Мегрэ
Шрифт:
Сам Луи обслуживал их редко. Время он, в основном, проводил за стойкой, посередине между официантом и юной продавщицей сигарет.
Поверх голов он наблюдал за Мегрэ, стесняясь не больше, чем стеснялся тот. Это выглядело даже забавно, потому что оба противника были толстые, грузные, крупные, и играли они в «кто первый скиснет».
Оба были также отнюдь не глупы. Луи отлично сознавал, что делает, когда время от времени поглядывал на застекленную входную дверь, явно побаиваясь, что вот-вот
В этот час улица Фонтен жила банальной жизнью заурядной парижской улицы. Против бара помещалась итальянская бакалейная лавка, куда стекались за покупками окрестные домохозяйки.
— Официант, один кальвадос.
Рыхлая блондинка-кассирша смотрела на Мегрэ с возрастающим удивлением. Что до официанта, он, почуяв неладное, старался при случае подмигнуть хозяину.
Было чуть больше трех, когда у тротуара остановилась большая светлая машина. Высокий, еще молодой брюнет со шрамом на щеке вылез из нее, вошел в бар, протянул руку через стойку.
— Привет, Луи.
— Привет, Эжен.
Мегрэ видел лицо Луи прямо перед собой, а новоприбывшего — в зеркале.
— Мятный ликер с водой, Люсьен. Да поживей.
Это был один из игроков в бел от и, без сомнения, содержатель борделя в Безьере, о котором упоминала Фернанда. Белье он носил шелковое, костюм хорошего покроя. От него слегка попахивало духами.
— Видел ты…
Он недоговорил. Люсьен дал ему понять, что их слушают, и Эжен внезапно тоже посмотрел на отражение Мегрэ в зеркале.
— Гм!.. Сифон со льдом, Люсьен.
Эжен вытащил сигарету из портсигара с монограммой, прикурил от зажигалки.
— Классная погодка, а? — иронически бросил хозяин, по-прежнему наблюдая за Мегрэ.
— Да, хороша. Только вот странно у тебя тут пахнет.
— Чем это еще?
— Жареным.
Оба грохнули со смеху, а Мегрэ лениво затянулся трубкой.
— До скорого? — спросил Эжен, вновь протягивая руку.
Он хотел знать, соберутся ли они сегодня, как обычно.
— До скорого.
Разговор подстегнул Луи: он схватил грязную тряпку и с ухмылкой приблизился к Мегрэ.
— Вы позволите?
Луи вытер столик так неловко, что опрокинул стопку, содержимое которой вылилось комиссару на брюки.
— Люсьен, принеси этому господину еще одну порцию.
И извиняющимся тоном он добавил:
— Бесплатно.
Мегрэ неопределенно ухмыльнулся.
В пять зажгли лампы, но на улице было еще достаточно светло, чтобы разглядеть клиента в тот момент, когда он пересекал тротуар и брался за дверную ручку.
Когда появился Жозеф Одна, Мегрэ и Луи, словно сговорившись, переглянулись, и между ними возник контакт, похожий на тот, что складывается после долгих взаимных признаний. Ни о «Флории», ни о Пепито, ни о Кажо говорить не было нужды.
Мегрэ все знал, и Луи знал, что комиссар все знает.
— Привет, Луи!
Одна был маленький человечек весь в черном, с носом чуточку на сторону и бегающими глазками. Подойдя к стойке, он протянул кассирше руку и поздоровался:
— Добрый вечер, прелестное дитя.
И добавил, обращаясь к Люсьену:
— Рюмку перно, молодой человек.
Говорил он много, постоянно напоминая собой актера на сцене, но Мегрэ не потребовалось долго его изучать, чтобы угадать за этой видимостью внутреннюю тревогу.
К тому же, у Одна был тик. Как только с губ его стиралась улыбка, он делал над собой усилие и восстанавливал ее.
— Еще никого?
Кафе было пусто, лишь у бара торчали два клиента.
— Заезжал Эжен.
Хозяин повторил уже разыгранную сцену, указав Одиа на комиссара. Коротышка, менее дипломатичный, чем Эжен, живо обернулся, посмотрел Мегрэ в глаза, сплюнул на пол.
— А кроме этого?.. — поинтересовался он.
— Больше никого… Выиграл?
— Черта с два! Мне подсунули ложные сведения. А в третьем заезде, где у меня были шансы, лошадь дала сбой еще на старте… Пачку «Голуаз», прелестное дитя.
Он ни секунды не оставался в покое, переминался с ноги на ногу, размахивал руками, мотал головой.
— Можно позвонить?
— Нельзя. Вон тот господин испортил аппарат.
Луи опять глянул на Мегрэ.
Схватка шла в открытую. Одиа чувствовал себя неуверенно. Боялся дать маху: он же не знал, что тут происходило до его появления.
— Увидимся вечером?
— Как всегда.
Бывший официант выпил свой перно и ушел. Луи устроился рядом с Мегрэ за столиком, куда ему подали горячую еду, приготовленную Люсьеном на газу в кухне.
— Официант! — позвал комиссар.
— Вот. Девять франков шестьдесят пять.
— Принесите два сандвича с ветчиной и кружку пива.
Луи уплетал две аппетитные сосиски с гарниром из подогретой кислой капусты.
— У нас осталась ветчина, месье Луи?
— Должен быть кусок старого окорока на леднике.
Ел Мегрэ шумно, намеренно вульгарно. Ему подали два сухих, покоробившихся сандвича, но он сделал вид, что не заметил этого.
— Официант, горчицы!
— Горчицы нет.
Два следующих часа промелькнули быстрее, потому что бар заполнили прохожие, заказывавшие аперитив.
Хозяин снизошел до того, что стал обслуживать сам.
Дверь непрерывно хлопала, всякий раз обдавая Мегрэ холодным сквозняком.
Подмораживало. Некоторое время проходившие мимо автобусы были переполнены. Люди висели на подножках.