Механизм чуда
Шрифт:
Ева мгновенно запуталась.
— Я не поняла, что вы хотите?
— Помирить вас. Я знаю, что Антон ждет этой встречи. Когда все станет как раньше, он успокоится и со мной тоже будет говорить нормально. Вы поверьте!
Яснее не стало.
— А что сейчас ненормального в Антоне?
— Он не ходит в школу. Еще несколько прогулов, и его оставят на второй год.
Очередной присвист сообщил, что Пушкин успел и на кухне побывать, и обратно в комнату вернуться.
— Если он пропустит год,
Ева выпрямилась. Было бы круто — спасти Ежика. За это… за это… Нет, конечно, благодарных речей потомков она не дождется, но, может, он перестанет к ней так зло относиться?
— Что надо делать? — пробормотала она.
— Давайте организуем вам случайную встречу! — ласково улыбнулся Александр Николаевич. — Я знаю, откуда и куда он будет идти.
Чай у Пушкина оказался вкусный. Даже пирожные свежие появились. Только чашки были как будто недомытые — с коричневым налетом на белых боках, и руки к скатерти прилипали. Александр Николаевич был сама любезность — шутил, подавал Еве сахарницу и салфетки, напоминал о шоколаде. Да, Антон был совсем другим. А как хотелось, чтобы таким же, как его отец. Добрым, заботливым, внимательным.
Пока Ева шла к месту, где должен был появиться Антон, все пыталась поменять местами папу и сына. Не получалось. Антон ну никак не становился добрым, не появлялась у него заискивающая улыбка, не мог он бродить у всех за спинами. В ее размышления назойливо лезла неприятная музыка. У кого-то поблизости звонил сотовый, и этот кто-то не спешил отвечать.
Так ведь это у нее звонит! В кармане пальто. Что-то знакомое. Откуда оно в телефоне? Рингтон опять изменился, был не таким, как тогда, когда звонили Ра и Пушкин.
— О! Е! — тяжело выдохнул Стив в трубку. — Тебя нашли?
— Лучше бы потеряли, — пробормотала Ева, глядя вдоль улицы. Если верить заверениям папы и кивкам Пушкина, Антон должен был появиться с минуты на минуту. А тут загадки с рингтонами.
— Найдись, рыбка моя!
— Что нужно?
— Лицезреть твою красоту неземную.
— При одном условии. Помнишь, неделю назад у тебя на тусовке Ежик музыку ставил. Забыла, как зовут. Там еще на картинке мужики в цилиндрах.
— Коппелиус, герой Гауфа, — съязвил Стив.
— Второй раз шутка уже не шутка, — отмахнулась Ева. — У них там композиция была такая… трам-пам-пам… Она еще первой шла.
— Эта, что ли?
Стив напел первую строчку, и Ева чуть не выронила трубку. Да, это был ее рингтон. Забыв, что на связи Стив, она стала искать в меню список музыки.
«Коппелиус», «Коппелиус»… Мерзкий герой сказок Гофмана. Мрачный старик… Ходит с тростью. Набалдашник у трости в виде голубя. Голубь забирает жизни. Вот и Коппелиус ходит, жизни забирает.
В руке заиграл телефон, Ева вздрогнула.
— О! Ты совсем Е! Чего трубки бросаешь?
— У меня не было раньше этой музыки!
— Какой? Похоронного марша?
— На звонке откуда-то взялся твой «Коппелиус».
— Взялся и взялся. Сам пришел. У нас метеориты падают, а ты удивляешься музыке. Инфернальщина — нормуль. Давай, чеши ко мне!
— Завтра, — прошептала Ева, влезая в меню телефона.
— Почему завтра? — заорал Стив, как будто почувствовал, что его снова отняли от уха. — Когда же еще, как не сейчас?
— Ворон крикнул: «Никогда!» — прошептала Ева, находя плей-лист.
Вот он. Коппелиус. Она успела посмотреть сказку Гофмана. Мрачная вещица этот «Песочный человек». Парень влюбляется в девушку, а она оказывается куклой. Ее создатель, Коппелиус, пытается забрать жизнь парня, чтобы оживить куклу.
Что за черт? Песня загружена сегодня. А то, что было раньше? Она пробежалась по знакомым названиям. Нет, нет, ничего нет. А это что? Dishonored. Dish — тарелка, red — красная? Ничего кулинарного в этой музыке нет. Закачена два дня назад.
— Эй! Ты где? — орали в трубке.
— Ну, и долго ты здесь будешь стоять?
Забыла… совсем забыла, зачем она пришла! И голос — такой родной. И лицо. Как же она соскучилась.
— Что смотришь? — Антон хмурился. Стоял, чуть покачиваясь с ноги на ногу, готовый улететь. Или убежать. Еще можно ускакать.
— Ой, привет, — пробормотала Ева. — Я тут… — Вдруг все вспомнилось. Где-то там по дворам бродили Пушкин и Александр Николаевич. А в телефоне ждал ответа Стив. — Я потом перезвоню, — пробормотала в трубку, нажимая отбой. — Привет.
Взгляд недовольный. Верхняя губа с прозрачными усиками чуть дернулась.
— Чего надо?
— Можешь починить? — Она протянула наушники — один провод оголился, контакт отходил.
Антон не стал даже руки поднимать, глянул лениво.
— Новые купи. Что еще?
— Ничего. Это ты ко мне подошел. Рада видеть.
— А я — нет.
— Не знала, что встречу тебя здесь.
Не получилось. Антон не собирался мириться. Она не сделает то, о чем ее просил Александр Николаевич.
Антон кивнул своим мыслям, а потом вдруг оглянулся, как будто догадался, что главное происходит не здесь.
— Не знала, так не знала. — Сказал и улыбнулся. От этой улыбки захотелось плакать.
— Почему ты на меня обижаешься? — жалобно пробормотала Ева.
— Я не обижаюсь. Я просто смотрю, что происходит.
— А что происходит?
— Зверинец.
Он глядел не в лицо, а ниже. Ева невольно коснулась груди. Куртка распахнута, а под ней… Подвеска. В виде жука. Антон наверняка знает, откуда она.