Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами
Шрифт:
Еще двое, мальчик лет восьми и малышка, которую няня все еще продолжала крепко прижимать к себе, вряд ли имели с ним кровное родство. Однако личности их родителей тоже не сложно было вычислить. Паренек в свои годы уже был выше всех остальных детей, так что его отцом никто кроме Джи Даза не мог быть. Девочка, правда, была слишком маленькой, чтобы с уверенностью говорить о какой-то схожести, но густо-синий цвет глаз тут же напомнил Лазу об Алексис.
Отрадно было понимать, что даже спустя столько лет их компания, даже потеряв столь многих, продолжала держаться вместе. И пять вышедших на крыльцо людей полностью подтвердили это умозаключение. Вернее,
– Здравствуйте, вы хот… – Лани, чей отчетливо округлившийся живот обещал скорое появление еще двоих, как Лаз отчетливо слышал, племянников, вышла вперед. Однако, даже не закончив фразы, она замолчала, не в силах сказать больше ни слова. По щекам хозяйки дома потекли тонкие ручейки слез.
– Привет, сестренка, – Лаз, широко улыбнувшись, вошел в калитку. – Давно не виделись.
– Все равно считаю, за такое надо устроить хорошую взбучку. – Джи Даз, не в состоянии сдерживать улыбку, все-таки старался быть серьезным.
Сложно, наверное, даже невозможно описать то количество радости, восторгов, смеха, слез и упреков, что увидел дом Морфеев за эти несколько часов. Весь особняк за считанные минуты наполнился суетой, голосами, звоном рукопожатий, а в и так влажный осенний воздух точно добавилось пару процентов соленой воды. Глаза Лани были красными и опухшими от слез, а скулы сводило от не сходящей с лица улыбки, Санктус Морфей, обнимая сына, рыдал в голос, дед Кратидас, вопреки своей обычной суровости то и дело сморкался в платочек и даже железный Варвар не удержался и пустил слезу, которую тут же испарил магией огня.
Было организовано самое роскошное, какое только было возможно с имеющимися продуктами, застолье, вопросам не было конца, хотя Лаз отвечал хорошо если на четверть, было произнесено множество тостов и выпито немало вина… в общем, возвращение Лазариса Морфея праздновали именно так, как и полагается праздновать чье-то явление из мертвых.
Однако потом, вечером, когда детей уложили спать, а деды и прадеды ушли к себе сами, собравшиеся перед камином в гостиной семь человек завели уже куда более серьезный разговор.
– Да! – Малютке, с возрастом не ставшей ни на сантиметр выше, пришлось использовать магию, чтобы рассерженное топанье ножкой прозвучало достаточно убедительно. – Ты что, за все эти годы не мог хотя бы как-то весточку подать, что ты жив?
– Не думайте, что я не хотел, – Лаз развел руками, – но я не мог исключить возможность того, что за всеми вами следили, а если бы вы узнали правду, вы бы рано или поздно это выдали.
– Думаешь мы такие плохие актеры? – Хмыкнула Штучка.
– Ну, как показал сегодняшний день, не лучшие, – улыбнулся молодой человек. – К тому же, дай я знать кому-то из вас, вы бы точно рассказали друг другу, а, уж простите, но что знают трое, то знает и свинья.
– Ладно, допустим, – Лани подняла руки, признавая состоятельность этого довода. – Но тогда почему ты вернулся сейчас, да еще и так открыто, просто пришел в дом? Откуда ты знаешь, вдруг кто-то из наших слуг тоже шпион Гатиса? – В комнате как-то резко стало тихо.
– Теперь это уже не имеет никакого значения, король прекрасно знает, что я вернулся, я нанес ему визит перед тем, как приходить сюда.
– Ты пришел в королевский дворец? Тогда, если ты жив, то почему эта сволочь до сих пор жива?! – Взревел Джи Даз, за что был награжден осуждающим
– Потому что в могиле он будет бесполезен, – спокойно ответил Лаз. – За эти тринадцать лет со мной много чего произошло, слишком много, если честно. И, можешь мне поверить, Варвар, я больше не буду сомневаться, если чья-то смерть будет необходима. – Ланирис тихо охнула, и молодой человек повернулся к ней. – Да, сестренка, я больше не стараюсь спасти всех и решить все вопросы без насилия. Понимаю, что это невозможно.
– Погоди, – вклинился в разговор Сариф. – Я не понял часть про “бесполезен”. Ты что же, теперь используешь короля Кристории, как… марионетку?
– Скорее, как добровольного раба. – Усмехнулся Лаз. – Смерть двух высших прямо у него на глазах сделала Его Величество крайне сговорчивым.
– Стоп-стоп-стоп! Что?!
– Ага. Я убил Леттицию Кутом и Мадэса Зуву, магов, допустивших расправу над всеми вами и смерть моей матери. – В комнате повисла гробовая тишина и лишь Фауст продолжал улыбаться, прекрасно зная новые возможности своего юного друга.
– Но… как? – Пробормотала Малютка, явно не способная осмыслить эту новость. – Они ведь… высшие!
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – улыбнулся Лаз, вспомнив столь подходящую к месту цитату из земной классики. – Высшие маги считаются верхушкой силы Люпса лишь потому, что никто не знает, что существует нечто большее. Я обязательно расскажу все в подробностях, но как-нибудь в другой раз, хорошо? – Пятеро бывших студентов высшей группы факультета магии неуверенно закивали, еще не до конца отойдя от шока. – А сейчас я хочу знать все, что случилось с вами за эти годы, очень надеюсь, что приключений у вас было куда меньше, чем у меня.
– Ты намерен их всех сделать Мастерами, как меня? – Уже поздней ночью, когда все разошлись по кроватям, переваривать события дня, Лаз с Фаустом сидели на лавочке в саду и смотрели на звезды. На небе так и не появилось ни единого облачка и россыпь огоньков в вышине была невероятно прекрасна.
– Нет, – Лаз покачал головой. – Как бы это не было грустно, но у них своя жизнь, участником которой я уже никогда не буду. Это чувствуется даже без магии Айны. Даже сестра, отец и остальные Морфеи знают лишь первую половину моей жизни, и при этом более спокойную и мирную половину. Про Варвара, Малютку и остальных я вообще молчу. Да, мы были друзьями и останемся ими, да, они любят меня, а я люблю их и сделаю все, чтобы уберечь их и сделать их жизнь лучше, но по большому счету мы чужие люди. И те пропасти, что есть между нами: пропасть силы, пропасть власти, пропасть жизни столь долгой, что я наверняка увижу рождение еще не одного десятка поколений их потомков – все это не даст нам снова стать близкими настолько, насколько это было когда-то. И Айна права, я не могу превращать людей в Мастеров направо и налево, хотя для этого не нужны способности к магии и Мастером чисто теоретически может стать любой. Я не могу решать за них. Конечно, я расскажу им о подчинении души и всем остальном, может помогу советом, но делать то, что я сделал для тебя, я не буду. И не только ради их права выбора. Может быть это эгоистично, но я хочу, чтобы этот дом оставался для меня тихой гаванью, в которую я всегда смогу вернуться после убийства королей, или войны с рыболюдьми, или чего там мне еще уготовано, вернуться и хотя бы на время забыть про статус Мастера.