Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
– Ну, был, - ответила Жонкелия мрачно.
– И поэтому заработал серебряную пулю?
Она засопела недовольно и напомнила:
– А где кастрюли?
– Остались на берегу, сейчас принесу, - ответила я и пошла забирать посуду, которую так и не довела до ума.
Собрав котелки, чашки и сковородки, я не смогла найти одну кастрюлю и вспомнила, что уронила ее, когда пришел доктор. Кажется, кастрюля укатилась к воде... Я побродила по мелководью, но кастрюлю не нашла. Неужели, ее унесло волной? Вот ведь я кукушка! Проворонила кастрюлю!
Возвращаясь на мельницу, я ругала себя за растяпистость,
Фу, какие глупости! Я решительно пошла к мельнице, гремя посудой.
Поужинали мы с Жонкелией пресными лепешками - ужин так себе, но лучше, чем ничего. Она просеяла муку, которую заработали утром, погасила свечи, и мы отправились спать. Я устала за день и уснула почти сразу же. И это было хорошо - потому что мне не хотелось ни о чем думать. Ни об этом мире, ни о том. Подумаю обо всем завтра.
Во сне я опять видела судью. Он крался по мельнице, зашел в спальню и смотрел на меня, наклоняясь над моей постелью всё ниже. ниже.
Я вскочила, как встрепанная, протирая глаза и оглядываясь. Разумеется, в комнате никого не было, кроме меня и Жонкелии.
– Остаточная меланхолия, - пробормотала я и начала одеваться, стуча зубами от холода. Если до первого снега мы не застеклим окна, то точно однажды не проснемся.
Одевшись, я немного согрелась, решила не будить пока Жонкелию, и спустилась на первый этаж, чтобы дойти до кое-какого места, куда хотелось прогуляться утром. Но дойти я не успела, потому что увидела пустую чашку, в которой со вчерашнего дня должны были остаться две лепешки - нам на завтрак. Лепешек не было.
И это точно не было помешательством!
Я подбежала к двери, проверяя засов, но она была заперта изнутри. Значит, залезли в окно!
Высунувшись в окно до пояса, я никого не увидела, зато услышала. Вернее не услышала. Не услышала скрипа мельничного колеса.
Забыв о лепешках, я бросилась на улицу, пробежала по мосткам, опустилась перед неподвижным колесом на колени и сунула в воду руку.
Так и есть!..
За ночь колесо снова было опутано водорослями. Новый день на чертовой мельнице начался.
Глава 6. Квест ’’Очень развесёлая мельница”
Обрубив напрочь все водоросли, я стояла на мостках, сжимая в руке тесак, и с ненавистью смотрела на колесо, которое молотило лопастями.
Да что же это такое! Что тут за водоросли растут! Мутанты какие-то, а не водоросли!.. И очень выборочно растут - только на том пятачке, где колесо, а в других местах - почему-то нет. А ведь такими темпами, они бы за неделю всё озеро забили!..
– Воюешь?
– мамаша Жонкелия появилась на крыльце, туго повязывая чепец.
– Пойду в курятник, а ты принеси воды.
Она ушла собирать яйца, а я, прежде чем взять ведро, пнула проклятое колесо, чтобы крутилось быстрее. Пинать было лишним - колесо крутилось, как заведенное, но я уже догадывалась, что будет завтра - мне снова придется лезть в холодную воду. И послезавтра, и на следующий день...
Но это меня ничуть не устраивало, и я ломала голову - в чем причина? И как эту причину устранить?
Размышляя о тайне мельничного колеса, я принесла в кухню воды и попыталась растопить печь. Я видела, как делает это мамаша Жо - снизу складывает щепки и сухую кору, сверху
– поленья, при помощи огнива поджигает трутовик и подкладывает его под кору. Вроде бы всё просто - но у меня ничего не получилось. За этими мучениями меня и застала Жонкелия.
– Дай сюда, - со вздохом сказала она, поставив на стол корзину с яйцами, забрала у меня трут и огниво и в два счета развела огонь.
– Завтрак готовь. Что-нибудь повкуснее. Судья сюда тащится, опять придется кормить этого черта.
Судья?.. Выглянув за дверь, я обнаружила, что вороной конь был привязан у обочины дороги, а господин Кроу прогулочным шагом спускался к мельнице, держа в руке шапку. Ветер взъерошил его черные волосы, и судья рассеянно приглаживал их ладонью, но толку от этого не было. Я не удержалась и хихикнула.
– Удивительно, чего это он сюда зачастил?
– Жонкелия удивилась так старательно, что ясно было, кого она считала причиной. Меня, конечно. Но вот что такого интересного нашел судья в мельничихе?..
– Пойду смету листья с мостков, - проворчала старуха и взяла метлу из угла кухни.
– Полюбезнее тут с ним. И поосторожнее.
– Хорошо, постараюсь, - успокоила я её, подходя к столу и мысленно прикидывая, что бы такое приготовить.
Опять яйца, опять смалец, мука и лук. Загадочка в духе «Развеселоё мельницы» - как готовить разную еду из одних и тех же продуктов. Был бы хотя бы сахар. Или мясо какое. Или рыба. Живем на берегу озера - и без рыбы. Вообще, позорище.
Но ладно, надо обходиться тем, что есть.
Засучив рукава, я поставила в печку котелок с водой, чуть ее присолив. Воды совсем немного - кружку, не больше. Отмерять кружку муки, порезать мелко-мелко пару луковиц, обжарить их до золотистого цвета на сале...
Когда судья постучал в нашу покосившуюся дверь, в кухне уже плавал аппетитный аромат жаренного лука.
– Входите, входите, господин Кроу, - чуть не пропела я.
– Вы как раз к завтраку!
Я умышленно не спросила, что ему нужно. Нее просто так он подослал ко мне доктора, не просто так заявился сюда с утра. Ничего, поест - подобреет, может, и забудет, что собирался вынюхивать.
– Спасибо, я уже завтракал.
– начал он, но я приложила палец к губам, призывая молчать.
– А мы ещё не ели, - сказала я бодро.
– И с вашей стороны будет невежливо отвлекать меня от готовки. Так что посидите пока и подумайте о жизни.
– О жизни?
– недоуменно приподнял он брови, но послушно сел на лавку.
– О жизни! О чем ещё можно думать в такой прекрасный день? Посмотрите, какая чудная погода, солнце светит, озеро - просто картинка!
– я болтала, не давая судье и слова сказать. За пару дней я неплохо освоилась в местном языке, а легкие погрешности в произношении можно будет списать на «остаточную меланхолию».
– Хочу поблагодарить вас за рекла... за то, что сказали в деревне про мельницу. Вчера приезжали молоть муку, а это значит, что всё наладится. Жаль, дорога здесь отвратительная. Вы не знаете, кто сможет проложить норм. хорошую дорогу?