Медноголовый
Шрифт:
— Дженкс, дай парню сигару. И штык от его рёбер убери. Парень — жох, но он, похоже, на нашей стороне.
Натаниэлю нашли лошадь и в сопровождении двух лейтенантов отправили в Вильямсбург. Там ли находится штаб Потомакской армии, никто точно не знал, но университетский городок представлялся вполне подходящим для этого местом. Один из лейтенантов, проезжая накануне через Вильямсбург, увидел на улице девушку, поразившую его красотой до глубины души, и он пытал Старбака, столь же прелестны ли обитательницы Ричмонда? Старбак уверил его, что так оно и есть.
— Ничего, скоро сами увидим! — оптимистично заметил лейтенант.
Его товарищ был менее подвержен шапкозакидательским настроениям и поинтересовался у Натаниэля, насколько крепка оборона Ричмонда.
— Весьма крепка. — сказал Старбак.
— Ничего, наши артиллеристы прожуют её и не подавятся. Под Йорктауном вон тоже оборона была — будь здоров, а мятежники смылись ещё до первого залпа наших пушек!
Лейтенанты считали Натаниэля (и он их не разубеждал) патриотом США, рисковавшим ради отчизны жизнью. Они спросили, откуда он родом, и Старбак честно ответил, что из Бостона. В Бостоне лейтенанты были проездом на войну, город им понравился, в отличие от Вашингтона. Столица, по их словам, была местом продуваемых всеми ветрами авеню, недостроенных зданий и спекулянтов, только и думающих, как бы обобрать служивого. В Вашингтоне лейтенанты видели Линкольна, человека прямого и обходительного, как им показалось, но прочие столичные обитатели, на взгляд лейтенантов, слова доброго не стоили.
Лейтенантам спешить было некуда, и они заехали в придорожную харчевню выпить пива. Неприветливый трактирщик уведомил их, что пиво кончилось, предложив бутылку персиковой настойки, мутной сладкой жижи, быстро развязавшей лейтенантам языки. Сидя с ними на задней веранде харчевни, Старбак видел, с какой злостью зыркает на клиентов хозяин, да и лейтенанты не скрывали, что считают его длиннопатлым невеждой, отчаянно нуждающимся в свете просвещения с Севера.
— Убогий и несчастный край! — вещал лейтенант-оптимист, обводя окружающий трактир унылый ландшафт рукой, — Осушить его должным образом, вести сельское хозяйство в соответствии с последними данными науки, и в деньгах купаться можно будет!
Кропимый дождиком ландшафт и впрямь выглядел тоскливо. Постоялый двор был построен на лесной прогалине севернее болот, окаймляющих реку Чикахомини. Речка-то была не шире ричмондской главной улицы, но по берегам её лежали широкие полосы гнилых болот, наполнявших воздух тяжёлой удушливой вонью.
— Местность здесь нездоровая. — опасливо заключил лейтенант-пессимист, — Белый человек здесь на свете задержится ненадолго.
Настойка лейтенантам не пришлась по вкусу, и они ограничились одной бутылкой, продолжив путь.
Навстречу трём всадникам шагали нескончаемые колонны северной пехоты, и Старбака поразило, насколько хорошо они оснащены и обмундированы. Ни у кого из солдат отлетевшая подмётка не была привязана к ботинку бечевой; у всех были пояса, а не куски верёвок; оружие у всех имелось самое современное, а не гладкоствольные кремневые мушкеты, с которыми бойцы Джорджа Вашингтона шли по этим же дорогам к Йорктауну спихивать англичан в море; на униформе отсутствовали заплаты из крашеной орехом дерюги, да и кофе, можно было биться об заклад, в их блестящих ранцах настоящий, а не из жжёного арахиса или прокопченных яблок. Ряшки у солдат были сытые и вполне довольные жизнью. Воинство, превосходно вымуштрованное, великолепно оснащённое и настроенное поскорее покончить с бунтовщиками.
За пару километров до Вильямсбурга путники миновали огромный артиллерийский парк, столько пушек Старбак не видел до этого ни разу. Он и представить не мог, что столько орудий вообще может существовать на свете, а не то, что стоять колесо к колесу на полянке в Виргинии. За рядами новёхоньких, с блестящими свежей краской передками, пушек, тянулась бесконечная череда крытых фургонов для боеприпасов. Смеркалось, и Старбак не видел смысла трудиться считать нарезные Паротты с бульбообразными казённиками, точные двенадцатифунтовые «Наполеоны», тонкие трёхдюймовки. У части орудий жерла были подкопчены, напоминая о том, что Вильямсбург федералам достался не без крови. Артиллеристы готовили себе еду на кострах, и запах жарящегося мяса заставил трёх всадников пришпорить коней.
В Вильямсбург въехали, когда в домах уже зажгли огни. По старинным улочкам конники ехали к колледжу. Некоторые дома были разграблены: занавески оборваны, стёкла разбиты, во дворах груды битой посуды. У ворот одного в грязи валялась затоптанная кукла, на вишне возле другого висел разорванный тюфяк. Третий выгорел дотла, из пепелища торчали две чёрные печные трубы и покорёженные огнём кроватные каркасы. Во всех целых зданиях квартировали военные.
Колледж Вильгельма и Марии пострадал в той же степени, в какой сам город. Лошадей путники привязали к коновязи в главном дворе и пошли в главное здание Рен-билдинг искать Секретную службу. Часовой на воротах не мог им ничем помочь, разве что подтвердил, что разведчики где-то здесь. В освещённых фонарями коридорах валялись разорванные книги и какие-то бумаги. Для Старбака это выглядело, как если бы в этом святилище разума побывала орда разнузданных варваров. Книги, выброшенные из шкафов, горели в каминах или были распинаны по углам. Картины чья-то безжалостная рука распорола крест-накрест, старинные документы громоздились неряшливыми грудами на полу, а сундуки, в которых они хранились, были пущены на растопку. В коридорах пованивало мочой. На белёной стене одной из аудиторий кто-то выцарапал Джефферсона Дэвиса с рогами и хвостом. Солдаты, которых здесь хватало, щеголяли в профессорских шёлковых мантиях.
— Секретное бюро? — капитан нью-йоркского полка задумался, потом показал на ряд домиков неподалёку, — Там они. В домах преподавательского состава.
Капитан, от которого разило спиртным, громко икнул и ухмыльнулся, когда из комнаты за его спиной донёсся женский смех. Над дверью мелом было написано: «Зал расового слияния».
— Мы тут отыскали запасы спиртного и устроили с освобождёнными негритяночками с кухни праздник слияния белой и чёрной рас. — объяснил капитан, — Присоединитесь?
Сержант нью-йоркцев вызвался проводить Старбака до коттеджа, где разместились секретники, а оба лейтенанта, чей долг был исполнен, распрощались с Натаниэлем, решив примкнуть к веселью нью-йоркцев.
Сержант по пути жаловался Старбаку на своих офицеров:
— Обязанности побоку, всё побоку, а ведь мы пришли сюда, имея целью праведный крестовый поход, а не долгий запой! Да и негритянки эти с кухни — девчушки совсем, дети ещё. И после этого чем мы лучше южан?
Но Старбак сержанта не слышал, поглощённый своими мыслями. Чем ближе он с нью-йоркцем подходил к аккуратным домикам по залитой водой дорожке, тем сильнее волновался. Считанные секунды отделяли Натаниэля от встречи с братом и определённости в вопросе: предатель ли Адам? Опасную игру затеял Натаниэль, опасную. Может, у него не хватит духу её продолжать. Может, при виде Джеймса, он выложит ему всю правду? А, может, Господом так и предопределено, чтобы вернуть его, заблудшую овцу, на путь истинный? Сердце билось, как сумасшедшее, а желудок, не оправившийся до конца после живодёрских процедур Гиллеспи, ныл. «Но главное: будь верен сам себе» [9] — одними губами прошептал Старбак и мысленно вопросил себя: а разве Пилат, принимая решение, не был верен сам себе? На чьей стороне Господь? Желает ли Он, чтобы Натаниэль предал Юг? Вопросы без ответов, невыносимые — хоть плачь. Но тут сержант остановился и указал на ближайшее краснокирпичное здание с двумя часовыми у входа.
9
У. Шекспир «Гамлет» в переводе М. Лозинского. Акт I, сцена 3. Прим. пер.
— Вот здесь. — сказал сержант и крикнул караульным, прячущимся от ветра за угол, — Эй! У него дело к тем, кто внутри!
На двери мелом было начертано: «Майор Е.Д.Аллен и штаб. Вход воспрещён» Ожидая ежесекундно, что часовые преградят путь, Старбак, тем не менее, беспрепятственно вошёл в прихожую, увешанную гравюрами, изображающими соборы Европы. С оленьих рогов, заменяющим вешалку, свешивалась целая гроздь синих шинелей и сабель. Из зала слева от Старбака слышались весёлые мужские голоса и скрежет ножей с вилками по фарфору.