Меня не видно изнутри
Шрифт:
__________
Никогда и нигде в бесконечном ничто…
Через то, что когда-нибудь… то, что ушло… —
Посмотри на небесный обсидиан ты,
Звёзды на нём как бриллианты.
…Брилли-бриллианты… …Брилли-бриллианты…
Мы на маленьком острове пляшем вдвоём
И вокруг только вечный морской водоём.
Мы застряли. Здесь кучка песка да вода —
Невозможно отсюда сбежать никуда.
…Жать никуда… …Жать никуда…
Но пока ты со мной, хоть повсюду темно,
Я
И на этой планете размером с трактир
Зарождается новый сияющий мир.
…Брилли-бриллианты… …Брилли-бриллианты…
__________
Под уханье ударных и хриплые электронные слова мы неслись мимо деревьев, смазавшихся в непрерывный зелёный цвет – точь-в-точь мазок масляной краски. Заглядывая в открытые окна, свободолюбивый ветер подхватывал музыку, заставляя танцевать даже камушки на обочине.
Пока мы ехали, Этан вкратце вводил Марго в курс дела. Обычно младшие Равелы не посвящали гостей в свои тайны, но Этан меня либо не стеснялся, либо мне доверял. Новой страстью Розы был сёрфинг. Точнее – обаятельный подтянутый сёрфер, пришедший на смену фотографу. По словам Этана, воздыхатели Розы уже имели удовольствие подраться, и победителем в этом противостоянии, конечно, вышел спортсмен. А так как Роза обещала поддерживать возлюбленного не только на соревнованиях, но и вообще во всём, она сразу записалась на занятия по сёрфингу в его группу.
Чтобы добраться до места встречи с Розой, Этан свернул от города в сторону маленького леса, в глубине которого в ожидании таился домик на дереве. Объехав полукругом лес по шоссе, Этан остановился на повороте, возле местного мини-маркета.
– Какого лешего тебя занесло на Морской проезд? – неожиданно сурово спросил Этан, наблюдая, как Роза садится рядом, снимает мокасины и беспардонно закидывает длинные загорелые ноги на приборную панель.
– А тебе-то что? – фыркнув, она отвернулась, чтобы пристегнуть ремень безопасности.
В отражении бокового зеркала Роза так сильно закатила глаза, что при большем желании вполне могла бы вывернуться наизнанку. Может, на то она и надеялась, мечтая хоть на минутку свалить из этого мира в параллельный.
– Так. Щас будешь выпендриваться тут – пешком до своего залива расчудесного пойдёшь. – Этан сурово посмотрел на приборную доску. – И ноги убери.
– Ой, ну прости-прости, золотце, милый мой кексик, – опуская ступни, Роза засюсюкала так приторно, что её брат и сестра одновременно приготовились блевать радугой. – Да в кафе я тут с подругой сидела – она живёт недалеко от Старого склона.
Старый склон… Что-то знакомое.
Я взглянула на Марго. В её лице тоже мелькнуло узнавание, но, встретив мой немой вопрос, она слегка поморщилась, как бы говоря: «Пустяки, ничего особенного».
– Это вам, девчонки, – с улыбкой сказала Роза, передавая назад мороженое.
Этан заворчал через плечо:
– Зена, ну что ж ты творишь, чёрт возьми? Какое мороженое?! Заляпаете мне опять весь салон – вы ж как люди нормальные есть не умеете.
– Это чтоб ты опять лошадей не гнал, блюститель чистоты. А то тебя на поворотах заносит. Держи-держи, Алекс, – Роза помахала упаковкой в воздухе.
Я взяла мороженое и озадаченно повернулась к Марго.
– Как он её назвал?
– Зена.
– Почему?
Отозвался Этан:
– Потому что Роза у нас в семье – главная попрошайка, в точности как была наша собака Зена. Мы назвали щенка в честь главной героини сериала… Помнишь, был такой в девяностых про королеву воинов? А, не помнишь, наверное… Неважно. Короче, собака была сильная, умная – ньюфаундленд же, а как только вкусность какую-нибудь видела, тут же теряла над собой всякий контроль и глядела на тебя тюленьими глазами.
– Роза, а тебя не смущает прозвище в честь собаки? – спросила я её.
– Ой, это та-а-ак давно приклеилось… Мне как-то всё равно, – хрипловато бросила она, – С тех пор, как Зены не стало, приятно, что хоть что-то о ней напоминает. Да и Зена звучит лучше, чем Попрошайка, а то Этан достал меня дразнить, прямо как сейчас Натан достаёт Лили. Есть с кого брать пример… Ешь мороженое, Алекс – растает.
Этан терпеливо вздохнул. Я покрутила пачку в руках. Было неловко.
– Этан, если ты против, я тогда не буду мороженое.
– Да ешь, Алекс. Всё равно эти две хрюшки всё измажут.
– Будешь с нами третьей хрюшкой, – довольно произнесла Марго, беззастенчиво во весь язык облизывая сливочный шарик.
У меня пересохло во рту. Будь я парнем, пришлось бы совсем нелегко. Похоже, природная сексуальность была общей чертой старших детей Равелов. Этан, с которым мы вообще почти не виделись и не общались, умудрялся смущать меня одним взглядом. Ради забавы или нет – мне было не по себе от любого варианта. Марго была более сдержанной, но и она могла вести себя обескураживающе. Временами порыв эмоций захлёстывал её настолько, что я не просто замечала томные взгляды незнакомцев, упоённо пожирающие мою подругу, но и ловила на этом саму себя. Про чувственность Розы можно было даже не заикаться, учитывая число её романов.
– Марго, поведай мне тайну, чего Этан раздражённый такой? – спросила Роза, оценивая недовольно уставившегося на дорогу брата.
– А, глупости… – ответила она. – Дядя Альберт опять всё настроение испоганил своим бубнежом по поводу воспитания. То он недоволен, что родители мне позволяют гулять допоздна, и вообще не следят, когда я возвращаюсь, то про Натана целыми днями ноет, что тот маленький террорист… Он, конечно, прав, я не спорю, но сколько ж можно-то? Теперь вот про тебя нудит, что ты, типа того, подаёшь плохой пример Лили – что тебе родители поддались и всё подряд покупают. Всем уже мозги сожрал. Ну я на него и огрызнулась.
– Будто кто-то от него что-то другое ожидал, – пренебрежительно отозвалась Роза.
Этан свернул на высокоскоростную трассу. Он, видимо, часто бывал за рулём и вёл машину как бы в состоянии потока, не напрягаясь. Мимо окон проносились редкие кустарники и ровные рядки деревьев, разделяющие пастбища. Мы всё ехали и ехали, оставляя позади живописные пасторали, на которых беззаботно паслись лошади с лохматыми хвостами и отары кругленьких довольных овец, похожие на пучки ваты, рассыпанные в траве.