Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
Покончив с торжественными речами и, похоже, удовлетворившись произведенным эффектом,
настоятель объявил будничным голосом:
– Вы пробудете здесь три дня, братья, и я уверен, что это время и это место запомнятся вам на всю
жизнь, ибо нет во всём мире занятия восхитительнее, чем, отдавая самоё себя, славить лучезарный
Свет Лиара.
И снова единодушные выдох согласия. Мейстер ласково потрепал меня по голове. Я внутренне
сжалась, заставляя себя сохранять спокойствие.
– Если мы выкажем должное усердие и соблюдём все подобающие ритуалы, то Лиар, несомненно,
снизойдет на помощь этому несчастному юноше. Ну, а теперь, братья, передохните с дороги. Я
буду ожидать в трапезной. Служители Лит-ди-Лиара сопроводят вас по кельям!
Осенив всех на прощание кругом, мейстер ушёл, взметнув полами белый песок. К нам подошли
худощавые мужчины в чёрных хитолях. У каждого из них на шее посверкивала авантюриновая
капля, подвешенная на серебряной цепочке. Не проронив ни слова, служители монастыря жестами
приказали двигаться за ними.
– Знаешь, что, братец, - прошипел Коннар, когда мы тронулись вслед за паломниками.
– Ищи то, за
чем пришел, и давай убираться отсюда. Я нутром чую, что тут не самое приятное место на этом
свете, и буду гораздо спокойнее, когда мы выйдем за ворота!
***
Сиреневый дым, поднимавшийся от каменных чаш, разбивался об потолок из белого кварца.
Просторный зал наполняло мерное гудение почти полусотни голосов. Сладковатый аромат
курящихся листьев ливвы обволакивал лёгкие и заползал в голову, заставляя её тяжелеть и падать
на грудь.
Я сидела на коленях, привалившись к стене и отчаянно борясь со сном. Ночь, проведённая в лагере
паломников, выдалась не из спокойных. Мной овладела навязчивая идея, что я могу невзначай
закричать во сне и отправить все наши труды к Хэллю. Это заставляло меня постоянно
просыпаться в холодном поту и тревожно озираться по сторонам.
Мои страхи оказались напрасными. Даже если я и вскрикивала, это никого не разбудило.
Гул утих, сменившись мерным речитативом. Служители монастыря и уже знакомые паломники
234
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
смешались, образовав людское озеро, чёрное от хитолей. Они тоже сидели на коленях, мерно
раскачиваясь и повторяя то ли молитву, то ли хвалебную песнь, слова которой терялись,
растворяясь в общем потоке. Мне тоже выдали хитоль, а Коннара заставили разоружиться и сдать
меч. Мол, негоже в священном месте бряцать клинками, которые могут быть обагрены кровью.
Помыслить о том, чтобы переодеваться при всех, было невозможно, и я укрылась в келье. Мейстер
Генар рассудил, что нехорошо разлучать любящих братьев, и отвел нам с Коннаром одну келью на
двоих. В глубине души я даже испытывала к нему некую благодарность: мысль об одиночестве в
стенах монастыря отчего-то вселяла неподдельный ужас.
Сосущее чувство тревоги поселилось внутри в тот самый миг, когда мой драконид перешагнул
порог Лит-ди-Лиара. Я пыталась списать это на самовнушение или излишек воображения и
сосредоточиться на мыслях о каменной флейте, но тревога не отступала. В белых стенах вдруг
начинали проступать кости шахтеров, навечно оставшиеся в Омнии, а меня то и дело преследовало
ощущение пристального взгляда, уткнувшегося в спину. Иногда казалось, что краем глаза я
уловила мелькнувшую за спиной тень, но, стоило обернуться, как всё пропадало.
Ко всему прочему примешивалось ноющее чувства голода. В монастырской трапезной нас
накормили варёным диким рисом с какими-то травами. Это только раздразнило аппетит. На вопрос
северянина, будет ли мясо, мейстер Генар загадочно улыбнулся и разразился тирадой о том, что
невежественным народам нужно время, чтобы осознать важность усмирения духа и плоти во имя
Лиара. Коннар промолчал, но я почувствовала, как ему захотелось свернуть настоятелю шею во
имя того же Лиара. Не подозревающий об этом мейстер настоял, чтобы "несчастный юноша", как он
меня именовал, обязательно посещал все служения, посвящённые Лиару. "Так ты откроешься
потоку чистого Света и непременно ускоришь своё выздоровление!" - восторженно пообещал он и
препроводил меня на первую церемонию. Наёмника туда не пустили, и, улучив момент, он шепнул,
что обследует Лит-ди-Лиар.
Речитатив становился всё тише и тише, пока не умолк совсем. Восьмикратно коснувшись лбами
песчаного пола, молящиеся начали неторопливо подниматься и шёпотом переговариваться. Я
тряхнула головой, отгоняя сонное оцепенение, и тоже встала.
– Юноша Мерран!
Я скрипнула зубами. Подобрав развевающиеся полы хитоли, ко мне спешил мейстер Геран.
– Мне нравится то благоговение, с которым ты внимаешь нашим молитвам, - покровительственно
произнёс он.
– Единожды встав на тропу к Свету, с неё уже не свернешь. Поверь, я знаю об этом не
понаслышке: когда-нибудь я поведаю тебе о том, как хорь, внутри которого Света было не больше,
чем у плоских рыб на дне океана, вдруг осознал, что вся его жизнь – это гнилой мешок,
наполненный страданиями и болью, которые он причинял другим. И, поняв это, он ужаснулся и