Мед.ведь.ма
Шрифт:
В самолёте поспали от силы час, недоверие и подозрительность к тому, кто сидел совсем близко, не давали расслабиться, но с этим нужно было примириться, потому что и номер в гостинице у них был заказан один на двоих. Чонгук не мог позволить Чжунэ свободно разгуливать по этому городу-государству и чередить что-нибудь вне его поля зрения. Приземлились они на рассвете, небо едва начинало светлеть, но и в потёмках зари Гук ощутил, что попал на новую, неизведанную золотыми территорию. В Сингапуре было облачно, и на асфальте виднелись следы ночного дождя, но это был совсем не ноябрьский сеульский дождь. Воздух и здесь был влажный, но не промозглый, как там, откуда они улетели, а липкий, и, несмотря на прохладу утра, предвещающий духоту. Садясь в такси, молодые люди чувствовали тропический аромат зелени
Чжунэ не разговаривал уже не из вредности, а от усталости. Бывавший в Сингапуре много раз, он клевал носом, забившись в угол и скрестив руки на груди, его не тянуло разглядывать пейзажи за окном. А вот Чонгук наоборот взбодрился и примкнул к стеклу. По мере того, как они отъезжали от Чанги, небо медленно-медленно преображалось, прогоняя черноту. Те невероятно щекочущие душу минуты, когда угасают фонари и загорается солнцем день. Но солнца ещё не видно, даже первого луча, только бледная синяя полоска на горизонте, и огни вдоль дороги уже кажутся сказочными эльфами, спешащими укрыться в дебрях другого мира, чтобы не было раскрыто их волшебство.
Шоссе из аэропорта шло прямо, окружённое указателями и приветствиями «Добро пожаловать в Сингапур!», одно из них растянулось на торце эстакады, под которой пронеслось такси. Ну как пронеслось… строго соблюдаемые ограничения призывали двигаться не быстрее девяноста километров в час. За дорожными ограждениями, под деревьями, на протяжении всего пути, были высажены розовые, сиреневые или белые цветы. Чонгук, наслышанный о крошечном размере этого государства, всегда был уверен, что это сплошной мегаполис, но машина двигалась, а вид всё оставался таким, словно они в пригороде, едут в какой-нибудь лесок на пикник. Темнеют силуэты акаций, плоские кроны повторяют растянувшиеся над головами тучи. Освещение не позволяло разглядывать дотошно проносящееся за окном, но очертания пальм, сменивших предыдущую растительность, угадывались безошибочно. Шоссе всё так же летело, похоже, не изгибаясь. Информационные таблоиды гласили, что катятся они по Ист-Кост-Паркуэй, что Чонгук перевёл, как «бульвар Восточного берега». За пальмами справа показались первые высотные дома, и вскоре слева стал проглядываться Сингапурский пролив, казавшийся в этот час пугающе холодным и глубоким. У молодого человека даже мурашки пробежались по коже, настолько грозно выглядела тёмно-серая масса воды под тяжёлыми дождевыми небесами и редкими просветами. Пальмы сменились платанами и уже отцветшими павловниями, жилые комплексы с домами в десятки этажей сгущались справа, а слева, закрывая пролив, появились торговые центры, магазины, кафетерии, заправки.
Аллеи, обсаженные кустарниками и пышными клумбами автобусные остановки, лавочки и пешеходные тропинки — всё свидетельствовало об удачно до сих пор проводимой политике озеленения Сингапура, которое началось ещё лет пятьдесят назад, когда он только получил независимость, и был новым, молодым государством, где стоило браться за ум и наводить порядок. Теперь он был повсюду. И вот, после изгиба дороги, Чонгук увидел над деревьями и сквозь них сияющие небоскрёбы, гигантские здания в огнях, что высились вдалеке и манили, если не как оазис в пустыне, то как костёр в дремучем лесу, на который выходишь, чтобы согреться. Такси скоро приблизилось к этой панораме, въезжая на мост через реку Каланг, которая тут же, в десятках метров от моста впадала в залив Марина. Глядя во все глаза, Чонгук любовался ослепляющей иллюминацией главных достопримечательностей Сингапура. С моста прекрасно виднелась гостиница Марина Бэй, на крыше трёх корпусов которой, подобно кораблю, взгромоздилась легендарная площадка с бассейном. Ещё ближе переливались кабинки огромного колеса обозрения, между ним и Мариной Бэй расстелились тысячи огней ресторанов, клубов, других гостиниц, парков для прогулок, фонтанов. Гук приоткрыл окошко, вдыхая запах, доносящийся оттуда, от пролива, и первая ассоциация, которая родилась у него, когда он увидел небоскрёбы, что это всё напоминает Нью-Йорк — исчезла. Нет, вопреки схожести с Манхэттеном центральных кварталов Сингапура, была принципиальная разница. Нью-Йорк был
С моста водитель свернул в противоположную от Марины Бэй Сэндс сторону, они съехали на менее оживлённую дорогу (хотя Чонгук отметил, что движение тут вообще тихое и спокойное, впрочем, может потому, что ещё слишком рано?), вырулили на узкую улочку и по ней, и ей подобным, проезжая двух- трёхэтажные постройки в колониальном стиле, перемешанные с самыми причудливыми зданиями, крупными и мелкими, намеренно кривыми или отделанными, как пчелиные соты, добрались до конечной точки.
— Отель Карлтон, — объявил шофёр, остановившись. Чжунэ дёрнулся, выпрямляясь и потирая глаза. Всё-таки уснул, хотя вся поездка была не дольше получаса.
— Спасибо, — протянул он таксисту деньги и, выбравшись из салона, достал из багажника свой луивиттоновский чемодан. Чонгук перекинул через плечо безымянную сумку, с которой и не расставался, и шагнул за драконом, изучая округу открытым и любопытным взглядом. Напротив входа в отель тянулось низенькое белое строение с красной черепичной крышей, напоминающее о китайских фанзах.
— Мы в центре Сингапура?
— Около того, — буркнул Чжунэ, после короткого сна ещё не восстановивший свою дерзость. — Я не знаю, где конкретно находится прям самый-самый центр Сингапура. Наверное, это кочующая за Джиёном окружность метр на метр.
— А почему мы не в Марине остановились? Я о ней столько слышал… У тебя денег не хватило? — Чжунэ вошёл в двери и остановился, щурясь на Чонгука и стараясь говорить шепотом:
— Ты думаешь тут очень дёшево? Это отличное место, отсюда удобно куда-либо ездить, исторические места, напротив Чаймс, с другой стороны Раффлс-отель, по диагонали торговый центр Раффлс — самые людные, проходимые и элитные пункты города, если собираешься что-либо разнюхать, тут это сделать легче, чем в Марине. — Перечисленное ничего не сообщило Чонгуку и не дало никакого представления о том, насколько тактически выгодную позицию они заняли.
— А что за Раффлс, в честь которого всё названо?
— Я ебу? — обернулся через плечо Чжунэ, предъявив документы на ресепшене, чтобы получить электронные карточки от номера. — Найми себе гида, у него спрашивай.
— Мы уже в Сингапуре, ты обещал стать вежливее.
— Если ты считаешь, что я как-то иначе и без мата разговариваю в свободное от тебя время — ты ошибаешься. — Девушка-администратор оперативно проверила бронь, оформила всё, что требовалось, и выдала пару карточек. Молодые люди направились к лифту.
— А где обитает Джиён? — поинтересовался Чонгук.
— Я ебу?
— Ты хоть чего-нибудь ебёшь?
— Тёлок, — металлический корпус открыл свою пасть и двое вошли внутрь.
— Как можно быть драконом, и ничего не знать о том, на кого работаешь? Или ты мне нагло врёшь?
— Я не лезу в жизнь Джиёна, почему меня должно волновать, где он обитает? Я ему не друг, не сват и не брат.
— Так и скажи, что он ни разу не звал тебя в гости.
— Я знаю, где у него дом для вечеринок, он там регулярно тусит, но не живёт. Я знаю порт, где обычно стоит его яхта, на ней я был. Ещё Джиён часто посещает лонг-бар Раффлс-отеля, вместе с Сынхёном, но это, поверь мне, не поможет тебе его встретить, потому что он бывает где-либо не по графику. Да и вообще, ты что, думаешь подойти к нему вот так просто и спросить, куда он занычил вашу девку?
— Нет, но встретиться с ним я бы не отказался. Может, проследить за ним.
— Проследить? За Джиёном? В Сингапуре? — Чжунэ засмеялся, лифт открылся, и он вместе со своим смехом вытек на этаж, ступив на ковровое мягкое покрытие. Чемодан беззвучно катился за ним, хотя колёсики, было ощущение, похихикивали над Чонгуком с Чжунэ в унисон. — Тут на каждом углу по десять камер, три шага следом за Джиёном, и за тобой приедут братки из его личной охраны.
— Аяксы?
— Они самые, отборные солдафоны, стерегущие своего босса. Хотя, зачем я тебе всё это говорю? Живи дураком, быстрее тебя сцапают и меня освободят от твоего тупого присутствия…