Меня не видно изнутри
Шрифт:
Марго вошла с подносом. На нём стояли две чашки чая и тарелка бутербродов:
– Ланч для моего любимого писателя!..
– Ш-ш! – останавливая её от болтовни, моя рука застыла в воздухе с букетом гелевых ручек и снова вонзилась во внутренности рюкзака.
– Всегда пожалуйста, – Марго со вздохом поставила поднос на стол. – Опять у тебя «золотая заноза»?
Отложив в сторону попавшийся под руку паспорт и обратные билеты, я коротко кивнула. Это я изобрела выражение «золотая заноза». Оно означало блестящую идею, которую ни в коем случае нельзя забыть, но и записать тоже нет возможности. Вот и выходит, что ты носишься с этой идеей как дурень с писаной торбой и никак не можешь ей места найти.
– В телефон, может, запишешь?
– Слишком быстро. Пока пишешь от руки, сто раз предложение переделаешь в голове. Глядишь, оно уже и звучит сносно.
– Дать тебе тетрадь?
– Лучше листочек.
Я застыла, проговаривая про себя мысль слово за словом, чтобы ничего не упустить. Марго напомнила мне про бутерброды и на какое-то время пропала за дверью. Как я умудрилась потерять блокнот? Он же всегда под рукой, я за ним бережно слежу, не бросаю где ни попадя…
И тут я догадалась, что блокнот остался в библиотеке.
Со стоном отчаяния я подвинула к себе тарелку с бутербродами и стала уныло жевать. Успокаивало только то, что в этом маленьком городке бессмысленно было что-то красть, а особенно – мои неубедительные рукописи, поэтому блокнот наверняка лежал там, где его оставили, в полной сохранности. Например, на столе в читальном зале. Или его унесли на стойку регистрации.
– Вот же дрянь.
– Что, так невкусно? – разочарованно спросила Марго, возвращаясь со стопочкой белоснежной бумаги.
– Что ты, очень вкусно! Это я себя ругаю.
– Вот, держи, у папы из принтера стащила.
– Как много… Мне хватило бы и одного листочка. Спасибо за заботу, Марго.
Вооружившись ручкой, я молниеносно вывела на бумаге несколько неразборчивых предложений, пока не успела потерять мысль. Надеюсь, потом расшифрую. Марго всё это время наблюдала за мной с ободрением.
– Так. Вроде нормально. Пойду до библиотеки прогуляюсь.
– Опять? – ошалела Марго. – А книг тебе мало?
– Да нет. Не за книгами. Думаю, я именно там блокнот оставила…
Ну что, надменная Илона Брассика, готовься к визиту!
– Алекс.
– …Быстренько сбегаю и всё перепишу…
– Алекс! Ау!
– Ну что? Опять будешь про мистера Делира бубнить?
Я сердито укусила бутерброд.
– Сегодня тридцатое. Последний день месяца. В библиотеке санитарный день.
– В смысле, санитарный?..
– Ну, уборка, ремонт всякий… Библиотека закрыта. До завтра тебе никак туда не попасть.
– Ясно.
Затолкав в рот последний кусочек бутерброда, я облизнула пальцы и встала:
– Очень вкусно, Марго. Ты просто прелесть!
– Прелесть не я, а Элла, – смутилась она.
Я добралась до шкафа, порылась там и принялась одеваться. Марго изменилась в лице.
– Ты куда собралась-то?
– За блокнотом.
– Солнышко, библиотека не ра-бо-та-ет!
– А я не в библиотеку. Я за новым в магазин.
– С ума сошла? Посмотри на улицу! Или берёшь пример с мистера Делира?
Потешив самолюбие этим сравнением, я взглянула в окно. Гром и молнии иссякли, но ливень только усилился. Наверное, я сейчас кажусь Марго безумной. Или глупой.
– Ничего, зонтик возьму, – сказала я, – Мне правда очень нужен новый блокнот.
На улице лило плотной пеленой – ветра не было, зато его с лихвой окупала громада воды, обрушающая весь свой вес на мостовую. По пути мне не встретилось ни души, но вместо прохожих приходилось отскакивать от проезжающих машин, что окатывали тротуар высокими волнами воды.
Бродячие кошки жалобно мяукали и топорщили шерсть, забившись под припаркованные автомобили, под скамейки, в подвалы. Поток, выходящий за пределы желобков и ливневых каналов, цеплял за собой веточки, листочки и травинки. Заметив, что в воде беззащитно барахтается вверх лапками радужный жук, я поймала его и выпустила в мокрую траву – очень уж было жалко беднягу. Надеюсь, мироздание не рухнет из-за «эффекта бабочки». Это ж только жук.
Дождь меня не пугал. Я любила гулять в такую погоду без зонтика, чувствуя, как капли умывают лицо, стекают по волосам. Это настраивало на миротворческий лад. Я попросила у Марго зонтик только чтоб она меня не ругала. В своей покровительственной манере она порой была невыносима.
Поймав себя на том, что за вымокшего Делира волнуюсь больше, чем за себя, я с удивлением хмыкнула. Тем не менее, чтобы добраться до книжного магазина с заветным канцелярским отделом, мне нужно было пять минут, и у меня был зонтик, а мистер Делир жил… как там сказала Марго, в сорока минутах ходьбы от их дома? Нет, не так. «В двадцати минутах езды, по ту сторону леса». Что-то в этом роде. Минутку, он что, шёл через лес?
А если бы мы в самом деле отправились на открытие регаты? Зачем идти пешком и самому всё тащить? Почему бы не отправить книги курьером, ведь свободное время на вес золота?
Задумчиво разглядывая плитку под ногами, я низко опустила зонтик перед собой и чуть не врезалась в фонарный столб. Я прям как почитательница Марго. С хихиканьем обогнув столб, я помахала старушке, глядящей из окна кирпичного домика по ту сторону дороги. Впереди показалась Торговая улица.
Проходя мимо пекарни, я встретилась взглядом с миссис Рубус. Она протирала огромную витрину, стоя наверху стремянки, под самым потолком. Вцепившись в стальные ножки, стремянку крепко держал сердитый Фрэдди и явно пытался уговорить мать поменяться с ним местами, но она только отмахивалась. Витрина была высотой метра три. Мне было понятно негодование Фрэдди.
Он меня не заметил, занятый бубнежом, а миссис Рубус улыбнулась в знак приветствия и покачала головой: «Ну и погода!». Пожав плечами, я помахала ей зонтиком. Миссис Рубус жестом пригласила меня внутрь – на стенде заманчиво румянилась горячая выпечка. Скрепя сердце, пришлось отказаться. Хотелось скорей добыть блокнот и вернуться к книге. Но не успела я ступить и пары шагов, как из пекарни выпрыгнул Фрэдди. На ходу он натягивал ветровку с капюшоном:
– Ты чего в такой ливень вышла? Простудишься!