Мед.ведь.ма

Чеснокова Юлия Олеговна

— Будь готова бежать, если что. Максимально быстро, как только умеешь.

— Да уж, их тут реально дохрена, — серьёзно проворчал Шуга, идя рядом. — Если они на каждой станции… — Мне на голову нацепили кепку, скрывающую мои белоснежные волосы, которые наверняка привлекали внимание. Но если искали нас, то всё равно знали, что нас четверо, три юноши и одна девушка. Мы прошли поодаль от тех троих, что о чем-то переговаривались, изучая пассажиров общественного транспорта и, когда мы уже сворачивали за магазинчик на углу, один из них — я видела боковым зрением — кивнул на нас, толкнув стоявшего рядом, а тот, как по цепочке, толкнул третьего. Первый сразу же зашагал в нашу сторону. И это заметила не только я. — Черт, втопим?! — не рыпаясь, спросил Шуга.

— На счет «три», — безмятежно изрек Гук. — Вы с Ви влево, я с Элией вправо. — Я сглотнула слюну, чувствуя, как всё вмиг обострилось, накалилось, и иного выхода нет. Пересидеть уже не получится. — Раз, два, три! — Золотой дернул меня, срываясь

с места, сквозь пешеходов, прибывающих и убывающих людей с чемоданами, один из которых, работяга на вид, попался нам сразу же с грудой клетчатых сумок, и я, не то от испуга, не то от внезапности, перепрыгнула ряд этого багажа, повторяя заячий прыжок Чонгука, на секунду отпустившего мою руку, чтобы я легче перескочила преграду. Сразу же схватив её вновь, он потянул меня дальше. Я видела, как устремились в другую сторону Ви и Шуга, однако из троих мужчин за ними погнался один, а двое за нами, и мне стало страшно от предположения, что погоня эта из-за меня, а не из-за них. Нет, нет, я не хочу! Что я сделала? Дзи-си ведь не может знать, что я была свидетельницей убийства бабушки? Да и чем я опасна в данном случае? Тем, что могу дать показания? Да кто станет меня слушать? Тогда зачем я вообще этим бандитам? Я не хочу повторить судьбу мамы… я не хочу умирать, пожалуйста! Все эти крамольные и трусливые мысли неслись у меня в голове, пока я неслась за Чонгуком, сбиваясь в дыхании, видя и чувствуя, как за нами гонятся двое, один из которых, на ходу, уже не скрывая, перезванивался с кем-то, видимо сообщая наши координаты, призывая подмогу. О нет, Чонгук ведь не справится с толпой! Неужели мы ещё далеко от остальных золотых? Неужели к нам не прибудет помощь? Мы бежали по улицам, расталкивая людей, хотя большая часть успевала шарахаться сама. Я была рада, что по нам не стреляют, как в фильмах, наверное, это было бы совсем противозаконно, начать метиться по людям среди бела дня? Можно же зацепить невиновных. Чонгук свернул в переулок между двумя высокими жилыми домами. Он старался сначала скрыться среди толпы, не уходить от многолюдности, потому что в ней безопаснее. Выбирая улицы пошире, оживленные, полные торговых точек, он буквально тащил меня за собой, вряд ли зная, куда бежать, но имея конкретную цель: оторваться. Однако когда перед нами, навстречу, вынеслось ещё два типа в черных костюмах, нам пришлось уйти в боковые закоулки, удаляясь от людских масс, но зато не загоняя себя в клещи между двумя парами преследователей. Я не могла не думать о том, где сейчас Шуга и Ви? Не поймают ли их? Не схватят? Не убьют ли? О Будда, будь милостив!

Многоэтажки сменились застройками времен культурной революции, домами в несколько этажей, типовых, со скромными квартирами внутри. Мы определено приближались к окраинному району. Мои силы подходили к концу.

— Чонгук, я… я не могу!

— Можешь! — через плечо бросил он мне. — Элия, от этого жизнь зависит, понимаешь?! — Я всё понимала, но я не была олимпийской чемпионкой и бегуньей. Даже гимнасткой. Я задыхалась и легкие горели от напряжения.

— Чонгук! — Я попыталась отключить мозг, чтобы ноги бежали сами, не ощущая усталости, но это не помогало. Золотой опять свернул куда-то, уходя от топота, гонящегося за нами. Я подчинялась, не видя уже ничего вокруг. Только бы бежать, ещё немного, до какого-то спасительного места! Слева и права выросли одноэтажные фанзы, жилища коренных китайцев, с иероглифами над входами, с красными подпорками, с фундаментами на сваях (видимо где-то рядом речка), с решетчатыми панелями. Фанзы образовывали квадратные кварталы с лабиринтами переходов между ними. Переулки, или, вернее, тротуары от стены до стены, сужались до двух метров в ширину. Под самыми крышами были натянуты бельевые веревки, и на них сушились платья, простыни, наволочки. Я старалась пригибаться, как Чонгук, но ткань всё равно стегала нас по спинам, а стоило чуть-чуть приподнять лицо, как она облепляла его. Я отбилась от чьего-то полотенца, отшвырнув его и мысленно извиняясь за беспорядок. Обернувшись, я увидела четверых мужчин, приотставших, но упорно следующих за нами. Один из них, бегущий первым, тоже запутался в простыне. — Чонгук, не могу больше! — чтобы не упасть, остановилась я, наклонившись вперед. Парень торопливо посмотрел за наши спины.

— Элия, ещё немного…

— Я… не… ох… — вытерев пот со лба, с мольбой посмотрела я на него. Дыхания не хватало даже на слова. Молодой человек, с сожалением поджимая губы, нервно прищурился, задрал голову, осмотрелся. Ещё раз оценив сокращающееся не в нашу пользу расстояние между нами и гангстерами, он подпрыгнул, схватился за балку на углу одной из крыш и, подтянувшись, забрался на неё, оседлал, обхватил ногами толстое, квадратно ограненное бревно, свесился вниз головой и, подхватив меня подмышки, подтянул к себе, на крышу. Подняв меня, как легкую куклу, на деревянную перекладину, он сам ловко перебрался по ней на центральную ось крыши, от которой шло два ската в обе стороны.

— Иди сюда! Быстрее! Только не наступай на черепицу — провалишься! — Я нашла в себе силы встать и добраться до него. Узкая, в ступню шириной балка, служила тропой к спасению, но надо было обладать чувством равновесия, или опытом хождения по канату,

чтобы двигаться по ней быстро. Вынужденная замедленная прогулка дала мне время, чтобы немного восстановиться, когда раздался первый выстрел.

Очутившиеся вдали от лишних глаз, мы стали жертвами уединения и безнаказанности. Сбитые с толку нашим взлетом на крыши, гангстеры слегка растерялись, не имея физических способностей Гука так высоко запрыгнуть и подтянуться. Поэтому какое-то время они шли за нами по низу, откуда не совсем было удобно за нами наблюдать, но когда головы вдруг показались, один из преступников выстрелил. Другой, правда, почему-то накричал на него, но мы всё равно согнулись и буквально поползли по своей дорожке. Мы преодолели несколько домов таким образом, и мужчины всё-таки нашли где-то путь к крышам. Я и Чонгук посмотрели через плечо после второго выстрела. Они, преследователи, тоже не грациозные, как и я, боясь обвалиться, гуськом крались тем же образом. Пуля пронеслась возле Чонгука, и это дало мне ещё одно подтверждение: они охотятся за мной! Живой, при всём этом.

— Гук, ты же можешь бежать по этой балке — беги! — попросила я его. — Они тебя застрелят!

— Я тебя не брошу, не придумывай!

— Но они стреляли в тебя!

— Мы ещё не знаем, что они хотят сделать с тобой, — осторожно сказал он. Я хотела возмутиться, а потом увидела, обернувшись, что мужчина целится в Чонгука. Подскочив, я ринулась на парня и, обхватив его, закрыла собой. Метившийся китаец опустил пистолет, разочарованный, что ему не дали пристрелить того, кого ему хотелось. — Что ты делаешь?! — испугался Гук, что я закрыла его собой. — Ты с ума сошла? Уйди за мою спину!

— Нет! — вцепилась я в него. Один из наших недоброжелателей поскользнулся и, съехав на черепицу, проломил её своим весом и канул в небытие под ломкий хруст покрытия крыши. Дернувшаяся на звук, заодно сражавшаяся с Гуком за то, чтобы служить ему прикрытием, я разомкнула пальцы и тоже оступилась. Парень поймал меня одной рукой, но с другой стороны на него налетели подошедшие враги. Они не могли напасть одновременно, но даже один, свободный в своих действиях, сумел толкнуть Чонгука так, что тот выронил меня и я, повторяя путь провалившегося мужчины, тоже упала на черепицу, не выдержавшую и меня, и грохнулась внутрь фанзы, попав ровно на промятый топчан в чьей-то пустой комнате. Взору моему открылось голубое небо Ханьданя, которое наполовину перекрылось взволнованным лицом Чонгука, судя по звукам, отбившемуся от первого атаковавшего.

— Элия? Всё в порядке?

— Я в порядке! — успокоила его я, и он пропал, продолжая бороться с теми, кто догнал нас. Я не видела толком, что происходило на крыше, только мельтешение краёв силуэтов и характерные выдохи бойцов вроде «ха!» и «ху!». Я огляделась, не зная, что лучше, попытаться забраться на крышу и прийти на подмогу другу, или выбраться из дома и продолжать бежать? Пока я оглядывалась, крыша проломилась третий раз и, в другом конце комнаты, очутился бандит, сброшенный Чонгуком. Видя, что пока он ушибся и приходит в себя, я быстрее поднялась и понеслась на выход, чтобы не очутиться в его власти. Мужчина заметил движение и, осознав, что упускает ту, за которой они бежали, стал подниматься. К тому моменту я уже выбежала на улицу, почти не осматриваясь, зная только, что надо скрыться. Но стоило отдалиться на несколько метров, как я не смогла уйти, не зная, что с Чонгуком? Я посмотрела на крышу. Он вырубил ещё одного противника и теперь дрался с последним, который явно уступал ему по всем показателям. В руке молодого человека молниеносно мелькали нунчаки, так что я скорее догадалась, чем увидела их. Они до того крепко и многократно отделывали китайца, что любо было глядеть. Но из дома за мной вынесся другой преступник и я, не имея возможности дальше наслаждаться зрелищем драки Чонгука, понеслась прочь.

Увидев в конце переулка проезжающие машины, которые подсказали, что там улица побольше, я рванула туда. Мужчина наступал мне на пятки, но я немного отдохнула, и могла задействовать свои резервы. Добежав до угла с небольшим отрывом, я увидела впереди перекресток и светофор. Если бы повезло так, чтобы я подбежала на зеленый для пешеходов, и после меня сразу включился красный! Будда, сделай так, сделай так! Ты не волшебник, но пожалуйста! В бешеном темпе я буквально втемяшилась в столб, на котором крепился светофор. Отдыхиваясь, приложив ладонь к груди, я посмотрела на счетчик. Красный человечек ещё сто секунд. Девяносто девять, девяносто восемь. Этого хватит, чтобы меня догнали. А тем, кто стоит на поворот, на колесах, через семь секунд зажжётся зеленый. Перебежать в наглую не успею — собьют.

— Эй, красавица! — Я не придала значения, не веря, что обращаются ко мне. — Девушка! — Со второго раза я опустила лицо и увидела, что вторым на поворот стоит байк, серебристый, с черными полосками. Его водитель приподнял визор шлема и на меня смотрели смеющиеся и игривые глаза. — На пожар бежишь? — Я посмотрела загнанно на мужчину, который был уже в каких-то ста метрах от меня. Светофор для транспорта зажегся зеленым.

— Нет, за мной гонятся! Очень плохие люди! — Мотоциклист посмотрел туда же, куда и я, посерьёзнев. Ему начали сигналить сзади, призывая трогаться. Я вцепилась в столб, приготовившись падать под колеса, чтобы быть размазанной по проезжей части.