Медуза
Шрифт:
— Кошмар, да и только, — промямлил Альберт. — Сил нет двигаться дальше.
— То есть? — не поняла Ирэн. — Не можем же мы сейчас взять да повернуть назад. Так и не увидев того, что находится там внизу.
— Я, например, очень даже могу. — Альберт просительно приложил руку к груди. — Если хотите знать, у меня высотобоязнь. Жуткая высотобоязнь. До сих пор у меня как-то не было проблем, впрочем, в обязанности звукотехника не входит карабкаться на горные вершины или спускаться в сверхглубокие подземелья. А здесь… — он показал рукой в непроницаемый мрак, — здесь для меня высоковато.
— Черт бы тебя побрал, Альберт, — взъярился Патрик на своего давнего друга. — Нам предстоит пройти все до конца. Я с тобой. Хочешь, поведу тебя за ручку, хочешь?
Альберт еле заметно улыбнулся:
— Ну, знаешь, мы хоть и друзья, но ходить с тобой под ручку… Это, пожалуй, перебор. Но прошу позволить мне держаться все время у стенки.
Малкольм ободряюще хлопнул Альберта по плечу:
— Тут никаких возражений быть не может. И знаешь, я тоже последую твоему примеру. Слов нет, эта пещера, или как ее там, величественна донельзя, но все-таки меня не оставляет чувство, что впереди у нас масса сюрпризов.
Группа гуськом стала неторопливо и осторожно спускаться, держась у стены. Ханна шла впереди, сразу же за ней — Крис. Близость его действовала умиротворяюще. Время от времени Ханна ощущала ласковое прикосновение его руки. Галерея, высеченная из камня много тысячелетий назад, в ширину составляла около метра. По ней спокойно можно было продвигаться вперед, и все же Ханне было не по себе от мысли, что в каком-нибудь полуметре справа зияет бездонная пропасть. Прошло минут десять, и тут Крис тронул ее за плечо:
— Подожди. Слушай, может, у меня начались галлюцинации, но все-таки что это такое?
Ханна встревоженно обернулась и убедилась, что ее спутник отнюдь не страдает галлюцинациями.
— Скала светится, — прошептала пораженная Ханна.
Свечение исходило от нескольких участков скалы. Похоже, источник свечения располагался под самым верхним слоем породы.
— Всем выключить лампы!
Ирэн и Патрик привернули регуляторы ламп, и теперь вокруг была кромешная тьма. Все разом умолкли.
— Вы совсем одурели, что ли? — в ужасе прошептал Альберт. — Как можно на этой узенькой галерее оставаться без света?
— Да тише ты! — цыкнула на него Ирэн. — Разуй глаза!
Прошло некоторое время, пока глаза привыкли к темноте, и взорам исследователей предстало потрясающее зрелище.
— Похоже на жидкий свет! — ахнула Ирэн.
— Светящиеся бактерии, — пояснила Ханна.
Однако подобное объяснение было далеко не полным для описания феномена, по красоте не поддающегося описанию. Свет казался вездесущим и всепроникающим. Он был в каждом камне, в каждой скале. Он обладал органическим качеством, свойством, которого лишен свет искусственный. Он жил. Пульсировал, струился подобно колыхаемым ветром колосьям на пшеничном поле. Ханна тронула пальцем одну из колоний светящихся бактерий. На секунду или две свечение исчезло, затем снова постепенно восстановилось.
— Чудо! — прошептала она. — Совсем как уже известные нам светящиеся жезлы.
— Принцип тот же, — проговорил Малкольм. — Химическая люминесценция.
— Хватит тут лекции читать, лучше посмотрите, — послышался голос Альберта, который, забыв о боязни высоты, перегнулся через край галереи и уставился в бездну.
Ханна, оторвавшись от созерцания светящихся бактерий, повернулась и тут же невольно вцепилась Крису в рукав, настолько поразило ее открывшееся взору зрелище.
Под ними раскинулось необозримое море света. Он каскадами струился по стенам, собираясь в напоминающие туман клубы где-то далеко внизу. Глядя на это чудо, Ханна вдруг вспомнила, что однажды видела подобное. В посетившем ее видении. Эти пронизанные светом стены, обрыв и бездну.
Они больше не нуждались в тусклом и безжизненном свете газовых ламп и карманных фонариков.
— Мне кажется, что интенсивность свечения внизу усиливается, — прошептал Альберт.
— И мне, — согласился Патрик. — Это как с влажностью воздуха. Вы замечали, что чем ниже мы спускаемся, тем гуще туман? И если не ошибаюсь, снизу доносится плеск.
Глава 16
Крис чувствовал, как им овладевает охотничий инстинкт. Тут уже не играло роли ни поручение Стромберга, ни даже то, вызволят их отсюда или нет. Каждый нерв, каждая клетка вопили только об одном — о стремлении выяснить, что таится там, внизу. Он был готов поверить даже в то, что обнаружит там сокровища царя Соломона или легендарную Атлантиду.
Да и остальные, если судить по их поведению, были настроены так же. Движимые любопытством и желанием стать первооткрывателями, исследователи спешили вниз по ступеням. Патрик не ошибся — влажность воздуха по мере продвижения вниз неуклонно возрастала. С каждым шагом воздух густел, насыщаясь влагой. Поднимавшиеся вверх клубы тумана застилали то, что находилось внизу. Крис поднял голову. В нос ударил характерный запах гниющих растений, был отчетливо слышен плеск воды. Туман сгущался, но почему? Крис не мог разобраться в причине этого явления. Даже ему, опытнейшему специалисту-климатологу, было непонятно, как в условиях закрытого помещения могли возникнуть сразу несколько столь различных микроклиматов. Эволюция от сухого воздуха пустыни вверху до влажных тропиков внизу была поразительной и совершенно недостижимой в обычных атмосферных условиях. Однако этот феномен еще предстояло всесторонне изучить. Прежде всего необходимо было выяснить, что же скрывала толща непроглядного тумана.
Крис одним из первых добрался до самой нижней ступеньки гигантских сходней. Там они вместе с Григорием, оправившимся от последствий пережитого во время песчаной бури, дожидались прибытия остальных. Видимость здесь составляла не более двух десятков метров. Шум воды, прорывавшийся сквозь плотную пелену тумана, не походил на шум ручья, горного потока или озерца. Площадь раскинувшегося там водоема, по-видимому, была огромной, сравнимой с искусственным водохранилищем. Любопытно только, какова его вода? Пригодна ли для питья?
Наконец подтянулась оставшаяся часть группы. Слава Богу, все на месте, облегченно вздохнул Крис. В этой мгле ничего не стоит заплутать, достаточно на пару метров отойти от группы, но все держались вместе.
— Я не чувствую ног, — сетовал Малкольм. — Сначала считал ступеньки, но, дойдя до двух тысяч, перестал. Ужас берет при мысли, что придется по ним подниматься.
Сетования Малкольма стали чем-то обыденным, и Крис запросто поставил бы сотню баксов, что и теперь главный оператор примется хныкать. С другой стороны, климатолог уже настолько привык к ним, что впал бы в тоску, если бы они вдруг прекратились.