Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941
Шрифт:
…Шифрованная переписка должна всегда храниться в надежных хранилищах (несгораемые шкафы и пр.), откуда берется только по мере надобности».
Сотрудниками секретных отделов могли быть только члены РКП(б) или преданные Советской власти беспартийные, за которых поручилось не менее двух ответственных членов партии. Анкеты лиц, ведущих секретное делопроизводство, и поручительства за них направлялись в Спецотдел ГПУ через секретно-директивную часть в секретном порядке.
Вот образцы документов, оформлявшихся на доверенных лиц:
«Поручительство
Товарища_____________________________________________________________
(фамилия, имя, отчество)
хорошо знаю по нашей совместной работе (где, когда)______________________
_____________________________________________________________________
на должности_________________________________________________________
проявившего себя как работника (какого)__________________________________
Рекомендую названного товарища________________________________________
на секретно-шифровальную работу в шифровальном отделе.
Состою членом РКП(б) с 19____г.___________________месяца
организации города______________ района________________________________
Партбилет №________________
Работаю: где и в качестве кого___________________________________________
Точный адрес службы и должность_______________________________________
__________________________________квартиры___________________________
Подпись:
Собственноручную
удостоверяем.
Члены ячейки:_______________________________________________________».
«Подписка
Я, нижеподписавшийся_________________________________________________
бывший шифросотрудник____________________________________, даю настоящую подписку в том, что, уходя из области шифровально-секретной работы, все известные мне, как шифроработнику, системы шифров, их цель, значение, порядок пользования ими вообще, а также все известные мне государственные и военно-оперативные тайны обязуюсь хранить в самом строжайшем секрете и в течение одного года по уходу с секретно-шифровальной работы обязуюсь уведомлять шифроорганы_______________ и Специальный отдел ГПУ о своих новых местах жительства или временного пребывания, помня, что в противном случае подвергнусь строжайшей ответственности по законам революционного времени, в чем и даю настоящую подписку.
"_____"_________________192___г.
Бывший сотрудник__________________________________________
Местожительство___________________________________________
Собственноручную подпись т.________________________________
удостоверяем» [255] 84.
255
84 ГАНО, ф. 878, оп. 2, д. 112, л.12.
Характерно, что спустя десятилетия бывшие сотрудники Секретариата ЦК (оставшиеся в живых) соблюдали верность данной ими тогда подписке и хранили молчание. В беседе с журналистом Ю. Мархашовым доживший до 90 лет А.П. Балашов, в 1920-е гг. сотрудник Секретариата (мне приходилось встречать в архиве подписанные им сопроводительные письма к документам ЦК, рассылавшимся в местные партийные органы), не сообщил ни одного принципиального факта о содержании деятельности своего ведомства. На вопрос: «Почему Вы и сегодня сохраняете какие-то стародавние секреты, говорите, что время еще не пришло для них. Что это страх или привычка?» Балашов ответил: «Нет, страха у меня сегодня нет. Просто когда-то я взял на себя определенные обязательства и должен их выполнять. А все эти документы хранятся в архиве Политбюро и, думаю, сама партия должна их опубликовать. Меня на это никто не уполномочивал» [256] 85.
256
85 Старая площадь, 4 (20-е годы) // Полис. 1991. № 1. С. 187. Один из бывших сотрудников Секретариата ЦК Б.А. Двинский 24 ноября 1937 г. обратился к Сталину с необычной просьбой. К этому времени он уже являлся секретарем Ростовского обкома ВКП(б) и кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР от Таганрога. Двинский просил сталинского разрешения нарушить служебное обязательство и позволить ему на предвыборных собраниях рассказать о своей работе в Секретариате ЦК, на которой он находился 12 лет, из них свыше 9 – рядом со Сталиным: «В моей памяти хранится много чудесных страниц за время пребывания возле Вас ("работал-де в ЦК, а где, у кого – неизвестно") - Разрешите мне использовать отдельные отрывки из этого хранящегося в моей памяти дневника так же, как это позволено любому другому человеку. Если нельзя, то подчинюсь, но скрепя сердце». – РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 726, л. 3. Ответа Сталина в деле нет, но он очевиден.
Во время Всесоюзной переписи 1926 г. сотрудники секретных отделов, выполняя, в частности, циркуляр Президиума ВЦИК от 3 декабря 1926 г., не должны были указывать свои настоящие должности, и вместо записей «делопроизводитель секретной части», «шифровальщик», «заведующий секретным отделом» и т. п. им следовало указать название того отдела, в состав которого входили секретно-директивная часть или шифротделение, (например, Секретариат, орготдел и т. п.) и должность, по тарификации равную действительно занимаемой должности [257] 86.
257
86 ГАНО, ф. 47, оп. 4а, д. 18, л. 76.
Партийный аппарат действовал как настоящая подпольная партия во враждебном окружении теми же методами и приемами. Но здесь необходимо существенное дополнение в распоряжении этой партии аппарата были все государственные средства и ей подчинялись все государственные ведомства. Вот что означала на деле политика «диктатуры партии».
ОГПУ стало тайной полицией партийного аппарата. Как известно, ЦК РКП(б) с самого начала создания Всероссийской чрезвычайной комиссии заявил, что органы «ВЧК созданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии, по ее директивам и под ее контролем» [258] 87. C 1923 г. ОГПУ работало уже только по директивам партийных органов и контролировало подбор лиц, ведущих секретное делопроизводство. Секретариат ЦК возложил на Спецотдел ОГПУ также инструктирование партийных и государственных органов по вопросам шифроработы [259] 88. Вся их секретная переписка должна была отправляться с этого времени только через фельдъегерский корпус ОГПУ. Этот корпус был создан в 1921 г. и сначала перевозил главным образом корреспонденцию ВЧК [260] 89. Содержание его обходилось очень дорого за отправку каждого нарочного в 1923 г. взималось 100 руб. в золотой валюте [261] 90. Это в несколько раз больше, чем получал тогда в месяц средний рабочий [262] 91, что само по себе является показательным для оценки сущности коммунистической власти.
258
87 Известия ЦК КПСС. 1989. № 7. С. 151.
259
88 Спецотдел ОГПУ во главе с Г.И. Бокием был создан приказом Управления делами ВЧК от 21 января 1921 г. 1-е отделение Спецотдела наблюдало за режимом секретности во всех учреждениях; 2-е разрабатывало коды для всех учреждений страны, 3-е ведало шифровальным делом в самом ОГПУ, 4-е – дешифровкой чужих кодов, 5-е занималось радиоперехватом, 6-е – изготовлением конспиративных документов, 7-е – прикладной химией. Постановлением
260
89 РГАСПИ, ф.17, оп. 84, д. 1004, л. 63.
261
90 Там же, д. 792, л. 121.
262
91 Среднемесячная заработная плата московских рабочих в июле-сентябре 1923 г. составляла по всем производствам 22,6 руб., в том числе у металлистов 26,4, текстильщиков 15,7, химиков 20,6, пищевиков 20,5, кожевников 29,8, швейников 17,9, печатников 32,2 руб. // Работа Московского комитета РКП(б). Апрель-декабрь 1923. М., 1924. С. 11.
Секретная корреспонденция делилась на несколько серий. Особо важная – серия «К» включала распоряжения, переписку и доклады совершенно секретного характера. Это относилось в первую очередь к материалам Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК. Корреспонденцию серии «К» следовало передавать только в руки самого адресата, который при этом был обязан оставить расписку на оболочке пакета. В случае отсутствия адресата они возвращались обратно в отправивший их аппарат фельдсвязи. Исключения допускались лишь в отношении заместителей этих лиц, их личных секретарей или других лиц, если у них имелась письменная доверенность непосредственно от адресата. Адресовать на учреждение корреспонденцию серии «К» без указания фамилии адресата запрещалось. Конверты с расписками после вручения адресату передавались для возвращения посыльному фельдсвязи ОГПУ. Ни в коем случае не допускалась задержка адресатом конвертов более суток, не говоря уже о невозвращении таковых [263] 92. Причем, шифротелеграммой Сталина от 21 июня 1922 г. предписывалось возвращать их обязательно прошитыми, за сургучными печатями и передавать непосредственно заведующему Бюро Секретариата ЦК под личную расписку [264] 93.
263
92 ГАНО, ф. 1, оп. 2а, д. 52, л. 59-61. Циркуляр от 24 декабря 1928 г., подписанный начальником Фельдкорпуса ОГПУ Жуковым и заведующим Секретным отделом ЦК Товстухой, ужесточал правила в отношении доверенных лиц адресата, которому надлежало передавать корреспонденцию серии «К»:
«1. Пакеты серии «К», адресованные на имя членов и кандидатов ЦК и ЦКК ВКП(б), сдавать только под личную, на оболочках, расписку адресата, а при наличии надписи на пакетах "можно сдавать доверенному, утвержденному Секр. отделом ЦК ВКП(б)", сдавать только тем доверенным, которые числятся в списке доверенных ЦК ВКП(б), ни в коем случае не сдавая заместителям секретарей парторганизации, когда тот или иной член или кандидат ЦК и ЦКК ВКП(б) является секретарем парторганизации.
2. Пакеты серии «К», адресованные секретарям парторганизаций (с указанием или без указания фамилий) можно сдавать: 1) секретарю, 2) заместителю его (если секретаря нет или временно отсутствует, о чем надлежит делать на оболочках пометку) и 3) доверенному, утвержденному Секретным отделом ЦК (если последний числится по списку доверенных ЦК ВКП(б))...
3. Сдавать пакеты ЦК ВКП(б) под расписку на оболочках лицам, не вошедшим в списки доверенных ЦК ВКП(б), несмотря на наличие у них доверенностей, выданных местными парторганизациями, категорически воспрещается...
5. После сдачи пакетов серии «К», исходящих из ЦК ВКП(б), оболочки с разборчивой распиской высылать в ФК ОГПУ немедленно с первым отходящим фельдъегерем».
– ГАНО, ф. 911, оп. 1, д. 19, л. 146. Циркуляром начальника Спецотдела ОГПУ Г. Бокия от 15 декабря 1929 г. с 1 февраля 1930 г. возврат оболочек от пакетов серии «К» отменялся. Вместо оболочек должны были возвращаться специальные расписки о получении. – ГАНО, ф. 47, оп. 1, д. 1224, л. 4–4 об.
264
93 Там же, ф. П-1, оп. 2, д. 309, л. 32.
О том, насколько серьезным делом была перевозка секретной корреспонденции, особенно серии «К», свидетельствует выступление начальника фельдъегерского корпуса ОГПУ В.Н. Жукова на совещании начальников фельдотделов ОГПУ 17 марта 1929 г.: «Если вы утеряли 50 или 100 тыс. рублей, то это плохо, но если Вы утеряли пять пакетов серии «К», то это во много раз хуже. Людям, которые теряют от 5 до 15 тыс. рублей, Коллегия дает 3 – 5 лет, а людям, которые теряют два секретных пакета, дает 10 лет, а иногда и высшую меру наказания» [265] 94.
265
94 Там же, ф. 911, оп. 1, д. 3, л. 127-128.
Литерная корреспонденция серии «А» (срочно - секретно) и серии «В» (секретно, но не срочно) составляла строго секретную и секретную переписку государственных органов, пользовавшихся фельдсвязью ОГПУ.
Как видим, реальная власть в стране оградила себя непроницаемой завесой секретности. Немногие (кроме тех, кто имел непосредственное отношение к секретным документам) догадывались о действительном положении дел и уж тем более представляли себе, как и во имя чего делается реальная политика и что скрывается на самом деле за «диктатурой пролетариата», а затем и «народовластием», о которых постоянно твердила официальная пропаганда. Круг замкнулся уже в 1925 г., когда Спецотдел ОГПУ, руководствуясь партийной директивой, разослал всем наркоматам и центральным учреждениям, а затем и на места циркуляр, по которому с этого времени «посылка их секретных изданий в Центральную Книжную Палату отменялась и при отделе Политконтроля ОГПУ организовывалось центральное хранилище для всех секретных изданий. Впредь предлагалось высылать в этот отдел по экземпляру всех изданий совершенно секретных, секретных и не подлежащих оглашению» [266] 95.
266
95 ГАНО, ф. 20, оп. 2, д. 8, л. 89 90.
8 июля 1926 г. СНК СССР принял специальное постановление «О порядке снабжения государственных книгохранилищ секретными изданиями», которое тоже стоит процитировать:
«Не подлежат присылке в книгохранилища:
материалы, касающиеся шифровального и секретного делопроизводства, как-то: шифры, коды и т. п.;
материалы, хранение которых производится наравне с шифром;
отдельные и в сборниках секретные приказы, циркуляры, инструкции, положения и прочие издаваемые ведомствами руководящие материалы;
стенографические секретные отчеты и протоколы съездов, совещаний, комиссий и т. п.;
обзор работы и отчеты государственных учреждений в части выполнения ими тех или иных секретных функций» [267] 96.
267
96 Там же, ф. 47, оп. 4а, д. 18, л. 29.