Меня зовут Ворн
Шрифт:
– Кто ты? – вполне понятным Калину языком спросил тип со шрамом на пол-лица.
Горло у мальчика першило, во рту пересохло, и чувствовался привкус крови. Очень хотелось пить.
– Эй! – другой меченый ударил палкой по решетке. – Ты понимаешь? Отвечай!
Калин продолжал молчать, делая вид, что не слышит.
– Может, не понимает? – посмотрел боец на старшего.
– Понимает он все, – буркнул Тром, недружелюбно сверля мальчишку взглядом, и, отобрав у говорившего пятилоктевое копье, слегка тыкнул Калина в бедро. Неглубоко, но довольно ощутимо.
Нож при этом «выкинул» синеватую дугу, впившись
– Хорошо поешь, малец! – обрадовался тот, у которого взяли копье. – Тыкни, тыкни его еще, Тром! Какие ругательства он хорошие знает. А ну, сажи еще, сажи!
Калин, весь красный не столько от боли, сколько от гнева, зажимал ладошкой бедро, но кровь все равно сочилась довольно сильно. Этот агитатор на новые пытки его просто неимоверно бесил.
– Завали хлебало, урод крашеный! – прорычал пленник, истинно желая свернуть шею обезьяноподобному аборигену. – Я сейчас тебя так ткну, что ты охереешь! Козел! – и одарил агитатора таким взглядом, что тот осекся и действительно заткнулся.
Калин почувствовал, что голод ножа после выброса разряда усилился в разы. Все тут же встало на свои места. Вопрос, почему нож при нем, отпал сам собою. Стало понятно, почему он ощущает от своего кукри такой яростный голод – истощился на защите. Недолго думая, мальчик подставил лезвие под стекающие капли собственной крови и тут же почувствовал благодарность от клинка и его насыщение. Но долго удивляться новому открытию и способностям оружия ему не дали. Раздался стук палкой по прутьям клетки, вновь посыпались вопросы.
Калин сидел на загаженном не пойми чем полу, поджав ноги, и упорно молчал. Не получив желаемых ответов, Тром хищно оскалился и сунул наконечник копья в огонь.
– Ща, – кивал он, глядя на сжавшегося подростка, – ща я тебе язык развяжу, ублюдок мелкий.
С видом счастливого маньяка Тром подошел к узнику.
– Ну, что, мясо, поиграем?
Калин стиснул зубы, понимая, что сейчас будет, но глаз от изувеченного лица не отвел.
Тром довольно ощерился и сунул копье в клеть. Дикий вопль боли и отборного мата вырвался из уст мальчишки, когда терпеть сил уже не осталось. Он буквально взвыл, желая вцепиться зубами в горло этого гада, но решетки не давали такой возможности. Сжимая кулаки до побелевших костяшек, Калин, буравя яростным взглядом Трома, зарычал натурально как дикий зверь, оскалил зубы.
– Выпусти меня! Выпусти, и сразимся на равных, – прохрипел мальчик, глядя прямо в глаза Трома, – или ты боишься меня?
Кривая ухмылка мелькнула на лице садиста, но вместо ответа он вновь сунул наконечник в огонь. Дальнейшие события происходили как в бреду. Спасибо Боргу, научил отключать сознание как раз на случай подобных «мероприятий». Прижигали, кололи, резали, допрашивали, но все сквозь прутья клетки, не осмеливаясь подходить слишком близко. Нож уже давно перестал отвечать на угрозу, он просто намертво приклеился к ладони, впитывая в себя попавшую на лезвие кровь Калина, и копил энергию по крохам.
– Ты зря героя из себя корчишь, мальчик, – с презрением выплевывал слова Тром. – Я допрашивать тебя еще не начинал. Это я так, развлекаюсь пока. Ответь на мои вопросы сейчас, и обещаю, я убью тебя лично, быстро и без боли. Умереть от моей руки – это честь, а без боли – великий дар милости, – оскалив заостренные, как у пираньи, зубы, Тром утробно заржал. – Я одарю тебя своей милостью, даю слово.
– Добрый ты, – сплюнув вязкую кровавую слюну, с сарказмом подметил мальчик. – Иди в…
Новая вспышка боли заставила дернуться, и стон сорвался с губ истерзанного мальчишки. Зеваки, собравшиеся вокруг клетки, тихо передавая из уст в уста короткую фразу, спешно начали ретироваться. В образовавшемся пространстве Калин увидел мерно вышагивающего четырехрукого громилу с посохом, увенчанным вместо набалдашника человеческой засушенной головой. На груди его болталась цепь с двуглавым орлом на ней, а на плечах железные нашлепки со звездами, отдаленно схожие с погонами.
Рассмотрев внимательней вождя, а в том, что это был именно вождь, сомнений у мальчика почему-то не возникло, Калин понял, что этот меченый не такой уж и огромный, как показался изначально. Просто его шипастый ворот, значительно возвышающийся над головой, и массивные одеяния давали столь обманчивый вид. Крупной была голова с почти квадратной челюстью и большой мясистый нос. Глаза на его фоне терялись и казались поросячьими, маленькими, глубоко посаженными под нависающими надбровными дугами и широченным лбом. Рядом с вождем важно вышагивал второй пленитель Калина.
Коротко взглянув на происходящее, Хузар стремительно приблизился к уже почуявшему взбучку Трому и коротким ударом в лицо отправил того в горизонтальное положение. Оценивающе осмотрел согнутого, сидящего на коленях мальчика, перевел взгляд на своего подчиненного, который, пошатываясь, поднимался на ноги, утирая юшку с лица, сухо спросил:
– Узнал?
– Ничего, – Тром склонил голову перед вождем. – Мальчишка молчит. Но я не сильно…
– Я не помню, чтобы давал тебе приказ допрашивать.
– Нет, не давал, – понуро отвечал Тром, не поднимая головы.
– Хороший у тебя воин, Хузар, да только своевольный, – вождь неспешно прошел от клетки к своему трону и, откинув полы накидки, уселся. – И ты утверждаешь, что этот ребенок вырезал дозорный отряд?
Хузар склонил голову перед вождем и, резко вытянувшись в струнку, притопнул ногой.
– Да, мой повелитель, – ответил он четко, громко, – и больше половины стаи гончих.
– Нож, мальчик, – выставив вперед раскрытую ладонь, вождь ожидающе посмотрел на Калина.
Тот, держась одной рукой за перекладину в клетке, поднялся на ноги.
– Не могу, – ответил он вождю и, чуть подумав, добавил: – Повелитель.
Вождь чуть улыбнулся и вполне дружелюбно произнес:
– Тогда я убью тебя и заберу то, что желаю.
– Убей, – хмыкнул Калин, – но нож ты все равно не получишь. Никто не сможет взять его, даже с трупа, – и, глянув на котел, усмехнулся, – и сожрать меня у вас тоже не выйдет.
Калин, конечно же, лукавил, потому что не знал, на что способен его кукри, он чувствовал, что у клинка энергии осталось на несколько малых или на один серьезный выброс. Даже после небольшой подпитки кровью владельца сил у кукри на длительную защиту уже точно не осталось. Но кто об этом знал кроме Калина? Никто. И мальчик решил разыграть свой единственный козырь.