Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник
Шрифт:
Тысяча двести семьдесят одна…
Тысяча двести семьдесят две…
Тысяча двести семьдесят три…
«— Вы видите звезды, господин ректор? Вы ведь знаете, что они там есть. И даже в облачную ночь, смотря в небо, вы все равно чувствуете их свет, невидимый, но доходящий до земли каким-то особым, магическим образом. Понимаете о чем я?
— Понимаю.
— А теперь представьте, что в такую ночь вам вдруг пришло осознание, что там, в высоте, звезды просто пропали. Что больше никогда, от этого мига и во веки веков не будет в этом мире звезд. Ни одной. И луны не будет. И солнца. Что там, за подсвечиваемыми огнями городов облаками, воцарилась тьма, вечная и бесконечная. И только вы один на всем белом свете знаете эту
— Остановись, мальчик…
— Люди живут: рождаются, умирают, пьют молоко матери, воду, мочу, вино, спят, дерутся, трахаются, управляют странами, пасут отары овец, смеются, плачут, ненавидят, любят, делают тысячи и миллионы каких-то своих дел, важных лишь им одним просто потому, что иначе их существование, как им кажется, будет поставлено под угрозу, а в вашей голове молотом отдается простая как мир мысль: это все бесполезно! Ведь перед нависшей над всем сущим тьмой уже не будет важно, кто чей сын, кто чей брат, враг, друг, любовник, кто кого убил и кто кого родил, кто умер и кто воскрес, кто жил праведно и кто грешил, все полетит к херам когда рассеется этот тоненький облачный слой! Я не знаю, сколько он еще продержится, Савойн Листер, высший чародей Кристории и ректор Дома Магии! Не знаю, сколько осталось мне жить в здравом рассудке, не знаю, что произойдет после того, как эта тьма выльется в мир! Я живу с этой тьмой бок о бок с самого рождения, я вижу ее каждый день последние три года и с каждым разом она все больше и страшнее! А вы, такой умный, такой сильный, такой мудрый и понимающий, хотите знать, на что это похоже!?»
Те слова остались в сознании старого мага, выжженные словно каленым железом. Прошло почти пять лет, но стоило ему закрыть глаза и немного подстегнуть память, как срывающийся в истерику крик девятилетнего мальчика начинал звучать в ушах так, словно он стоял в каком-нибудь метре.
И вот сейчас, пять лет спустя, Савойн Листер, высший чародей Кристории и ректор Дома Магии, наконец узнал, на что это похоже.
Небо не стало черным, над городом не пронесся вопль миллионов умирающих, в воздухе не появилось запаха гнили и праха. Но на краткую секунду, на единственный миг, одно биение сердца, Савойн Листер, как и король Гатис Кристорский, Базил Бадис, Леттиция Кутом, Мадэс Зува, Далан Трок, Вайм Нагт, Кресс Мадро, Бутрам Тарко, Ланирис Морфей, Мари Эраль, Тиммлини Кальцир, Джи Даз, Алексис Вуч, Сариф Дохит, Санктус Морфей, Торус Рамуд, Кратидас Морфей, Шадр Кудито и еще тысячи и тысячи людей по всему Апраду и в его окрестностях, ощутил подлинный, чистейший, ничем не замутненный СТРАХ.
.
Шадр Кудито, высший маг Башдрака, был известен своей жестокостью и неуемной жаждой битвы, из-за чего довольно быстро получил в армии королевства прозвище Кровавый Шторм. Он никогда не проявлял жалости ни к своим врагам, ни к себе, более того, любил помучить свою жертву перед убийством. Так что, когда ему выпала возможность расправиться с целью номер один всего Люпса, он просто не мог отказать себе в этом удовольствии. И оторванная рука его старого боевого товарища Бутрама Тарко тут была совершенно ни при чем.
Все было прекрасно, парень страдал от магической перегрузки и в ближайшие несколько часов, а то и дней, был для высшего мага не опаснее дворового пса, однако после смерти матери парня начался совершенный хаос.
Вначале совершенно без причин разум Шадра сковал дикий страх, какого высший маг не испытывал ни разу за семьдесят с хвостиком лет своей жизни. Благо длилось это недолго. Вот только это было только начало. Ветряные оковы, в которые был заключен пацан, разорвались, а через мгновение откуда-то слева раздался жалобный вопль. Еще один послышался спустя какие-то доли секунды, словно жуткое эхо предыдущего и сразу затем третий. Все это за время, потребовавшееся Шадру, чтобы просто повернуть голову на звук, чтобы обнаружить танильского мага, до этого держащего рыжеволосую
Шестеро магов немалой силы, отправленных вместе с высшим в качестве поддержки, умерли в течение пары секунд, а спустя еще мгновение виновник всего этого кошмара завис в воздухе прямо перед Шадром. Парень не был в боевой трансформации, его тело было на вид таким же слабым как и до этого, без одной руки, худое как скелет, с седыми от снежного проклятья волосами. Более того, вся его кожа сейчас походила на один громадный синяк, с уголков губ стекали струйки крови а глаза были полностью красными, казалось, в его теле лопнул каждый из тысяч сосудиков, что вероятнее всего означало скорую и неизбежную смерть. Однако при всем этом Шадр никак не мог унять сотрясающей все тело дрожи. Он боялся этого мальчишку, боялся как никого и никогда, это был страх не перед превосходящим по силе противником, но перед чем-то неведомым и кошмарным, инстинктивный, идущий не из разума а из самых глубоких уголков подсознания. И с каждым мгновением этот страх нарастал. Шадр тонул в нем, захлебывался, барахтался, но спасения не было. Мысли о сопротивлении даже не возникало, все его естество вопило, что это бесполезно. Что против ЭТОГО противника ничто не поможет. Страх затапливал его тело, тек по горлу, сковывал мышцы, просачивался в кости, поглощал разум, страх становился им, его мыслями, его сутью, его жизнью. Воспоминания, опыт, навыки — все оборачивалось ожившим кошмаром, вечным и бесконечным, всемогущим и величайшим.
А потом Шадр Кудито, высший маг Башдрака, умер.
.
Лаз плыл в чем-то странно знакомом, густом и черном. Перед глазами, словно в кино, сменялись кадры того, как он убивает одного человека за другим, быстро, без колебаний, одним движением пробивая каждому из них сердца. Это не было приятно или неприятно, это просто было, все равно что почистить картошку или почистить зубы. А потом появился другой человек. И вот его Лаз хотел не просто убить. Он не помнил почему, но мужчина с начинающей седеть головой вызывал у него столько гнева, что было даже жутко. И он точно знал, что сделает с ним.
Магия подчинения по своей сути заключалась в связывании души мага с душой животного путем помещения кусочка первой внутрь второй. В другое время такая идея вряд ли бы пришла Лазу в голову, а даже если бы пришла, воплотить ее в жизнь было бы просто невозможно, но сейчас был особый случай. Кусочек окружающей черноты (Вот что это! Он вспомнил. Он находится внутри собственной души!) оторвался от общей массы и быстро, словно сам спешил оказаться там куда его отправляют, бросился ко все еще висящему перед Лазом мужчине.
Душа того была похода на красно-серое облако с чем-то сияющим в самом центре, благодаря чему оно красиво подсвечивалось, разбрызгивая во все стороны алые блики. Однако когда чернильно-черная клякса появилась рядом с этим облаком, оно разом потускнело и попыталось сдвинуться как можно дальше от опасного пришельца. Вот только это было бесполезно. Чернота в один прыжок догнала облако и вцепилась в него, выпустив множество тонких амебных ложноножек, после чего начало быстро расширяться, захватывая все большие и большие объемы чужой души.
В сознании Лаза проносились какие-то расплывчатые образы, странные, явно ему не принадлежащие мысли, воспоминания о местах, в которых никогда не был, однако уже через мгновение он не мог вспомнить, что видел, словно сновидения, эти картины исчезали также легко, как появлялись.
Тем временем черная амеба уже разрослась на почти треть серо-красного облака и тут вдруг все прекратилось. облако просто исчезло, оставив захватчика ни с чем. Порыскав вокруг, словно пытаясь найти, куда спряталась такая лакомая добыча, клякса вернулась обратно и слилась с основной массой черноты. А в следующую секунду Лаза скрутило от приступа просто нестерпимого гнева.