Меняя лица
Шрифт:
Эмброуз посмотрел на лучших друзей:
— Я даже Эллиоту пока не сказал. Да, я иду в армию. Просто подумал, может, кто-то из вас захочет пойти со мной.
— То есть ты привез нас сюда, чтобы мы расчувствовались? Прониклись духом патриотизма? — спросил Джесси. — Этого мало, Броузи. О чем ты вообще думаешь? А если тебе ногу оторвет или еще что похуже — как ты тогда будешь бороться? Все полетит к чертям! У тебя же все на мази! Гребаный Пенн-Стейт ждет тебя с распростертыми объятиями. Хочешь в Хоукис? Тебя и туда возьмут. Огромного парня, который летает, как бабочка, тяжеловеса настолько быстрого, как будто в нем до сих пор всего шестьдесят
Джесси тоже был чемпионом штата, как и Эмброуз, но Эмброуз получал этот титул не единожды. Четырехкратный чемпион, не побежденный за последние три года, первый борец во всей Пенсильвании, который еще в девятом классе выиграл чемпионат штата в тяжелом весе. Уже тогда он весил семьдесят пять килограммов. Его единственное поражение случилось сезоном раньше, когда его поборол действующий чемпион штата, выпускник. Эмброуз взял реванш в финале. Та победа и вписала его в книгу рекордов.
Джесси взмахнул руками и выругался, выпуская такой поток брани, что даже Бинсу, который за словом в карман не лез, стало не по себе. Джесси все отдал бы, чтобы оказаться на месте Эмброуза.
— У тебя ведь все на мази! — повторил он, качая головой. Бинс передал ему фляжку и похлопал по спине, пытаясь успокоить друга.
На обратном пути ехали в тишине. Вел по привычке Грант. Он никогда не пил и сам вызвался быть водителем как-то раз на вечеринке Бинса, давным-давно, хотя Поли и Эмброуз тоже не увлекались выпивкой.
— Я пойду, — тихо сказал Грант.
— Что? — воскликнул Джесси, нечаянно пролив содержимое фляжки на рубаху.
— Я пойду, — повторил Грант. — Они помогут оплатить учебу, верно? Так сказал вербовщик. Мне нужно что-то делать. Я точно не хочу всю жизнь проторчать на гребаной ферме. А теми темпами, какими я коплю на университет, я закончу его годам к сорока пяти.
— Ты только что выругался, Грант, — прошептал Поли. Он никогда прежде не слышал, чтобы Грант ругался. Никто из них не слышал.
— Давно пора, — воскликнул Бинс, смеясь. — Теперь нам нужно уложить его в постель с девчонкой! Он не может идти на войну, не познав женского тела, — добавил он с лучшим латиноамериканским акцентом Дон Жуана.
Грант вздохнул и покачал головой.
— А ты что думаешь, Бинс?
— Я? О, я все знаю о женском теле, — продолжал Бинс с тем же акцентом, играя бровями.
— Об армии, Бинс. О службе.
— Конечно. Да, черт возьми. Погнали. — Он пожал плечами. — Мне все равно больше нечем заняться.
Джесси застонал и обхватил голову.
— Поли? — Эмброуз не обращал внимания на Джесси. — Ты с нами?
Поли выглядел неуверенным, его преданность друзьям шла вразрез с инстинктом самосохранения.
— Броуз… я любовник, а не боец, — серьезно ответил он. — Все эти годы я выходил на мат только потому, что хотел быть с вами, ребята, и вы знаете, как я ненавидел борьбу. Я не могу себя представить на поле боя.
— Поли, — прервал его Бинс.
— Да?
— Может, ты и не боец, но уж точно не любовник. Ты с девушкой-то не был ни разу. А на парней в форме они клюют.
— Как и на рок-звезд. Я гораздо лучше обращаюсь с гитарой, чем с пистолетом, — возразил Поли. — К тому же ты знаешь, что мама ни за что меня не отпустит.
Отец Поли погиб при обвале шахты, когда ему самому было девять, а его младшая сестра едва умела ходить. Мама тогда вернулась с детьми в родной
— Может, ты и ненавидел бороться, Поли, но ты был хорош. И солдат из тебя тоже выйдет отличный.
Поли покусал губу, но ничего не ответил, и в машине снова повисла тишина. Каждый думал о своем.
— Марли хочет, чтобы мы поженились, — сказал Джесси после долгой паузы. — Я люблю ее, но… все слишком быстро. Я просто хочу остаться в спорте. Наверняка какому-нибудь западному университету нужен дружелюбный черный парень, а?
— Она хочет замуж? — удивился Бинс. — Но нам всего по восемнадцать! Пойдем лучше с нами, Джесс. Ты должен возмужать, прежде чем она сделает из тебя подкаблучника. К тому же знаешь, как говорят? Бро превыше всего, — он усмехнулся. Это слово было созвучно с именем Эмброуза.
Джесси вздохнул, сдаваясь.
— А, ну его. Я нужен Америке. Как я могу отказаться?
Парни рассмеялись. Джесси всегда выпендривался.
— Эй, а в армии часом нет сборной по борьбе? — Джесси, казалось, даже забавляла эта мысль.
— Поли? — снова спросил Эмброуз.
Но Пол единственный не поддался на уговоры. Именно его Янгу сложнее всего будет оставить в прошлом.
— Не знаю, чувак. Наверное, мне пора повзрослеть. И мой отец, должно быть, мной бы гордился. Мой прапрадед воевал во Вторую мировую. Но я не уверен, — вздохнул он. — Решение идти в армию попахивает самоубийством.
7
ПОТАНЦЕВАТЬ С ДЕВУШКОЙ
В Ханна-Лейк не нашлось дорогого отеля или другого пафосного места, чтобы отметить там выпускной, поэтому сотнями воздушных шаров, гирляндами, стогами сена, искусственными деревьями, беседками и всем, к чему располагала тематика, украшали школьный спортзал. Тема праздника звучала так: «Надеюсь, вы танцуете…».[13] Это слова из песни, которая не давала ни малейшего представления о том, как должен быть украшен зал. Гирлянды, шарики и беседки в очередной раз спасли выпускной в Ханна-Лейк. Сидя рядом с Бейли и глядя на танцпол в центре спортзала, где кружились пары, Ферн думала о том, что за последние пятьдесят лет на выпускном изменилась разве что мода.
Ферн беспрестанно теребила платье: поправляла декольте и разглаживала складки кремовой юбки, струящейся до самого пола. Когда она качала ногой, ткань ловила свет и отливала золотом. Они с мамой нашли это платье на распродаже в одном из магазинов Питтсбурга. Цену на него снижали уже несколько раз, скорее всего, потому, что оно было сшито на худышек, но такой цвет шел далеко не всем. Зато он отлично подходил рыжим, и на Ферн платье смотрелось просто чудесно.
Она сфотографировалась с Бейли в гостиной Тейлоров с застегнутым под самое горло воротником — так нравилось ее маме, но стоило Ферн выйти из дома, она тут же оголила плечи, впервые в жизни почувствовав себя почти красивой. Но на танец ее все равно никто заранее не пригласил. Впрочем, Бейли тоже не хотел заставлять какую-нибудь девушку с ужасом ждать выпускного. Он говорил это с улыбкой, шутя, но лицо выдавало легкую горечь. Тогда Ферн по-дружески предложила ему пойти вместе. Все же лучше, чем оставаться дома. И что с того, что они двоюродные брат и сестра — их и без того уже считали странными. От этого вечера не стоило ждать романтики, но в конце концов для Ферн нашлись и платье, и кавалер.