Мед.ведь.ма
Шрифт:
— Прыгай ко мне! — быстро сказал байкер, чьего лица я не видела. Я недоверчиво стала глазами водить с него на бандита и обратно. — Ну же? Или тебя не надо спасти от этого человека? — Гудки машин стали почти оглушительными, уже не призывающими мотоциклиста ехать, а проклинающими его. Прикидывая, что хуже быть не может и ноги меня всё равно в данном случае не спасут, я кивнула и, пожелав себе удачи, подбежала к байку. Перекинув ногу позади водителя, я вцепилась в него и, едва успела сомкнуть на нём руки, как он нажал на газ и мы, подобно падающей в небе звезде, сорвались с места, разрушая образовавшуюся пробку. Мой преследователь почти настиг меня, но, в шаге от победы, остался с носом, обставленный судьбой, потому что нашёлся случайный добрый рыцарь на железном коне, которого послали мне Небеса. Прижавшись щекой к его широкой спине, я почувствовала облегчение за себя, и безумное волнение за Чонгука, Шугу и Ви.
В городе Ханьдань
От ветра, рожденного скоростью, с меня сорвало кепку, и она улетела под колеса ехавших сзади автомобилей. Я, испуганная и впервые оказавшаяся на мотоцикле, закрыла глаза, не зная, как долго предстоит мне на нем гнать. Мой спаситель ничего не говорил, да и не было бы слышно слов сквозь шлем и вой магистрали. Пожалуй, я была даже рада, что он не оборачивается, а внимательно смотрит на дорогу. Верти он лицом, я бы чувствовала страх за нашу сохранность.
Постепенно, рвущие потоки воздуха, бившие мне по плечам, стали уменьшаться. Мотор байка уже не ревел, а успокаивался. Я подняла голову, оторвав щеку от шершавой куртки водителя. Мы катились размерено по переулку, где не было людей. К добру это или худу? Где Чонгук, Ви, Шуга? Как я найду их? Они наверняка меня ищут, если уцелели. Выставив ногу на бордюр, мотоциклист заглушил байк, остановившись. Я принялась слезать с сиденья, а он одновременно с этим стянул с головы шлем. Прежде чем посмотреть на него, я поправила одежду, пригладила волосы, заплетенные в две косы, но всё равно от вихрей гонки растрепавшиеся, и только после подняла глаза.
Он был ровесник моим друзьям. Его узкие пронзительные глаза и широкие скулы, выдающаяся челюсть, подчеркивавшая мужественную шею, всё было таким… очень мужским. Я впервые оказалась в компании молодых людей, когда покинула Баосин, и меня это жутко смущало, но ни один из моих спутников не выглядел настолько… зрело? Они были юными по всей своей повадке, по словам и взглядам. Ни один из них не смотрел на меня так откровенно, хотя я не могла понять, что означает этот взор. Байкер вдруг улыбнулся, и эта улыбка, обнажившая не совсем ровный прикус, придающий определенное милое очарование в этот в целом грубоватый образ, заставила веки спрятать глаза в веселом прищуре. Разлохматившаяся челка упала на одну сторону.
— Уши не заложило от скорости? — Я помотала головой. — Всё нормально?
— Да, спасибо. Спасибо, что спас.
— Что это за дядька за тобой гнался? — положив шлем на руль, парень тоже слез с мотоцикла и, закрепив тот выставленной металлической ножкой, подошёл ко мне, начав стягивать защитные перчатки на липучках. Бедный, как он в такую жару ездит в экипировке? Но на костяшках пальцев я увидела многочисленные шрамы, и тут же поняла, что иначе на таком транспорте нельзя. Падения и аварии — частые явления в жизни владельцев байков.
— Это… я… — Что ему ответить? Правду никак нельзя. А вру я плохо, но попытаться надо. — Он плохой.
— Это понятно, — ещё мягче заговорил мой спаситель, — но что ему от тебя было нужно?
— Что было нужно? — Не могу сказать, что я внучка предсказательницы, ничего не могу сказать, да и сама толком не понимаю, зачем я этим людям? Я не умею предсказывать! Я не знаю ничего, что знала бабушка. — Ему нужна была я. Пожалуйста, не спрашивай для чего!
— Ну, это дураку ясно, зачем спрашивать? — Молодой человек сел на сиденье, вытянув ноги на тротуар. Продолжая говорить, он принялся расстегивать от жары свою куртку. Она распахнулась, и по его шее, сбоку, стекла капля пота прямо в треугольный вырез белой футболки. — За такой красивой девчонкой грех не погнаться.
— Красивой? — тихо удивилась я вслух, ухватив себя за длинную косу и вцепившись в неё, будто она могла меня за собой спрятать. Меня никогда в жизни не называли красивой. А по лицам дружков Мао я всегда читала, что они обо мне думают. Некоторые даже шутили и озвучивали свои мысли, по поводу лабораторной мыши, бледной моли, тощей сосульки и прочего. Первые, кто воспринял меня без ёрничанья — это были золотые, но они, конечно, тоже мою внешность не хвалили.
— Тебе есть где укрыться от этого мужика? — Парень словно не заметил моего смущения и изумления. — Или, может, набить ему морду, чтобы к тебе не лез? — Он не увидел пистолета! И не знает, что их там было много, и будет много.
— Нет-нет, не нужно. У меня есть друзья… мне нужно вернуться к ним.
— Друзья? Говори адрес, я подвезу. — Он смотрел на меня в ожидании, а я со своей растерянностью так и встала, представления не имея, как называется хоть одна улица Ханьданя и где мы были?
— Я… мы только сегодня приехали в город… — Я остановила объяснения. Это всё станет только непонятнее, если я половину буду говорить, а половину умалчивать. У незнакомца и так уже на лбу две складки образовались от попыток понять, как я умудрилась кому-то насолить, едва появившись в Ханьдане? — В общем, тебе лучше отвезти меня туда же, откуда забрал, потому что я не знаю никаких мест.
— Туда же? Но там тот мужик.
— Мне нужно найти друзей! Они остались там. — Я огляделась. Нехорошо впутывать постороннего человека в эту опасную авантюру. Он не нанимался мне в таксисты. Я посмотрела на него, такого крупного по сравнению со мной, в плечах аршинного размаха. Не выглядит беззащитным, но всё же. Мне нужно уйти, но он так смотрит, что ноги не идут.
— Давай поднимемся ко мне, ты посидишь в безопасности, а я поищу твоих друзей?
— Нет! — Золотые же тайная организация, я даже имён их не могу назвать! — Я… мне нужно переодеться, а у них мои вещи. Я лучше поищу их сама.
— Среди полумиллиона жителей? В городе, которого не знаешь? — Я открыла рот, чтобы поспорить, но надо было как-то обратиться, а имени его я не спросила. Он понял причину моей заминки и, снова широко улыбнувшись, протянул мне руку. — Зови меня Вон. А как тебя зовут?
— Элия, — вложила я свою ладонь в его, и по руке побежали мурашки.
— А это Волчица, — кивнул он на мотоцикл, смеясь глазами. Я забрала руку, понимая, что теряю поводы уходить. Вон был слишком галантен и приятен, чтобы хотелось его покинуть. Напротив, появлялось желание задержаться, потому что никто до него не смотрел на меня такими глазами, и в них я ощущала себя какой-то… нормальной. И даже чуть-чуть лучше.