями встречались знатные гости. В коридорах звучали голоса многочисленных послов и консулов из самых различных стран, стремящихся отдать дань уважения загадочному авантюрному государству Гонконг.
Милли помогли выйти из нарядно украшенного зеленого с золотым портшеза со множеством красных подушек, – моряки в парадных мундирах тут же вытянулись по стойке смирно, когда Джеймс повел мимо них Милли, чтобы представить заместителю губернатора.
Стройные красивые девушки-американки, приехавшие сюда на лето и соперничавшие друг с другом, разговаривали в нос со своими спутниками в военной или морской форме; одетые в шелковые одежды индийцы с равнодушным видом разгоняли большими опахалами душный горячий воздух в уже заполненном народом Банкетном зале.
– Мистер и миссис Джеймс Уэддерберн! – возвестил распорядитель.
– А, миссис Уэддерберн, как себя чувствуете? – Заместитель губернатора поцеловал ее обтянутую перчаткой руку. – Наконец-то мы имеем удовольствие видеть вас. Вы окончательно оправились?
– Оправилась?
Вмешалась его жена миссис Деннинг:
– Мы знаем, что вам нездоровилось, дорогая, мы заметили, что вы сегодня ушли из церкви пораньше.
– Это из-за жары, – сказал Джеймс.
– Вы здесь знаете кого-нибудь?
– Почти никого, – ответила Милли.
– Как только я завожу речь о каком-нибудь светском мероприятии, у моей жены находится предлог не ходить, – поспешно вмешался в разговор Джеймс.
– Я бы тоже так делала, если бы у меня была такая возможность, – откликнулась миссис Деннинг. – Служба в Колонии не способствует установлению продолжительных дружеских отношений – сегодня здесь, завтра – там. Отношения между людьми здесь очень поверхностны. Вы совершенно правы, миссис Уэддерберн, что держитесь в стороне. О Боже, как бы я хотела последовать вашему примеру!
Милли мысленно отметила, что миссис Деннинг вызывает у нее симпатию.
– Так вы теперь освободились наконец от этих эскулапов, дитя мое?
– Если бы еще можно было освободиться от жары!
– Да, очень бы неплохо! Ваш муж сказал нам, что ваши нервы уже почти в порядке.
– Нервы?
– Разве вы страдали не от нервного расстройства?
– Упаси Господь! И при чем здесь эскулапы? Я не показывалась врачам уже года два!
– Тогда у нас есть надежда видеть вас почаще, – сказал мистер Деннинг. – Между прочим, может кто-нибудь мне объяснить, почему эти американцы обязательно должны говорить в нос?
– Дорогой, боюсь, что с такими как у тебя дипломатическими талантами тебе не сделать карьеры, – сказала миссис Деннинг. – А мне они кажутся просто очаровательными. Пойдем, мы должны не забывать и об остальных гостях, – и она увела мужа.
Милли даже не обратила на это внимания. Она смотрела во все глаза на человека, стоявшего у дверей. Она повернулась к мужу, глаза ее сузились:
– Кто этот человек?
– Который? – приблизился к ней Джеймс.
– Вон тот высокий, светловолосый, у дверей. Человек стоял неподвижно. Держа в руке стакан, он также рассматривал присутствующих.
– Кто это?
– Брунер.
– Кто?
– Ганс Брунер.
– Что он здесь делает?
– Ты его знаешь? – Джеймс почему-то сильно понизил голос. Кругом царило веселое оживление – слышались голоса, раздавался звон бокалов, чей-то смех.
– Я очень хорошо его знаю, – сказала Милли. Джеймс попытался сквозь толпу разглядеть этого человека.
– Я бы его всюду узнала, – добавила она. Джеймс взял ее под локоть и быстро повел прочь.
– Этого не может быть. В самом деле, ты меня иногда просто поражаешь!
Милли задержала проходящего мимо слугу и спросила его:
– Ты случайно не знаешь имя того человека, что стоит у дверей?
Тот повернул голову, пытаясь разглядеть сквозь толпу того мужчину.
– Вон тот, высокий, со светлыми волосами – вон, смотри! – указала она ему.
– Подождите, – сказал официант. – Я сейчас выясню, госпожа, – и исчез в толпе.
– Послушай, ну как ты можешь знать здесь хоть кого-то? – раздраженно произнес Джеймс. – Ты же годами никого не видишь.
– Это Ганс Брунер, – сказала Милли. – Он был первым помощником капитана О'Тула на «Монголии».
– О Господи, – произнес Джеймс. – Только не это. Милли повысила голос:
– Я же говорю тебе, что это он! Я же не идиотка, Джеймс. Я была на «Монголии». Я разговаривала с ним, обедала с ним!
Джеймс беспокойно провел рукой по редеющим волосам.
– Но она же пошла ко дну!
Он почти выкрикнул эту фразу, и стоящие рядом люди с любопытством посмотрели на него. Джеймс добавил, уже потише:
– Это чертово судно затонуло, ты разве забыла? И никто не спасся.
– Но его же на корабле не было! – Расталкивая группки людей, расплескивая вино, Милли направилась в сторону двери со словами: – Брунер! Ганс Брунер! – но тут столкнулась лицом к лицу с мистером Деннингом.
– А, миссис Уэддерберн! Встретили приятеля?
– Да… вон тот человек у входа. Я его знаю.
– Который?
– Тот высокий, светлый, он один.
– Акил? Вы знакомы с Акилом? Зная его репутацию среди дам, это кажется более чем вероятным. – Беря Милли за руку, Деннинг повел ее к нему, радостно восклицая: – Акил, я вас поздравляю! Вы одержали еще одну победу. – Он коротко поклонился высокому мужчине со словами: – Позволь представить тебе миссис Уэддерберн, жену Джеймса, моего прекрасного начальника Морского департамента.
Обращаясь к Милли, он произнес:
– Акил Тамаринс, посол Голландии в Пекине. Мужчина вежливо поклонился и, взяв руку Милли, поднес ее к губам. Его серо-голубые глаза пристально смотрели прямо ей в лицо, но тут он сказал с сильным акцентом:
– Очень рад, мадам, но, боюсь, вы ошибаетесь. – Обернувшись к Джеймсу, он спокойно произнес: – Вы сорвали эту розу в Голландии? Не только в Англии растут такие красавицы.
– Какой сюрприз, мистер Брунер, – сказала Милли.
– Мадам, говорят, у каждого человека есть в мире двойник. Уверяю вас, мы никогда с вами не встречались.