Мед.ведь.ма
Шрифт:
— Да, приглядывает за ним, — ухватился за подсказку Чжунэ.
— Ну, а ты, — переключился резко Тэян на Чонгука. — Новенький или только собираешься стать драконом?
— Собирается, — опередил того Чжунэ. — Он наш давний приятель, и очень выручил нас в этот раз, нашёл доктора, который смог залатать Чживона.
— Да, но мы его грохнули, чтоб не оставить свидетеля, — добавил Чонгук правды, только немного её перемешав. Спас-то Чживона Ёндже, но он не доктор вовсе, а доктора реально убили.
— В Сеуле? Кого-то замочили? — замер Тэян и, угнездившись после паузы в кресле удобнее, прищурился. — К вам никакие ребята не приходили с претензиями после этого?
— Нет, а должны были? — осторожно сглотнув слюну, спросил Чжунэ, силясь не уставиться на Чонгука.
— Я бы не удивился, если бы к вам в дверь постучали и стали выяснять, какого хера вы творите в Сеуле и на каких основаниях. Он давно не под нами, не под Джиёном, этот город, там нельзя беспределить.
— Да мы не беспределили, всё очень аккуратно сделали, — заверил золотой, не зная, как бы так подобраться к подозрительным намёкам Тэяна, как бы узнать, что именно ему известно?
— Ладно, что уж теперь, — махнул начальник борделя. — Бобби просил что-нибудь мне передать?
— Только то, что с ним всё в порядке, — опять заговорил Чонгук, владея полностью информацией, которую выложил, теперь уже бывший, вольный брат с Утёса богов, — и что Джиёну не стоит знать, что он жив.
— Я не думаю, что Джиёну есть до него вообще какое-то дело, и не думаю, что знание подобного рода создало бы брату какую-то опасность, но раз он просит… Я не собираюсь обсуждать его с Джиёном. — Тэян заметил неловкость и растерянность в лице Чжунэ. — Он же не за себя боится, а за вас, так? Что Джиён сможет как-нибудь манипулировать вами через него. Повторюсь: не думаю, что на данном этапе Джи это как-либо будет интересно.
— Что ему вообще интересно? — хмыкнул Чжунэ. Тэян пронзительно и выразительно воззрился на парня, продолжительно помолчав. От тишины образовалось напряжение.
— Деньги, — наконец, разрушил её Тэян, положив ладонь на пачки со стодолларовыми купюрами, с банкнот которых бесхитростным взглядом смотрел первый президент Сингапура Юсоф бин Исхак. — Власть, развлечения, что и всем нам интересно. К слову о развлечениях, выбрали себе уже по девочке, или ещё не смотрели их?
— Может, посоветуешь какую? — засмеялся Чжунэ.
— Я плохого товара не держу, всех могу посоветовать, но тут дело вкуса.
— А блондинки есть? — полюбопытствовал Чонгук, подразумевая свой интерес. Элию могли запихнуть куда угодно, под видом кого угодно, а опознавательных знаков у неё, кроме того, что она худая и белая, никаких. Но с её экзотической внешностью других и не требуется. Тэян почему-то воспринял любопытство Чонгука своеобразно, повторив свой протяжный и тяжёлый взгляд, сопровождавшийся хмурым молчанием.
— Блондинки… — выдохнул он. — Их много кто хочет. Крашеные дешевле, натуральные дороже. Намного дороже. Сингапур ежегодно посещает около восемнадцати миллионов туристов — это почти в четыре раза больше самого населения. Из этих миллионов, хорошо, если полмиллиона из Европы и Америки, другие — азиаты, для которых блондинки — привлекательная редкость. К сожалению, на данный момент у меня только крашенные, но на следующей неделе жду партию с Запада, среди них обычно бывают природные… Есть ещё пожелания? — Чонгук подумал, что если и спать с какой-нибудь путаной, то ему нужна такая, которая здесь давно, года два точно, и всё-всё знает.
— Поопытнее бы. Люблю, которые всё умеют.
— Езжайте в нижний притон, к Зико, опытнее некуда, — захохотал Тэян и ему вторил Чжунэ. Золотой не понял, в чём юмор, но улыбнулся за компанию. — Недавно одну туда пришлось отправить, один из клиентов одарил её гонореей. Нам некогда тут возиться с подобным. Есть другая, одной ногой тоже уже там. Износилась немного, и спросом не пользуется, если клиенты в течение недели-двух не возобновят на неё спрос, тоже к Зико поедет.
Чонгук догадался, что нижний притон — это что-то ужасное, стоило назвать причины, по которым туда отсылали. Что-то вроде средневекового лепрозория для прокажённых. Туда отвозят не исцелять, а скорее избавиться и забыть. Гуку захотелось выступить в качестве благородного рыцаря и попросить себе именно эту путану, чтобы её не отправили в ужасный блядушник, откуда не будет возврата. Разве она виновата, что стареет, если много лет провела здесь? Тэян смотрел на него, а Чонгук покосился на Чжунэ, который неуловимо и медленно покачал головой, призывая не соглашаться на этот вариант и не геройствовать, он будто почувствовал, что его спутник собирается выступить в роли спасителя, отсрочившего жуткую участь.
— Вот уж спасибо, — не выдержал Чжунэ, и заговорил сам, отвечая Тэяну, — но барахлом драконам пользоваться не по статусу, ты же знаешь, мы предпочитаем лучшее. Впрочем, девственниц не прошу, я знаю, что они очень уж дорогие у тебя, да и, я никогда не успевал, меня всё время подрезал этот твой постоянный клиент, как его…
— Забудь, — поднялся Тэян, отмахиваясь и провожая молодых людей из своей опочивальни к девицам, — идёмте, выберете, что придётся по душе, вкусу, телу и размерам…
Мельком поинтересовавшись о продолжительности пребывания в борделе девушек, Чонгук остановился на той самой китаянке, которая на него заглядывалась. Девушка провела в особняке три полных года, умудрившись сохранить привлекательность, обаяние и некоторый энтузиазм, необходимый, чтобы притягивать клиентов и радовать их. Золотой, хоть и давно не был невинным юношей, в пресытившегося тоже не превратился, поэтому с удовольствием активно поучаствовал в процессе, даря наслаждение и себе, и китаянке. Ему нравился её задор, но, ещё больше то, что они знали хоть один общий язык, а именно — путунхуа, называемый тут хуаюй. Правда, проститутка то и дело скатывалась на фуцзяньский диалект, который с трудом понимался корейцем, но она быстро исправлялась, болтая в порыве приподнятого настроения обо всём подряд. Не часто захаживали молодые, красивые, и не эгоистичные в постели люди.
Чонгук не собирался задавать ей прямых вопросов, и подозрительно намекающих тоже, кто знает, легкомысленная работница это, или такая же, как девушки Серина у них в Сеуле, в «Пятнице», шпионка? Но с чего-то начать было нужно.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — опередила она его, вставая с кровати и направляясь к столику с фруктами и напитками.
— А это входит в стоимость оплаченных услуг? — приподнял он брови, подтягиваясь на подушку, подпихиваемую под спину. Китаянка обернулась на него, и Чонгук прокомментировал: — Я первый раз здесь, поэтому не знаю правил…
— А ты дракон или нет? — без экивоков спросила путана.
— Ну… собираюсь вступить. То есть, стать одним из них.
— Тогда всё нормально, ты же с Чжунэ вместе приехал?
— Ага.
— Его семейка крутит бизнес в Сингапуре, у них с драконами всё налажено, так что, счёт оплачивается автоматически где-то на уровне их делишек, — сама не очень понимая тонкости, как могла, объяснила она, и вернулась в постель с двумя бокалами вина. Чонгук хотел попросить что-нибудь не спиртное, но одумался вовремя. Не подозрительно ли быть порядочным трезвенником, когда стремишься в драконы? Он взял вино и отпил. — Ты такой замечательный!
— Правда? — изобразил падкость на лесть золотой.
— Да, я бы хотела, чтобы ты ко мне опять приехал. Приедешь?
— Посмотрим, у нас с Чжунэ большие планы на отдых. Я впервые в Сингапуре, всё хочу посмотреть.
— Тебе со мной понравилось? — желая скорее решить волнующий её вопрос со следующим посещением, вернула его к насущному китаянка.
— Разве может такое не понравиться? — улыбнулся Чонгук, тронув плечо прильнувшей к нему девицы. Ему было здорово, как и от всякого секса. Тут Чжунэ был прав, дело не во внешности. Главное — не совсем страшная, а в остальном — со всеми заниматься сексом классно! Какие могут быть градации и приоритеты, классификации? Чонгуку нравилось проявлять себя во всём, не только в ратных подвигах, но и в интимных отношениях, поэтому, не выпуская инициативы из рук, ему, по сути, было без разницы, как себя ведут девушки в постели. Он за двоих сработает и будет тем счастлив. Разве он не мужик? Он должен всё делать сам.