Медиум
Шрифт:
— Товарищ полковник, — Дамир раздраженно поглядел на преградившего ему выход полицейского — не мешайте, пожалуйста! Все согласовано с генерал-майором Суховым, и посторонний здесь по его личному распоряжению. Еще вопросы?
О как. Сухов, говоришь? А мне сказал, что сугубо под твою ответственность. Как же так, Дамир?
Услышав фамилию начальника всего и вся в этом (и не только этом) здании, усач быстро потерял весь задор, но не любопытство.
— А-а-а, ну если Сухов согласовал, тогда ладно. А этот, — кивок в мою сторону, — че делать-то собрался? Это же колдун с телевидения, да?
Майор не успел ответить, потому что я, отвлекшись на их разговор, почувствовал, как упустил критически много энергии. Само по себе это не несло никаких необратимых последствий, но если прямо сейчас, при посторонних, здесь вскочит оживший труп, всему моему тщательно выстроенному и прилизанному со всех сторон амплуа медиума придет каюк. Да и мне, пожалуй, тоже. Черт, да я даже не уверен, что Дамир бы сумел понять и принять тот факт, что я могу поднимать мертвых, что уж говорить об этом столь неудачно забредшем полковнике?! И пойдет эта присказка передаваться из уст в уста, пока не дойдет до нужных (вернее будет сказать, ненужных) людей. А потом… головой готов поручиться, что на этой планете нет ни единой страны, чье правительство сможет лояльно отнестись к тому, кто способен заставить восставать мертвецов. Вскройся этот факт, и мне до конца моих дней будет уготована участь либо подопытного кролика, либо вечного раба, либо и того, и другого одновременно. А то и вовсе на вилы поднимут, как в средние века.
Пытаясь предотвратить надвигающуюся катастрофу, я прорычал, выпуская в сторону выхода невидимые для других людей щупальца своего дара:
— ВСЕ ВОН ОТСЮДА!
Полицейские разом замолчали, ощутив будто могильный холод стискивает их сердца, отчего те начинают трепыхаться, как пойманные в силки птицы. Их лица приобрели серо-зеленый оттенок, вмиг оставшись без капли румянца, а глаза повылезали из орбит от внезапно поднявшейся волны ужаса. Дамир среагировал первым. Он чуть ли не бегом бросился к выходу, выталкивая заодно и нежданного визитера.
— Как вовремя, черт подери! — Пробормотал я, смахивая со лба выступившую испарину, ведь именно в тот момент, когда за МВДшниками закрылась дверь, мертвец начал мелко дрожать от наполнившей его Силы. Веки его распахнулись, блеклые глаза стали вращаться в глазницах, а из горла раздалось сиплое шипение. Это покойник инстинктивно пытался сделать вдох. Вообще, я давно заметил, еще в молодости, во время опытов над подвальными крысами, что чем «свежее» труп, тем легче и натуральней он копирует поведение себя живого. Этот, не смотря на то, что пролежал мертвым уже несколько дней, еще не успел позабыть въевшиеся в подкорку человеческие рефлексы. Однако, уверен на сто десять процентов, попытайся я его сейчас поднять полноценно, поведение его от живого будет отличаться так же сильно, как отличается стакан воды от стакана водки. Издали, вроде, похоже, но вблизи разница очевидна. И дело вовсе не в запахе. Хотя, ладно… неудачный пример. В общем, просто поверьте на слово, я подобного насмотрелся предостаточно, воскрешая грызунов.
Мертвые пальцы заскребли по кушетке с противным звуком, но я даже не поморщился. Мало что может быть столь же неприглядным, как пробуждение мертвеца, но Дамир успел меня провести через полсотни всевозможных убийств, так что подобная мелочь не могла вызвать у меня даже самую захудалую мурашку. Иногда приходилось и трупы в квартирах допрашивать, которые провалялись возле батареи по нескольку дней, а иногда и недель. Вот это зрелище, скажу я вам, действительно тошнотворное. А этот, по крайней мере, вполне свеженький.
Наконец, труп усвоил и распределил неосторожно вложенные мной излишки Силы, и теперь просто лежал с полуприкрытыми глазами, изредка делая судорожные движения глазными яблоками. Что ж, теперь можно и поговорить!
— Здравствуй, усопший.
— Зд… ра… вствуй.
Голос в моей голове был безэмоциональный и скрипучий. Было заметно, что слова с трудом давались покойнику. Видимо, при жизни человек обладал достаточной сильной волей, и сейчас изо всех сил сопротивлялся, не горя желанием говорить со мной. Плюс, накладывал отпечаток тот факт, что тело уже несколько дней провело в холодильниках. Чем больше проходит времени с момента смерти, тем дольше покойник, так сказать, раскачивается.
— Как тебя зовут?
— Мак… сим. Сви… ридов.
— Ты знаешь своего убийцу?
— Я ви… дел. Но не зна… ю…
— Тогда у меня к тебе есть еще несколько вопросов…
Глава 1
Крутя руль, отделанный тонкой бархатистой кожей, я пытался избавиться от легкого чувства тревоги, которое во мне пробудило общение с мертвым Свиридовым. Этот Максим Михайлович оказался птицей о-очень высокого полета. При жизни он был ни много, ни мало, а первым заместителем председателя Следственного Комитета Российской Федерации. Совершенно случайно, всего по одной оговорке покойника, я сумел понять, что он работал над каким-то невероятно важным делом, подробностей о котором я старался по максимуму избегать. Представляете, да? Первый зам председателя лично работает над делом. Моя интуиция просто истерически вопила о том, что вся эта ситуация пахнет крайне дурно. И оснований подвергать сомнению этот факт у меня не было ни малейших, так что я уже заранее решил, что более оказывать помощь следствию в этом деле не стану. Когда ты помогаешь полиции посадить очередного психопата или мокрушника от мира организованной преступности — это одно. Но когда дело начинает касаться таких щекотливых вопросов, где замешаны интересы тех, чьи слова и желания выше любых федеральных законов и кодексов, это совсем другое. Ваш покорный слуга Сергей Секирин, по сравнению с этими акулами, даже не малёк, а планктон, о котором никто даже и не вспомнит, если им закусят. В теории я это осознал сразу после предупреждения Галлиулина, когда он мне рассказывал про то, что я не представляю, какие люди в этом всем замешаны. Но должную весомость его предупреждение обрело только после разговора с трупом. Очень жаль, что так поздно, иначе бы я сразу отказался принимать в этом деле участие.
И вот теперь заместитель председателя СК мертв, расстрелян в своем автомобиле средь бела дня на задворках центрального района Москвы. Дело достается Управлению по раскрытию социально-значимых преступлений и сопровождению резонансных уголовных дел, которые не придумывают ничего умнее, чем привлечь в помощь одного известного и одиозного медиума, то есть, меня. Какие выводы сделают из этого те, кто умеют слушать и слышать? О чем должны подумать заказчики убийства? Особенно после стольких лет, в течение которых я оказывал услуги спиритического характера московской элите.
Хоть никто не в курсе истинных пределов моих возможностей, да и я умело укутывал свою фигуру ворохом выдуманных правил и условностей, но этого вполне достаточно, чтобы захотеть воспрепятствовать нашему с МВД сотрудничеству. А если вспомнить с сотрудничества с МВД моя карьера, собственно говоря, и начиналась, то… ох, даже боюсь развивать мысль дальше. Надеюсь, эта история не обернется для моей тушки большими проблемами. А то был у меня уже опыт конфронтации с «хозяевами жизни», повторения этого мне совсем не хочется. Так что обжегшись раз на молоке, теперь не устаю дуть и на воду.
Чувствуя, что с каждой минутой я накручиваю себя все больше и больше, решаю немного выпустить пар. Для этих целей, как по мне, лучше всего подходит хороший такой спарринг, до гудящих кулаков и разбитых в картошку носов.
Окончательно приняв решение, я развернул автомобиль и прибавил газу. Путь до моего любимого спортивного клуба был неблизкий, но пока на дорогах спало обеденное оживление, можно вполне успеть добраться и за час.
***
После прибытия в спортклуб смешанных единоборств с простым и немного пафосным названием «Воин», я подошел к стойке администратора. Там сидела миловидная темноволосая девушка, вряд ли старше двадцати лет, которую я раньше здесь не видел. Новенькая, наверное.