Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами
Шрифт:
– Ну, раз уж мне выдан карт-бланш, начну с того, что хочу сделать уже три года. С Кристории. Надо заявить о себе, причем так, чтобы каган, король Башдрака и император Лотоса об этом услышали. Чтобы испугались. По-настоящему испугались.
– Амбициозно, впрочем, сейчас иное было бы для тебя слишком мелко.
– Для тебя, можно подумать, не было бы, Мастер. – На последнем слове Лаз картинно поклонился.
– Да, твоя правда, — кивнул Фауст. – Никак не могу нарадоваться. Краски ярче, пиво вкуснее, – мужчина поднял кружку в безмолвном тосте Лазу. – Сексом на войне заняться
– Выпьем за это, — Лаз поднял свою кружку, и они чокнулись.
– Слушай, а мне вот интересно, если твоя магия — магия изменений, можешь ли ты сделать это пиво вкуснее? – Спросил Фауст, прикончив одну кружку и жестом попросив разносчицу повторить.
– И да, и нет. – Усмехнулся Лаз, повторяя просьбу друга. – Технически это возможно, но я не могу сделать это просто так, потому что захотел. Я должен знать и понимать, хотя бы в общих чертах, суть процесса, который хочу провести и чем лучше я его понимаю, тем лучше будет эффект и тем меньше энергии это затратит. А в готовке, как, очевидно, и в пивоварении, я полный ноль, так что вряд ли ты будешь доволен результатом. Могу сделать его похолоднее, если тебя это утешит.
– Давай, уже неплохо, — с энтузиазмом согласился мужчина. — Середина осени, а на улице жара, как летом.
– Мне не мешает. – Пожал плечами Лаз.
– Знаю я про твое “не мешает”. – Передразнил Фауст. — Будь у меня такое тело, как у тебя, мне бы тоже не мешало. Ни жара, ни холод, ни дождь, ни снег — ничего бы не мешало.
– Завидуй молча, — усмехнулся Лаз, пригубливая ледяной напиток.
– - К тому же у тебя свои преимущества есть. Повторить твой иммунитет к магии я не смог, сколько бы не старался.
– Но твоя-то магия работает! И Айны.
– Потому что мы Мастера, Фауст. Наша магия по всем канонам этого мира невозможна в принципе, так что ничего удивительного, что она на тебя все-таки действует. Но нас во всем мире всего двое, и мы оба на твоей стороне, так что по большому счету ты защищен от любой магии в мире.
– Твоя правда. – Кивнул мужчина, делая первый глоток из новой кружки. – О, отлично! холодненькое! Я, наверное, и правда очень многого требую от своего статуса Мастера. Я и так получил больше, чем мог надеяться.
– Прекрасно понимаю это чувство, – кивнул Лаз. – Ощущение того, что теперь весь мир принадлежит тебе и обида, когда понимаешь, что это не так.
– Ну уж кому-кому, но точно не тебе на такое жаловаться. – Хмыкнул Фауст.
– Ты неправ. Чем сильнее становлюсь, тем больше понимаю, насколько мало это значит. Да, магия Метаморфоз дает мне невероятные возможности, но при этом в масштабах континента это все равно ничто, пшик. Планете от моей магии не будет ни тепло, ни холодно.
– Философ хренов, – мужчина погрозил пальцем. – Не планету бы собрался убивать, а вполне обычного человека, пусть и короля. И не планете будешь противостоять в грядущей войне.
– Нет, это понятно, – Лаз замахал руками. – Не думай, что я этого не понимаю или не отношусь к этому без должной серьезности. Я это к тому, что чем больше моя сила, тем спокойнее
– А, я понял. – Фауст кивнул. – Тогда это и правда хороший подход.
– Спасибо.
Пару минут они сидели в молчании, думая каждый о своем.
– Ну что, собираемся или еще по одной? – Наконец прервал молчание Фауст, чья кружка вновь показала дно.
– Я свободен до конца дня, Айна во дворце занимается какими-то организационными делами, так что можем посидеть еще. Я как раз думал, что ты захочешь отправиться проверить, как там дела с неохваченными удовольствиями.
Фауст усмехнулся.
– Ты со мной, понятное дело, не пойдешь.
– Это ты меня так неумело подначиваешь или я не понял?
– Да нет, ничего такого. Я вообще-то искренне завидую тому, что между вами. – Снова, по вполне очевидной причине, наступила тишина.
– Ты решил больше не пытаться ее найти, да?
– Да сколько уж пытался, – вздохнул Фауст. – Пора и честь знать.
– Но если уж ты столько усилий приложил, значит она тебе все-таки небезразлична.
– А какая разница, если ей небезразличен ты?
– Думаешь, я, такой как сейчас, еще буду вызывать в ней чувства? – Невесело улыбнулся Лаз. – Ведь все то, за что она меня полюбила, исчезло. Тому свету, что она увидела благодаря мне прошлому, я теперешний – полная противоположность.
– Мне кажется, ты на себя наговариваешь. – Фауст покачал головой. – Признаюсь, когда мы только встретились уже почти три года назад, я и правда думал, что при твоем участии этот мир придет к незавидному финалу. Но сейчас я думаю совершенно иначе.
– И что же великий знаток людских судеб скажет обо мне?
– Зря смеешься, – мужчина наклонился вперед и ткнул Лазу в грудь пальцем. – Ты изменился, с этим невозможно спорить, и изменился очень сильно. Твои мысли, желания, эмоции – все теперь иное, чем когда мы только познакомились: жестче, опаснее, темнее. Но это не означает, что в тебе исчез свет. Ты постоянно говоришь о том, что ты тьма, а Айна свет, но человек не может быть чисто-белым или чисто-черным. Она дает, ты забираешь, она создает, ты разрушаешь, она спасает, ты убиваешь. Но и она убивала и разрушала тоже, а ты на моей памяти спас жизни множеству людей. То, что ты изменился – не плохо само по себе. И пока тебе будет хватать разума поступать правильно, эти изменения пойдут во благо. Просто это благо не будет таким идеализированным и радужным, как ты хотел когда-то.
– Хочешь сказать, что я, если так можно сказать, снял розовые очки?
– Не совсем понял, но вроде бы правильная аналогия. – Кивнул Фауст.
– Я тебя услышал. – Лаз замолчал на несколько секунд. – Хорошо, я обещаю подумать над этим.
– Ну уже неплохо. Так что, пойдем?
– Да, пить пиво мне точно расхотелось.
Осень в Апраде разительно отличалась от осени в Талитейме. Если в столице каганата еще цвели цветы и люди ходили, обмахиваясь веерами, то столица Кристории уже пару раз видела снег и лишь самые стойкие горожане еще отваживались выходить на улицу в одних рубашках.