Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
– А, держите, - он вспомнил про деньги и протянул их в горсти.
Я выгребла все монетки до одной и ссыпала в поясную сумочку. Руки - мои и судьи -соприкоснулись, но он не придал этому никакого значения. Вот странный! То просил потрогать, то убегал, а теперь - даже не заметил, по-моему.
– Тут и в самом деле - слишком много для штрафа?
– деловито спросила я.
– Больше, - признал Чёрный Человек.
– Но я считаю, что честь и лицо женщины стоят гораздо дороже. Надо приложить лёд, а то будет опухоль.
Только тут я вспомнила
– Заходите, - пригласила я судью, распахивая покосившиеся двери.
– Вы как раз успели на
уху.
– Я не на уху, - ответил судья, - я у вас шапку забыл.
– Само собой, - согласилась я.
– Это - главная причина. Но раз уж вы зашли, то не отказывайтесь от угощения. Невежливо.
– Вам надо приложить к щеке что-то холодное, - угрюмо сказал Рейвен Кроу, словно не слыша меня.
– Намочите тряпку в холодной воде, это поможет.
Он ещё и врач без диплома. Я вынула испекшийся хлеб и отправила его отдыхать под полотенце. Покинула пару поленьев в огонь, поставила в печь горшочек с рыбной похлёбкой, и только потом взяла полотенце, чтобы сделать компресс, но когда обернулась, чуть не столкнулась с судьей, который неслышно подошел почти вплотную.
– Приложите, чтобы отёка не было, - сказал он, протягивая мне платок из белого льняного полотна, с вышитой монограммой на уголке. Нитки истрепались, и букву «R» теперь можно было прочитать, только зная, что это - именно она.
Интересно, кто вышивал ему платочки? Бывшая жена? И где бывшая жена сейчас? Может, судья - вдовец?
Я немного подвисла, раздумывая обо всем этом, но судья понял мое молчание по-своему.
– Платок чистый, - сказал он.
– О, я ни в коем случае...
– начала я, и тут он приложил платок к моему лицу.
Прикосновение мокрой холодной ткани к пылающей коже было болезненным, я поморщилась, но не отстранилась. Несмотря на боль, такая забота со стороны красавчика господина Кроу была приятна. Может, он тоже сделает мне предложение? Тут я бы и подумала. Стоп, Светик! Что тут думать? Вспомни, чем заканчивалась семейная жизнь у большинства женщин в прежние века. Брак здесь - удовольствие только для мужчин, не забывай. Так что цени свою свободу и ни на что её не разменивай, иначе.
– Что Римсби от вас хотел?
– угрюмо спросил судья, всё ещё прижимая платок к моему лицу.
Значит, он не слышал разговора, и не знает, что Римсби заподозрил меня в убийстве мужа. Ах да, он и судью заподозрил. Верить графскому прихвостню я, естественно, не собиралась, но и судья был с тараканами. А то, что иногда он явно превышает свои должностные полномочия, я уже убедилась. Вдруг и в случае с Бриско он изобразил братьев Винчестеров в одном лице?
– Предлагал выйти за него замуж, - ответила я как можно небрежнее и взяла платок, соприкоснувшись пальцами с Рейвеном.
Он сразу убрал руку и уставился на меня, не мигая.
Неужели, сейчас тоже признается в неземной любви? Нет, конечно, я не соглашусь, но услышать подобное именно от этого человека было бы приятно.
– Замуж? Вас?
– в голосе судьи прозвучало такое искреннее удивление, что я подавила желание снова вооружиться метлой или замком.
– Да, - сказала я с вызовом.
– А что вас так удивило?
– Странно...
– пробормотал он и окинул меня взглядом, задумчиво хмурясь.
– Странно?
– ледяным тоном осведомилась я.
– А что странного, позвольте спросить? Или я недостаточно хороша для господина Римсби?
Только тут он сообразил, что ляпнул лишнее, и испугался. Судья Кроу - испугался! Он выставил руки вперед ладонями и примирительно заговорил:
– Нет, хозяйка, вы не так меня поняли, я ни в коем случае не хотел вас обидеть.
Он смотрел прямо на меня, и я поспешно отвернулась, потому что не смогла выдержать взгляд его цыганских глаз, почувствовав себя до невозможности глупо.
– Хорошо, - сказала я строго, - попытаемся понять друг друга. Что показалось вам странным?
– Просто.
– и он замолчал, хмурясь всё больше.
– Просто?
– подсказала я, одной рукой разбивая в кружку пару яиц, а другой продолжая придерживать мокрый платок у лица.
– Сегодня утром я встретил Римсби, он кое с кем разговаривал.
– судья старательно подбирал слова, - и он очень нелицеприятно отзывался о вас. Поэтому странно, что вечером он пришел с брачным предложением.
– Мне врать незачем, - отрезала я, бросая в кружку щепотку соли, пару ложек муки и замешивая негустое тесто.
– А с кем он разговаривал? Не с графским мельником?
– С ним, - помедлив, отозвался судья.
– Он тоже приходил, - сообщила я, положив платок на лавку и снимая крышку с чугунка.
– Сегодня. И звал меня замуж. Не так настойчиво, как господин Римсби, но тоже с большим чувством, - обмакнув предварительно ложку в кипящий суп, я быстренько перекидала туда тесто маленькими - с четверть ложки - клёцками.
– Думаю, ничего странного в этом нет, ваша честь, - я со стуком закрыла котелок крышкой и опять взяла платок, чтобы освежить компресс.
– Мельница заработала, и мужчины сразу увидели в бедной вдове массу достоинств.
– Возможно, - признал судья и сел на лавку.
Ну вот. Если уселся, значит, пока точно никуда уходить не станет. Я покосилась на него и сняла крышку. Клецки всплыли и из маленьких превратились в большие - больше ложки. Пышные, аппетитные, пропитанные наваристым бульоном из жирной форели.
– Господин Римсби в разговоре с нами упомянул, что он был другом моего мужа, - сказала я, наливая в чашку суп.
– Но это не так. Он его терпеть не мог, не знаю уж по какой причине. И намекал, что у многих в Тихом Омуте были причины ненавидеть Бриско.