Медведев
Шрифт:
Несколько лет Кузнецов проработал в городе Кудымкаре Коми-Пермяцкого округа помощником таксатора по устройству лесов в окружном земельном управлении. За эти годы он исколесил весь округ, все его дремучие тогда леса.
В своих странствиях по деревням Кузнецов изучает очень трудный язык коми. Уже одного этого было достаточно, чтобы завоевать прочное расположение местных жителей. Коми-пермяцкий поэт Степан Караваев, знавший Николая Кузнецова в те годы, в стихотворении, ему посвященном, писал:
…Как нашей Пармы житель коренной, С открытым сердцем, с дружелюбьемСреднее образование уже не удовлетворяет Николая — он поступает на заочное отделение Свердловского индустриального института, а в 1934 году вообще перебирается на постоянное жительство в столицу Урала.
Первое время Николай работает в тресте Свердлес статистиком, потом поступает расцеховщиком конструкторского отдела на знаменитый завод «Уралмаш».
«Уралмаш» — это сердце индустриального Урала. Он стал для Кузнецова не только производственной, но и жизненной школой. Общение с рабочими выработало в нем новые качества характера, укрепило идейную убежденность в правоте великого дела построения нового общества.
На «Уралмаше» Кузнецову представилась возможность совершенствовать знание немецкого языка. В те годы на заводе работало довольно много иностранных специалистов, в том числе из Германии.
Общительный, обаятельный, образованный, знающий и русскую и немецкую литературу, Кузнецов завязал дружеские отношения с несколькими такими специалистами. Говорить с ними предпочитал на их родном языке. Это позволило ему изучить разные диалекты немецкого языка, поскольку в Свердловске работали немцы — выходцы из различных земель Германии. Николай изучал не только язык, но и национальные обычаи, традиции. Будучи человеком наблюдательным, он усваивал манеру немцев одеваться, вести себя в обществе, запоминал их привычки и вкусы.
Нельзя сказать, чтобы окружающие Кузнецова люди одобрительно относились к его знакомствам. Время было сложное, и некоторые сослуживцы предупреждали Николая, что связи с иностранцами до добра не доведут.
— Не волнуйтесь, — смеясь, отвечал Николай Иванович. — Я не зря ношу голову на плечах. Положение с Германией не из лучших. Скорее всего придется нам с фашистами воевать. И как знать, может быть, знание немецкого языка станет моим оружием.
Блестящие способности и знания Николая Ивановича Кузнецова, его личные и деловые качества, преданность Советской Родине и народу, наконец, превосходное знание немецкого языка были замечены. Весной 1938 года Н. И. Кузнецов отдал свой талант, все свои силы в распоряжение органов государственной безопасности СССР…
Война 22 июня 1941 года застала Николая Ивановича в Москве. Командование решило направить его на работу во вражескую среду либо в саму Германию, либо на советскую территорию, оккупированную гитлеровскими войсками.
Внедрить Кузнецова в какое-либо военное учреждение оккупантов или воинскую часть в короткий срок было практически невозможно, да и не нужно. Такая «настоящая» служба сковывала бы Кузнецова, ставила его в зависимость от фашистского командования, привязывала к одному месту. Стало быть, требовалось придумать для будущего «офицера вермахта» такую должность, которая позволила бы ему сколь угодно часто появляться в Ровно и оставлять его, свободно перемещаться по оккупированной территории, бывать в различных учреждениях оккупантов, не вызывая подозрения.
Разработкой легенды Н. И. Кузнецова занимались опытные чекисты Л. И.
Это было превосходное прикрытие для советского разведчика. Он не был прикреплен ни к какому конкретно учреждению гитлеровцев в Ровно, но имел основания для появления в любом из них. Он никому не подчинялся и ни от кого не зависел. Он мог в случае надобности выехать куда угодно. Наконец, он мог располагать куда большими денежными средствами, нежели обычный строевой офицер.
Соответственно была отработана и вся биография Пауля Вильгельма Зиберта — так должен был именоваться тот немецкий офицер, роль которого предстояло играть Николаю Кузнецову. Зиберт был по документам обер-лейтенантом 230-го пехотного полка 76-й пехотной дивизии. По легенде родился 28 июля 1913 года в Кенигсберге в семье лесничего в имении князя Шлобиттена, неподалеку от города Эльбинга в Восточной Пруссии. Отец — Эрнст Зиберт погиб на фронте в 1915 году. Мать — Хильда, урожденная Кюннерт, умерла в середине тридцатых годов. До поступления в военное училище в Берлине Пауль Зиберт служил в том же имении помощником управляющего.
В соответствии с легендой, обер-лейтенант воевал в Польше и Франции, затем в России. Награжден Железными крестами второго и первого класса, а также медалью «За Зимний поход на Восток» (немецкие солдаты называли ее непочтительно «мороженое мясо»). Под Курском тяжело ранен и по этой причине временно, до полного выздоровления откомандирован в «Викдо». Таким образом Зиберту обеспечивалась репутация боевого офицера, а не «интендантского героя», которых строевики недолюбливали. Для подтверждения всего этого были подготовлены соответствующие документы. Так, в «Зольдбухе» (иначе называемом солдатской книжкой) было указано, что Пауль Вильгельм Зиберт призван в армию в Кенигсберге, имеет учетный номер 13/18/110, номер опознавательного жетона — R"u — Zn — Х-4, группа крови «А» (последнее, должно быть, — единственное, что соответствовало истине).
Все эти документы были абсолютно надежны. Дело в том, что воинская часть, в которой якобы служил обер-лейтенант, была полностью уничтожена под Москвой, а ее штабные документы захвачены Красной Армией. Поэтому проверить личность Зиберта через его часть было невозможно. Оставался один путь — только через Берлин. Но гитлеровцы затеяли бы такую проверку лишь в том случае, если бы Зиберт вызвал у них серьезное подозрение своим поведением, неосторожными высказываниями, но никак не документами. Следовательно, в какой-то степени многое, быть может все, зависело от профессионального мастерства, выдержки, хладнокровия и находчивости Кузнецова. Он твердо усвоил, что не имеет права вызывать и тени подозрения у фашистов, поскольку в этом случае его отличные документы уже не защита от разоблачения и гибели.
Указание, что для выполнения задания он будет направлен в распоряжение капитана госбезопасности Медведева, Кузнецов воспринял с энтузиазмом. Он, как и все сотрудники НКВД, слышал и читал о блестящей деятельности отряда «Митя» во вражеском тылу.
…25 августа 1942 года Николай Кузнецов приземлился в немецком тылу под Ровно. И вот он уже докладывает о прибытии высокому ладному командиру с орденом Ленина на гимнастерке. Отныне это и его командир — капитан госбезопасности Медведев.