Мед.ведь.ма
Шрифт:
— Новое? Тогда говори мне, мы же вместе отправимся?
— Чонгук, мы с Ёнгуком не хотели тебя сюда задействовать… — Младший золотой всё понял.
— Так это связано с Элией? Вы не доверяете мне, потому что я однажды уже провалил дело?
— Не в этом суть, просто…
— Именно в этом, — прервал отговорки их гения Чонгук. — Я знаю, что мы с Ви совершили страшную ошибку. Но я хочу её исправить. Я смогу, Ёндже, пожалуйста, скажи, что вы мне доверяете?
— Чонгук, это, как мы и боялись, связано с Сингапуром.
— И что? Ты думаешь испугать меня?
— Нет, я знаю, что ты не боишься ничего. Но, возможно, действовать придётся заодно с Эвром, и с его приятелями. Сможешь ли ты не сорваться и не поквитаться с ним, пока мы не вытащим Элию? — Чонгук, мечтавший избить и отпинать Бобби все эти два года, а последнюю неделю особенно, попытался вспомнить какую-нибудь мантру, которая поможет ему обрести внутреннюю гармонию.
— Я смогу, Ёндже.
— Что ж, тогда я позвоню Чимину попозже. Это не срочно, мы ещё разрабатываем план. Но Ви и Шуге — ни слова, они наверняка начнут спорить и возжелают немедленной мести.
— Я всё понял, не волнуйся. Будем ждать дальнейших указаний. — Чонгук положил телефон. Итак, всё-таки драконы, всё-таки Сингапур. Крошечное государство, где всё на виду. Туда невозможно пробраться незамеченными, и даже если их сейчас никто не знает, если они попадут туда и будут разоблачены — это конец. У Дракона больше тысячи человек, а их, золотых, самое большее, с адептами и мастерами, что-то около пяти-шести десятков. Это несопоставимо, невозможно, поэтому сила — не оружие. Здесь поможет исключительно ум и хитрость, ловкость и мудрость.
Чонгук вернул беззаботное выражение лица и, возвратившись к компании, взял свой бокал, провозгласив очередной тост за здоровье и успехи.
______________
примечание
* почитаемая в буддизме персона, один из Пяти Будд Мудрости
Ошибки прошлого
До последних дней октября никто не собирался выпускать Бобби из той засекреченной клиники, в которой он содержался. Если Ёндже начинал лечить, то он долечивал до конца. Не в смысле доканывал, а не оставлял без опеки, пока его пациент не станет здоров настолько, чтобы больше не нуждаться в медицинской помощи. Это значило безопасность и защищённость, которые исчезнут по истечению названного срока. После признания в том, что Элия осталась у Дракона два года назад, Чживон ждал, что его попросят отправиться в Сингапур, и господин Ю, действительно, упомянул о такой возможности, не замедлив заметить, что пока подобная идея является запасной, поскольку отправлять кого-либо к Квон Джиёну — это терять человека, в большинстве случаев, и чемоданы для ближайшего рейса собирать не надо. К Бобби, несмотря на похищение Бёль, не было доверия, и кто мог знать, в какой сговор с Драконом вступит наёмник? Сговор! Джиён не станет с ним и разговаривать, но эти люди, что его подлатали, не рассматривают такой возможности, что Чживон — жалкая и ненужная пешка, которой больше нечего предоставить неофициальному королю Сингапура, чтобы иметь для него какую-то ценность. Более того, если у БиАя была Бёль, то у него был Тэян — родной брат, и того уж совсем не хотелось подставить своим появлением или разоблачением, что он выдал Дракона. Бобби рисковал многим, добиваясь свободы для Тэяна, его освобождения из тюрьмы, не меньшее он готов сделать и для сохранения братской жизни, но как он сможет не втянуть того в свои дела, если его закинут в Сингапур?
Но удача, продолжая отворачиваться от Эвра, наделила в эту осень его судьбу всеми враждебными и предательскими задатками. Пару дней спустя Ю Ёндже вошёл в палату, по которой Бобби уже ходил, посещая уборную и ванную, предусмотрительно обустроенные за дверью напротив больничной койки. Поначалу биохимик, как порядочный врач, интересовался самочувствием поднадзорного, листал при нём страницы, заполненные непонятными медицинскими показателями, не смотрел на молодого человека. Но потом глаза поднялись, и Ёндже, предложив Чживону присесть на постель, опустился на стул рядом с ней. Чживон, подкошенный передрягами, но не сломленный, не выработал в себе за период болезни послушания, но почему-то подчинился, ощущая скорее не покорность, а предвкушение деловых переговоров. Ёндже положил результаты последних обследований на колени, вполне удовлетворённый всем, что наблюдал, тем, что было его детищем — спасённый и почти целый человек, от которого отказался бы любой другой эскулап в мире.
— Я бы хотел вернуться к нашему соглашению, в котором ты обещал помочь…
— Я помню, потому что Бёль у вас, — перебил Бобби, не став дослушивать мужчину. Он уже достаточно с ним пообщался, чтобы выучить манеру ученого: долгие и вежливые фразы, подход к острым темам издалека, завуалированные речи с целью сбить с толку. Это было лишним, Эвр был прямолинеен и предпочитал противоположные методы парламентёрства. — Всё, что я знаю, я вам сказал. Прошло два года, и где теперь Элия — я знать не могу, всё ещё у Дракона? Жива ли? Я выполнил заказ, и не интересовался, как поживает моя жертва, я никогда не навещаю их, после сделанного. — Бобби косо ухмыльнулся. — Мёртвым на могилы цветочки тоже не ношу.
— А какие цветы предпочитаешь ты? — Улыбка Ёндже, дарованная врагам, напоминала бритву, которой он соскабливал их самообладание. — Я бы на твою принёс, если что-то пойдёт не так.
— Какая душевность!
— Ну, всё-таки, мой удачный эксперимент, как не привязаться невидимыми нитями родства создателя и его творения?
— Доктор Ю…
— Господин Ю. Я не имею степени, и докторской лицензии тоже, — поправил Ёндже. Чживон вздохнул. Отлично, его складывал по частям человек, который даже не учился в медицинском! Чего стоит ждать? Что рука всё-таки отвалится?
— Господин Ю, давайте перейдём к главному. Вы хотите, чтобы я поехал в Сингапур? — Собеседник почему-то не отвечал, задумываясь всё глубже, хотя взгляда не отводил. Пальцы учёного блуждали по металлическому защипу на канцелярском планшетнике, под которым надёжно были придавлены бумаги. Аккуратные ногти и изумительно вкрадчивые пальцы, они могли бы принадлежать хирургу, но принадлежали исследователю и первооткрывателю. Бобби не стал медлить с продолжением, раз тишина не нарушалась с другой стороны: — Я не думаю, что смогу там что-либо сделать. Этого государства я не знаю, где может находиться девчонка — тоже, в одиночку подобраться к Джиёну я не смогу, он меня к себе не подпустит, поймёт, что что-то не так.
— Откуда бы ему догадаться? — непредсказуемо проявил любопытство Ёндже.
— Откуда? Откуда… Понятия не имею, но он всегда обо всём догадывается! У него множество шпионов, да он и сам тысячи лазутчиков стоит. Его всевидящие очи прозрят насквозь любого.
— Ты суеверный? — приподнялись брови золотого.
— Не был, до того случая… с Элией и Драконом. Была пара эпизодов… они заставили немного пересмотреть свои взгляды. Не хочу углубляться…
— Это и ненужно. Итак, ты отказываешься поехать в Сингапур?
— Я не отказываюсь, я лишь говорю, что вам это ничего не даст. Меня там убьют, едва я покину аэропорт, или даже едва сойду с самолёта. — Бобби не трусил, но он понимал свою обреченность. Тупик. Откажется — убьют сначала Бёль, потом его. Согласится — Дракон его грохнет точно. Но хотя бы уцелеет сестра Ханбина. Чживон не к месту вспоминал о Дохи, и в груди становилось больнее, чем за все годы наёмничества. Хотелось жить-то, жить хотелось! В последний раз за ручку её подержать, эту девочку, не свою, но которая могла бы быть его, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Как она сейчас? С кем? Обижает ли её кто-нибудь?