Медсестра
Шрифт:
Алена помедлила и кивнула.
—Не боись, подруга! — горячо заверила ее Кэти. — Мы бы вместе с тобой сбежали, да нам бежать некуда! Ни контрактов, ни документов, ни одежды, кроме этих проститутских пеньюаров! Я представляю, как будут хохотать полицейские, когда засунут нас в кутузку в этих нарядах! Мы весь Париж насмешим! А насмешек я не терплю!
— Я тоже... терпеть этого... не буду! — вмиг осоловев от выпитого, храбро пропищала Мими.
Остальные две красотки, Биби и Дили, в разговор не вмешивались. Они и бунтовать против хозяина поначалу не хотели. Им нравилась их теперешняя
— Если не станете бунтовать вместе с нами, я вас, сучки, как котят придушу!
И те сразу на все согласились, промолчав всю беседу. Впрочем, большего от них и не требовалось.
— Ты собираешься отсюда чесать или нет?! — не поняла Кэти, взглянув на Алену.
— Да! — твердо сказала Алена. — Только дай мне выпить, а то ноги совсем не держат!
Кэти налила ей четверть стакана виски. Алена помедлила и залпом выпила. Рот и горло обожгло, несколько секунд она не могла вдохнуть. Кэти, взглянув на нее, стукнула ее по спине. Мадам Лакомб судорожно задышала.
— Ну что?
Алена кивнула, поднялась, однако ноги сами собой подогнулись, и она снова села.
— Ноги.
— Другого раза, беби, не будет. Это сегодня наш цепной пес неожиданно заснул, обычно же он сидит и бдит до тех пор, пока мы все в койки не падаем! А сегодня идеальный случай! — горячо настаивала Кэти, прикладываясь к стакану с виски и потроша креветки, — Спроси у Мимишки!
— Она правду базарит! — отозвалась Мими.
Алена заколебалась, не зная, на что решиться. Она
вдруг вспомнила, как Виктор называл вслух имя своего друга Антуана, владельца небольшой гостиницы «Глобус» где-то здесь, в центре столицы, и Алена могла бы остановиться там на сутки или двое, попросив хозяина связаться с Виктором. А тот непременно бы помог или хотя бы что-то посоветовал.
— Ну чего ты молчишь? — взъелась на нее Кэти. — Согласна или нет, черт возьми?!
— Да! — выдохнула Алена.
Кэти помогла ей подняться, довела до ее комнаты, нашла ее старую одежду, которую Филипп забыл спрятать. Она по-прежнему воняла гнилостным погребом, но Кэти решительно махнула рукой, сама натянула на нее джинсы, надела рубашку и свитер. Нашлись и туфли.
— Пошли! — Взяв Алену под руку, Кэти повела ее к выходу и сунула ей в карман сто долларов. — Не забудь попросить сдачи, здесь сотня! Эти лягушатники возьмут и не поморщатся! Стой!
Кэти отключила сигнализацию, открыла дверь. Оглянулась. Все девки сгрудились в прихожей, глядя на них.
— Брысь за стол! Если пес очухается, ведите себя как шлюхи! Скажите, что я ушла спать!
Подруги исчезли. Кэти с Аленой вышли на лестничную площадку,
— Не дрейфь, подруга! Сразу заяви в полицию, и пусть они едут сюда!. Мы уж тут выведем этого подлеца на чистую воду! Мы тебе, ты нам, другого, спасения нет. У французов не может быть вся полиция коррумпирована!
Девицы молча сидели за столом; когда появился сонный Хасан. Он оглядел своих подопечных и сразу же обеспокоился.
— Где эта стерва? — прорычал он.
Но ему никто не ответил. Все сидели, словно набрав в рот воды.
Татарин кинулся к входной двери. Он сразу же увидел отключенный блок сигнализации, выскочил на лестничную клетку и помчался вниз, догнав беглянок На первом этаже. Кэти первой отважно бросилась в бой, закрыв собой Алену и попытавшись нанести апперкот в челюсть, но боксер легко увернулся и крюком справа нанес удар в живот и левой — в ухо. Кэти зашаталась, схватилась за лестничный поручень, присела на пол: Хасан схватил мадам Лакомб за руку, рывком притянул к себе.
— Поднимайся наверх, если не хочешь, чтобы я тебя изуродовал! — прошипел он..
Новенькая неожиданно улыбнулась и насколько хватило сил ударила его головой в лицо. Хасан явно не ожидал столь отчаянного и внезапного нападения. Брызнула кровь. Цепной пес схватился за сломанный нос, застонал. Алена подняла Кэти. Но Хасан пришел в себя и, несмотря на сильное кровотечение, пригнул голову, принимая боевую стойку.
—Я вас обеих угроблю, если кто-то из вас еще хоть пальцем шевельнет! — в ярости выпалил он, и эта угроза подействовала на беглянок. — Наверх!
Кэти, поддерживая обессилевшую Алену, стала подниматься с ней на четвертый этаж. Татарин дотронулся до своего носа, застонал от боли и поплелся следом за девицами.
Через полчаса все сидели за столом. У Кэти вздулся синяк под глазом и распухло ухо, Охранник держал у носа полиэтиленовый пакет со льдом, пытаясь остановить кровь. Мими принесла ему водки, налила полстакана, тот залпом выпил, ожег Алену яростным взглядом. Лили заботливо вытерла кровавые полосы на его лице. Все ждали реакции Хасана на эту дерзкую стычку. .
— Значит, так, — нарушив молчание, наконец заговорил он. — У нас в этот вечер ничего не случилось! Мы с вами все из России, я не хочу быть гестаповским надзирателем, но вы не должны изображать из себя краснодонцев-подполыциков. Нам заплатили по полторы штуки за год, как и было обещано. Осталось проработать еще полгода. Получим свои деньги, а дальше каждый по себе. Подрядились на два года, надо свои обязательства выполнять, никто вас на аркане сюда не тащил! Знали, куда и зачем едете! Дальше кто хочет — остается, кто не хочет — отправится обратно. Я вам обещаю, что условия договора
нарушены не будут! Если же хозяин вздумает нас надуть, я первый встану в ваши ряды и буду драться с ним до смертельного исхода! Все понятно?
Биби радостно заулыбалась, а Лили, чуть смутившись, даже зааплодировала. Мими растерянно взглянула на Кэти с Аленой, но те сидели с угрюмыми лицами.
— Кто не согласен?
— А что с ней будет? — кивнув на Алену, спросила Кэти.
— Тут я не знаю, — помрачнев, отрезал Хасан. — Хозяин сказал, что это новенькая, вот и все. Как, мол, окрепнет, займет место Нины. Его последние слова. Надо с ним говорить. Про вас всех я знаю, а про нее ничего...