Менталист. Революция
Шрифт:
— Щенок, — устало выдохнула Регина. — Ты понимаешь, какой урон по репутации? Понимаешь, как пострадает бизнес твоего отца? Да нас на порог любого известного дома ближайший год даже не пустят, сколько не заплати.
— Ты верно подметила, — прервал жену Геннадий. — Это мой бизнес, мой род, мой сын.
— То есть ты одобряешь такое поведение? — опасно сузила глаза Регина.
— Не одобряю, — сдал назад муж. — Но это случилось, теперь надо решить проблему. К тому же этот сопляк стал слишком опасен, пора было закончить это. Я свяжусь с гильдией, вечером на арене будет убийца.
— А если он победит? — спросила Регина. — Тогда Пете придётся выйти самому, иначе его казнят.
— Выйдет. — сжал зубы Геннадий. — Но пока рано опускать руки.
— Какого беса ты вообще это устроил? — обратилась женщина к сыну.
— Если бы я ударил по нему, проблем бы не было, — начал оправдываться Пётр, но как-то без огонька, было понятно, что за последние часы он не один раз это говорил. — Света и я любили друг друга, а сегодня она была сама не своя. Она не должна была защищать его! Не должна!
— Всё будет в порядке, — успокоил сына отец. — А сейчас мне пора.
Геннадий устало потёр виски и встал, чтобы выйти из комнаты, оставляя жену и сына. Он не знал, что делать, но не мог позволить потерять контроль над ситуацией, потерять сына.
Сегодня вечером нанятый им человек покончит с Фёдором, чего бы главе рода Ананьевых это не стоило.
Глава 18
До поместья добирались в компании одного из служащих императора. Два других следовали на своей машине чуть позади. Мы с Ларой сидели напротив начинающего нервничать мужчины и молчали.
Вот так происходит сопровождение до дома, вопрос ещё кто кого сопровождает. Когда мужчине из канцелярии пришло уведомление, он с облегчением уткнулся в экран сеферона.
— Император извещает, что вы можете оставить нашу тройку у себя в распоряжении, если желаете. — сообщил он спустя несколько секунд не слишком довольным тоном.
— Нет, спасибо, — отвечаю с сарказмом. — Впрочем, вы можете сопроводить меня до резиденции.
Надо согласовать с императором предстоящую дуэль, думал я, но планам не суждено было сбыться.
— К сожалению, это невозможно, — вежливо возразил костюм. — Его превосходительство сейчас в Новгороде. Петра взяли под домашний арест, всю ответственность за его дальнейшие действия будет нести отец.
— Как вовремя, — хмыкнул я. — В Новгороде снова мятеж?
— Что-то вроде того. — не стал продолжать диалог костюм. Видимо он итак сказал лишнего.
— Присутствие императора что-то бы изменило? — тихо спросила Лара.
— Нет, по сути он ничего бы не смог сделать, — не понижая голоса ответил я, мне было всё равно на навострившего уши служащего. — Максимум, что сделали бы его люди, развели нас по разным углам. Леонид Васильевич не вмешивается в дела великих родов.
— Я слышала, что тебя судили после инцидента с Игнатьевыми. — возразила Лара.
— Тогда я напал на род из первой десятки, они объективно слабее, — стал объяснять я. — Да и к тому же юридически я был эмансипирован, а значит не принадлежал к великому роду.
— Поэтому тебе пришлось вернутся в род. — догадалась девушка.
— И поэтому тоже, было несколько причин.
Слуга императора напротив затих. Он переваривал сказанное мною, а я смотрел в окно, дожидаясь, когда мы приедем.
— Ты уверен, что победишь? — нарушила молчание девушка.
— Нет. — отвечаю коротко, чем вызываю новый вопрос.
— Почему? Он же слабее тебя, намного.
— Всё не так просто, я вызвал его. Он может выставить замену, не думаю, что это будет кто-то слабый. В обычной обстановке это норма, когда тебя вызывает на дуэль кто-то из светских, особенно если ты слабее, а он провокатор.
— Думаешь он сделает так?
— Ему некуда деваться, если он сам не пойдёт на это, отец его продавит. Никто не хочет умирать.
— Это подло, сделать такое, а потом избежать наказания.
— Это аристократы, они способны и не на такое, — вздохнув сказал я, а в глазах служащего промелькнуло одобрение. — Десятки лет безнаказанности, жизнь в роскоши, власть, это изменит любого.
— Тебя не изменило. — заметила Лара, лишь сильнее прижавшись и положив голову на плечо.
— Ты меня не знаешь. — я замер, стараясь растянуть мгновение.
Лара промолчала, а костюм неловко завертелся, стараясь не смотреть на нас.
Всё хорошее рано или поздно заканчивается, закончилась и наша поездка. Девушка отстранилась, вызвав во мне волну сожаления. Мы вышли из машины, прохрустели несколько метров по снегу и скрылись за дверьми холла, ворвавшись внутрь с потоком ледяного воздуха.
На ковролине таяли кусочки снега, некоторые в форме протектора от обуви, а некоторые уже темнели влажными пятнами. Пройдя по таким явным следам очутился глубоко в поместье, проделав путь до самого тренировочного зала, откуда доносились голоса.
Дверь открылась, выпуская Анну Александровну. Девушка улыбалась, но стоило ей увидеть меня, лицо её превратилось в каменную маску, разом потеряв все эмоции.
— Фёдор Константинович, — прищурилась она. Меня передёрнуло от холодного тона, как будто я всё ещё был на улице. — Вы снова пренебрегаете обязанностями по обучению студентов. Ведёте себя, как ребёнок, вы уж извините.
— Каюсь, виноват. — не стал спорить я.
— Реабилитируйтесь, я скоро вернусь.
Девушка прошла мимо, а я решительно вошёл внутрь.