Меловой человек
Шрифт:
— Можешь отмыться у меня, — предложил я.
Но прежде чем она успела ответить, Толстяк Гав вставил:
— Не-а, мой дом ближе.
— Да, наверное, — сказала Никки.
— Ну и что мы теперь будем делать? — начал ныть Железный Майки. — День все равно испорчен.
Мы переглянулись — вид у всех был подавленный. Он был прав, хотя мне и хотелось напомнить ему о том, что испортил нам этот день его братец-идиот. Но я не стал. Вместо этого на задворках моей памяти всплыл какой-то пузырек, и тут я словно со стороны услышал собственный голос:
— У
2016 год
Я не повар. В этом я пошел в маму. Но самостоятельная жизнь предполагает хотя бы базовые знания по кулинарии. Я вполне могу приготовить приличную жареную курицу, картошку, стейк, спагетти и разные рыбные блюда. Над карри все еще работаю.
Я пришел к выводу, что Майки, должно быть, привык питаться в хороших ресторанах. Он первым делом предложил пообедать в одном из местных городских заведений. Но я хотел встретиться с ним на своей территории и заставить его плясать под свою дудку. Трудно отказаться от приглашения на обед и избежать при этом грубости. Но я уверен в том, что принял он его неохотно.
Я решил остановить свой выбор на спагетти болоньезе. Простая домашняя еда. И всем она обычно нравится. К ним у меня имелась бутылка вполне приличного красного вина и кусок чесночного хлеба в морозилке.
И вот я стою, готовлю фарш и соус, как вдруг в кухню входит Хлоя — на часах еще нет шести. Майки должен прийти в семь.
Она делает глубокий вдох:
— М-м-м, однажды из тебя выйдет прелестная женушка.
— В отличие от тебя.
Она в притворном ужасе хватается за сердце:
— Всю жизнь мечтала стать домохозяйкой.
Я улыбаюсь. Хлоя знает, как заставить меня улыбнуться. Она выглядит неплохо, «красивая» — это не совсем подходящее слово. В этот вечер она очень… похожа на саму себя. Похожа на Хлою. Темные волосы завязаны в два хвостика. На ней черный свитер с портретом Джека Скеллингтона,[14] розовая мини-юбка и черные леггинсы. А еще — ботинки с разноцветными шнурками. На другой женщине этот наряд выглядел бы нелепо. Но на Хлое — нет.
Она подходит к холодильнику и достает бутылку пива.
— Идешь гулять вечером? — спрашиваю ее я.
— Не-а, но переживать не стоит. Я постараюсь исчезнуть, когда явится твой приятель.
— Необходимости нет.
— Да все в порядке. К тому же я буду чувствовать себя третьим лишним, когда вы двое начнете плакать о том, что было раньше.
— О’кей.
Это правда. Чем больше я думаю об этом, тем больше укрепляюсь во мнении, что лучше бы, чтобы Хлои здесь не было в этот момент. Я не знаю, что именно ей известно о Майки и той истории, которая приключилась с нами здесь, в Эндерберри, но знаю, что эта история неплохо освещалась в прессе в те годы. Это одно из тех преступлений, которые привлекают внимание публики. В нем имелись все необходимые составляющие: странноватый главный герой, жуткие рисунки детскими мелками и чудовищное убийство. «Мы определенно оставили свой след в истории — метку в виде маленького мелового человечка», — с горечью думаю я. Конечно, со временем факты приукрасили и правда несколько обтрепалась по краям. Историю пишут выжившие.
Хлоя отхлебывает пиво.
— Если буду нужна — я наверху, в своей комнате.
— Хочешь, я оставлю тебе немного спагетти?
— Не-а, все в порядке. Я поздно пообедала.
— Ладно.
Я жду.
— Ой, ну хорошо, оставь немного. Может, потом съем.
Хлоя ест намного больше, чем можно подумать о том, кто с легкостью сумеет спрятаться за фонарным столбом. А еще она ест в какое-то странное время. Я частенько обнаруживаю ее на кухне ранним-ранним утром — она поглощает спагетти, сэндвичи, а иногда и полноценное жаркое. Но я — тот человек, который страдает бессонницей и частенько бродит во сне, так что не мне осуждать кого-то за ночные привычки, пусть даже и странные.
В дверях Хлоя останавливается. Вид у нее слегка встревоженный.
— Серьезно, если захочешь удрать, я могу позвонить тебе — прикинешься, что это что-то срочное. Хочешь?
— Ко мне просто придет поужинать старый друг, это не свидание вслепую, — с удивлением говорю ей я.
— Вот именно. «Старый». Это — ключевое слово. Вы с этим типом не видели друг друга несколько лет.
— Спасибо за то, что ткнула меня в это носом.
— Дело в том, что вы толком и не общались. Откуда ты знаешь, что у вас найдутся общие темы для разговора?
— Ну, после всех этих лет… думаю, нам есть что наверстать.
— Если бы у вас было хоть что-то общее, вы бы не теряли связи, так? Должна быть причина, почему это он вдруг решил взять и приехать к тебе — после всех этих лет.
Я вижу, к чему она ведет, и от этого мне не по себе.
— Не для всего и не всегда есть причина.
Я хватаю бокал с вином, который наполнил, чтобы прихлебывать время от времени, пока готовлю, и выпиваю разом половину. Чувствую, как она наблюдает за мной.
— Я знаю, что произошло тридцать лет назад, — говорит она. — Знаю об этом убийстве.
Я сосредотачиваю все свое внимание на булькающих спагетти болоньезе.
— Да. Я вижу.
— Знаю о том, что четверо детей нашли тело девушки. И ты был одним из них.
Я на нее не смотрю.
— Значит, ты все-таки кое-что разузнала об этом.
— Эд, я собиралась снять комнату у какого-то странного одинокого типа, живущего в здоровенном и жутком старом доме. Конечно, я расспросила о тебе пару-тройку человек.
Ну разумеется. Я немного успокаиваюсь.
— Ты никогда об этом не говорила.
— Просто не видела в этом необходимости. Не думала, что ты хочешь обсуждать эту тему.
Я поворачиваюсь к ней и выдавливаю из себя улыбку:
— Спасибо.
— Нет проблем.
Она снова берет со стола свою бутылку и выпивает все пиво до капли.
— Так или иначе, — она бросает пустую бутылку в мусорное ведро у двери, — желаю вам повеселиться. И не делай ничего, что сделала бы я.
— Повторяю, это не свидание!