Мегрэ в кабаре «Пикрат»
Шрифт:
— Угощайтесь, мсье комиссар. Бутылка на столе.
Таня была в плохом настроении. Окинув скептическим взглядом преемницу Арлетты и пожав плечами, она процедила:
— Подвинься.
Присела за столик и обратилась к Мегрэ:
— Этого типа еще не нашли?
— Мы должны взять его сегодня.
— А может, он удрал?
Таня что-то знала. И вообще, еще вчера Мегрэ показалось, что здесь все что-то знают, но почему-то молчат. Сейчас Таня явно хотела что-то сообщить, но колебалась.
— Ты встречала его с Арлеттой?
— Нет, но…
— Продолжай.
— Кажется, я знаю, где он живет.
Танцовщица в силу своего характера не могла произнести это по-человечески. На ее лице появилась такая гримаска, будто ее заставили признаться под страхом пыток.
— Моя портниха живет на улице Коленкур, как раз напротив площади Константен-Пекер. Обычно я хожу на примерку около пяти, так как поздно встаю. Два раза я видела, как Арлетта выходила из автобуса и шла на другую сторону площади.
— В каком направлении?
— К лестнице.
— А тебе не приходило в голову проследить за ней?
— А зачем?
Таня явно лгала. Конечно, любопытная, как все женщины, она кралась за Арлеттой, но теряла ее из вида на ступеньках лестницы.
— Это все?
— А вам мало, мсье?
Мегрэ налил себе коньяку. Опять зазвонил телефон.
— Все по-прежнему, патрон.
— Он в кафе на Константен-Пекер?
— Да. Толкался на площади Бланш, а потом буквально прилип к входу в бар «У Франсуа».
— Лоньон на месте?
— Да. Я только что его видел.
— Попроси Растяпу от моего имени сходить на Константен-Пекер и поговорить с хозяином кафе. Лучше наедине. Пусть спросит, знает ли он Оскара Бонвуазена. Если владелец ответит отрицательно, пусть Лоньон опишет его словесный портрет, так как Оскара могут там знать под другим именем.
— Он должен идти сразу же?
— Да, пока Филип крутится по кабакам.
Когда комиссар вернулся в зал, Кузнечик сидел за стойкой бара.
— Вы еще его не поймали? — спросил карлик.
— Откуда ты узнал, что Филип бывает в баре «У Франсуа»?
— От «голубых». Они все про своих знают. Сначала вспомнили о баре на Коленкур, куда Филип заваливается по вечерам. А потом — об этом, «У Франсуа», куда пригребает к закрытию.
— Они знают Оскара?
— Да.
— Оскара Бонвуазена?
— Фамилию его не знают. Сказали только, что живет где-то рядом. Приходит туда выпить бокал белого вина перед сном.
— Он общался там с Филипом?
— Да там все болтают друг с другом. Запомните, мсье, что я вам помогаю!
— Сегодня «У Франсуа» не видели Оскара?
— Ни сегодня, ни вчера.
— Голубые сказали тебе, где он живет?
— Где-то рядом.
Время тянулось медленно, и нарастало ощущение, что комиссар никогда не одолеет этого Оскара. В кабаре пришел аккордеонист Жан-Жан и отправился в туалетную комнату, чтобы вычистить грязные туфли и причесаться.
— Убийца Арлетты еще на свободе? — поинтересовался он.
Потом в трубке опять раздался голос Лапуэнта:
— Я передал ваш приказ Лоньону. Он уже на площади Константен-Пекер. А Филип опять зашел к «Франсуа», заказал выпить. В баре нет никого, похожего на Оскара. Лоньон вам позвонит, я дал ему этот номер. Правильно?
Судя по голосу, Лапуэнт, как и Филип, принимал по рюмочке в каждом из баров.
В зале появился Фред, в смокинге, с фальшивым бриллиантом в крахмальной манишке, импозантный, свежевыбритый и слегка подрумяненный.
— Иди переодеваться, — приказал он Тане.
Затем зажег свет и начал расставлять бутылки в баре.
Наконец, позвонил Лоньон.
— Откуда ты?
— Из кафе «Маньер», на улице Коленкур. Я был на Константен-Пекер. Адрес у меня.
Растяпа явно волновался.
— Ты получил его без труда?
— Владелец проговорился. Я, естественно, не сказал, что я из полиции, а он меня не знает в лицо. Представился знакомым Оскара из провинции.
— Его там знают по фамилии?
— Нет, называют просто «мсье Оскар».
— Где он живет?
— Наверху, справа от лестницы, в маленьком доме с садиком, за высоким забором. С улицы дома не видно.
— Оскар был сегодня в кафе?
— Нет. Его ждали играть в карты. Обычно «мсье Оскар» очень пунктуален, а в этот раз не пришел, и хозяин сел играть за него.
— Он не распространялся, чем занимается?
— Он вообще мало говорит. Его считают рантье, которому вполне хватает на жизнь. Отлично играет в белот. Часто заглядывает туда и по утрам, по дороге на рынок, чтобы выпить белого вина.
— Он сам делает покупки? Значит, служанки нет?
— Ни служанки, ни экономки. Его считают чудаковатым холостяком.
— Жди меня на лестнице.
Мегрэ допил коньяк и направился в гардероб за своим тяжелым от влаги, еще не просохшим пальто. Музыканты начали настраивать инструменты.
— Что-то случилось, мсье? — спросил Фред.
— Еще нет, но скоро, думаю, случится.
— Вы вернетесь к нам?
Мегрэ не ответил. Кузнечик свистнул такси и, закрывая за комиссаром дверцу машины, прошептал: