Мелодия распада

***

Дурное предчувствие заставило Рамфоринха застыть среди стеллажей. Мигающая лампочка под потолком вспыхивала на секунды, чтобы высветить высокую фигуру молодого врача с длинными каштановыми волосами и одеревеневшей надменной улыбкой. Типичный выпускник катрийского медвуза, из тех, что обожают свою работу, но с замашками садиста. Серый халат не менялся несколько недель - спецодежда доживала последние дни перед стиркой, почти целиком бордовая, в застарелых и свежих пятнах крови.

От заветной полки с камиритом отделяло несколько пролетов темноты и тускло вспыхивающего света. Каждая вспышка могла

Рамфоринх резко развернулся к выходу, решив, что ну его, этот камирий вместе со складом и нездоровой фантазией, прогрессирующей в темноте. Он занервничал, словно поверил, что на любимой работе найдутся те, кто желают ему зла, резко ускорил шаг. Но впотьмах не всегда видно, куда идешь.

Следующая вспышка осветила бледное мертвое лицо в нескольких сантиметрах от носа Рамфоринха. Он чуть не столкнулся с зомби.

Врач судорожно вздохнул и отшатнулся. На его лице еще блуждала улыбка, но теперь куда более неуверенная, с оттенком страха. Просто не успела убраться вон, пойманная врасплох обстоятельствами. Да, Рамфоринх не понял произошедшего, а когда понял - легче не стало.

Нет, мертвец не был видением. Зомби действительно покачивался среди стеллажей белым призраком. Белым и больным. Альбинос, чья кожа уже отдавала нездоровой синевой, скалился черным разрезом рта. Медленно моргнул (как и подобает настоящему зомби), склонил голову вперед, глаза буравили живого гостя.

Рамфоринх подумал, что, несмотря на медлительность и атрофированные мышцы, зомби вполне мог кинуться. И ему не помешают ни страшные препараторские раны, ни тяжеленный баллон с “топливом” за спиной. Врач замер, схватившись за полку, чтобы не упасть. Умереть тут, среди пыли и грязи, не входило в его планы. В его великие, далеко идущие планы. Хотя, конечно, в ту секунду он не думал ни о чем таком, полностью отдавшись страху перед мертвой силой. Сознание вопило о том, что когти монстра пропитаны формалином или еще какой гадостью и получить ими в живот - хуже не придумаешь.

Зомби медленно занес руку, чем заставил врача дернуться вновь. Справившись с желанием лечь и никогда больше не вставать, Рамфоринх закрыл глаза и раскинул руки, словно позволяя себя сожрать, либо… он просто понял, как выкрутиться из ситуации. Улыбка стала шире. Лампа погасла и загорелась вновь. Мертвый альбинос склонил голову набок, и по нему было совершенно неясно - собирается ли он стоять так еще полчаса с занесенной рукой или кидаться на незадачливого доктора через секунду. Во всяком случае, промедление могло оказаться смертельно опасным.

Тихий смех человека в халате заставил зомби немного оживиться. Рамфоринх продемонстрировал правую руку, демонстрируя пустую ладонь, пальцы медленно извлекли из внутреннего кармана халата крохотную пластиковую коробочку.

– Узнаешь?
– тихий, слегка веселый голос прорезал пыльную тишину.

Зомби пошатнулся, опустил, наконец, истерзанную скальпелем конечность. Выражение лица не изменилось, зато вниманием полностью завладел плоский предмет, спаянный из какого-то подручного мусора.

– Раньше это было бы не очень уместно, правда?
– Рамфоринх вдавил кончиками когтей на маленькой коробочке пару пазов, соединил проводки. Тут до зомби начало что-то доходить, он зарычал, обнажая красные зубы. Рамфоринх покорно вскинул руки, но не перестал озорно улыбаться, только в глазах плескалась паника.

– Тише, тише! Ты всегда так реагируешь на знакомые вещи или… особый случай?
– врач замкнул последние контакты, и из устройства полилась музыка. Что-то… классическое.

Они замерли на миг, Рамфоринх осторожно положил плеер на стеллаж, поглядывая веселыми глазами на опасного и молчаливого собеседника. Могло показаться, что врач не беспокоится ни на грамм. К сожалению, на зомби такие уловки совершенно не действуют. Им без разницы, сильнее противник или слабее, боится или полностью уверен в себе. Они просто нападают на то, что быстро шевелится.

И потому врач протягивал руки очень медленно. Очень.

– Так вот, я хотел сказать, что раньше это было совершенно неуместно. А теперь-то нас никто не видит, да и ты, кажется, изменился характером. Правда?

Мертвый альбинос невнятно зарычал, когда Рамфоринх крепко ухватил его под локти, потянул на себя и заставил сделать вальсирующий круг в пролете меж стеллажами.

– Не знаю, как ты танцевал при жизни, - говорил врач, пытаясь подстроить партнера под гротескный, сбивающийся ритм неземной мелодии, - но сейчас - просто ужасно!

Музыка, сопровождаемая шуршанием кустарных колонок, завораживала, казалось - не только странную пару, но и сам воздух склада, пропитанный медикаментозными испарениями и пылью. На одном из поворотов Рамфоринх порывно прижал к себе мертвого, ударил дружески по спине и засмеялся, запрокинув голову.

– Это ведь твой просчет!
– хохотал врач.
– Идиот этакий! Жаль, что ты уже мертв! Как жаль! Голову тебе оторвать мало, безмозглая ты крыса!

Живой и мертвый вальсировали в свете мигающей лампы.

Но история началась несколько раньше.

========== 1. Самый отвратительный звук ==========

А самый отвратительный на свете звук - лязг нержавеющей стали об эмалированную посуду.

***

Зрелище, раскинувшееся в медицинском блоке, было столь ужасно, что запросто заглушило боль в теле Кириа. Оно - зрелище - расползалось от металлического стола по всему полу, красные разводы забирались на кафельные стены. Что творилось на столе и под столом - лучше не упоминать. Когда солдаты приволокли Кириа в блок, санитары проводили уборку, а врач Рамфоринх отмывал перчатки в ведре. Чище от насыщенной кровью воды они не становились, над чем подшучивал весь персонал.

– Номер тринадцать тысяч двадцать! Подорвался на осколочной во время освоения территории, - отрапортовал один из солдат, когда врач, широко улыбаясь, одарил вошедших вниманием.

– Вот идиотина, правда?
– засмеялся Рамфоринх, с отвращением сдергивая перчатки.
– Развяжите ему руки и идите.

Солдаты переглянулись удивленно:

– Развязать?

– Я невнятно говорю?
– врач обернулся к санитарам, словно призывая их в свидетели.

– Новенькие, - ответили ему.
– Лишний раз вздохнуть боятся, не то, что пленных развязывать.