Ментовский вояж. Везунчики
Шрифт:
Кроме двух тяжелораненых с нашей стороны имелись двое сильно пострадавших из числа митингующих. Шальная пуля из 'укорота' угодила в грудь девке, трясшей своими голыми сиськами - залитое кровью входное отверстие находилось чуть ниже ключицы. А Сидорович - гримаса фортуны - получил ранение в голову по касательной другой пулей из той же очереди, потерял много крови, и находился без сознания. Ещё одна пуля чиркнула по шее какой-то бабе, во всё горло оравшей лозунг 'долой'. Баба была в сознании, возле неё уже хлопотал Зеленцов, останавливая кровотечение.
Остальных пострадавших
– Марина! Подойдите, пожалуйста!
– заметив ещё одно знакомое лицо, я решил не откладывать расследование в долгий ящик.
– Влад! Влад, бери переводчицу, и конфискуй у иностранцев фотики и айфоны. Объясните им, что это временное изъятие в интересах следствия. Потом всё вернём.
– Да, какое, (цензура), следствие?! Володя, ты в своём уме!?
– капитан уставился на меня, словно увидел перед собой снежного человека.
– Они все виновны! Все!
– Согласен, виновны все, - кивнул я.
– И мы, как раз, просто обязаны установить степень вины каждого из этих людей. Обязаны, понимаешь?
– Вовка прав: организаторы и исполнители нападения - это одно, а идиотки с голыми грудями - совсем иное, - поддержал меня Михаил.
– Нельзя валить всё одну кучу.
– Сиськи, как показала практика, пострашнее ножей и топоров будут, - зло сплюнул Зеленцов, глянув на остывающие у крыльца тела.
– Мариночка, Вы, уж, извините, что Вам пришлось такое слушать... Пойдёмте, поработаем в интересах дела.
Тем временем народ всё прибывал и прибывал, подъехал 'хаммер' с еремеевскими охранниками, пара грузовиков с ополченцами, подтягивались старички из другого конца села. Количество добровольных помощников росло, раненые, тьфу-тьфу, держались. Пошли запросы по рации насчёт стрельбы. Я переговорил с гарнизонами даниловцев на ближайших фермах, информировал ополченцев о происшествии в деревне, и приказал им смотреть в оба. Чтобы не расслаблялись.
Наконец, примчался Руденко, привёз докторшу, а заодно и половину замятинского отряда с пулемётом. Диана сразу приступила к осмотру тяжелораненых, и вскоре выдала свои первые вердикты. Неутешительные.
– Вашему человеку нужна срочная операция, - откинув со лба слегка растрепавшиеся волосы, произнесла казашка.
– Той девушке - тоже, иначе она скоро умрёт. Ранение дружинника - относительно лёгкое, его жизни нет никакой угрозы... У меня нет ни хирургических инструментов, ни опыта подобных операций, нет никаких серьёзных медикаментов. Всё.
– Диана, Вы здесь единственный доктор, поэтому Вам и все карты в руки, - понимая, что чудеса, скорее всего, невозможны, решил я.
– Командуйте - что надо делать. Мы поможем всем, чем сможем. Иного выхода у нас нет.
– Хорошо, мне нужны операционный стол, освещение, ассистенты, - подумав, Диана прикусила губу.
– Так, перевязочный материал есть... Анестезия - отсутствует...
Операционную решили организовать здесь же, в здании администрации, в зале для совещаний. Там стоял массивный стол, по словам докторши, подходивший в качестве операционного. Кто-то из жителей принёс инструменты - большой хирургический набор ещё советского производства, отличного качества и хорошо сохранённый. Местный фельдшер - большой поклонник 'зелёного змия' - трясущимися руками протирал спиртом скальпели и прочие, там, медицинские инструменты. Петренко помчался за переносным дизель-генератором, тем самым, что давеча привёз от тётки.
Тем временем, незадействованные в медицинских делах опера по горячим следам снимали показания у участников митинга. Успевшие немного остыть Зеленцов с Барулиным изъяли у свидетелей полтора десятка всяческих цифровых устройств. Витёк сгонял обратно на базу, привёз навороченный ноутбук с долгоиграющим аккумулятором, и принялся копировать фото и видео с изъятых гаджетов. Иностранцы терпеливо стояли рядом, и вот уже первый из них получил обратно свой драгоценный фотоаппарат.
....- 'Невский', 'невский', по дороге от Рясенки на Данилово идёт колонна чужих машин!
– неожиданно на связь вышел фермер Савченков.
– Четыре штуки, все не наши, военные, а впереди них самый натуральный бэтр...
– 'Васильевский', я 'невский', не понял тебя, повтори ещё раз, - на секунду опешив от такой новости, я попросил Савченкова уточнить сказанное.
– Что значит 'не наши'? Чьи? Бэ-Тэ-Эр какой марки?
– 'Невский', 'не наши' означает, что это не российские вояки, а чьи-то другие, - отозвался собеседник.
– Тип бэтра мне неизвестен, говорят, что он восьмиколёсный. Ещё видели два джипа и грузовик с тентом.
– Погодь, ты сам видел чужих, или твои люди их видели?
– уточнил я очень существенную деталь.
– Я сам никого не видел. Патруль ополченцев обнаружил чужих минут двадцать назад, - ответил Савченков.
– Наблюдали примерно с полукилометра, или с чуть большей дистанции. Только сейчас добежали, рассказали мне, а я сразу передал вам.
– Если прошло двадцать минут, то, по идее, гости уже должны быть на подъезде к Данилово, - нахмурившись, произнёс стоявший рядом мой напарник.
– Наш наблюдательный пункт молчит, никто не поднимал тревоги.
– Там же девки сидят, толку от них, - поморщился я.
– Так, парни, все по машинам - выезжаем! Андрей, Петренко, ты остаёшься за старшего! Задержанных не бить, лишний народ отправляй по домам!
Минуту спустя три наших джипа уже мчались в сторону окраины. Вызвав по рации наблюдательный пост, я с горечью понял, что в очередной раз недоглядел за ситуацией. Точнее, повёлся на поводу у местных, и допустил ошибку с кадрами - взволнованные девушки наперебой затрещали о четвёрке незнакомых машин, которые едут к посёлку. На мой вопрос - почему они молчали об этом раньше - захныкали, и сказали, что всё их внимание отвлеки события у здания администрации. В-общем, бабы есть бабы, проворонили приближение неизвестно кого.