Мэри и медведь
Шрифт:
Она прижалась к нему, пытаясь получить более безопасную позицию на кровати. Она застонала, когда мышцы запротестовали против всех ее движений. Она поплатилась за прошлую ночь. Мэри Элизабет чувствовала это даже на костях. Она чувствовала себя более больной чем, когда она лишилась девственности. Она догадывалась об этом. Ее прошлый опыт не подготовил ее к размеру и силе Хью. Долго понежиться в ванной и еще день или два, чтобы восстановиться, и она будет в порядке.
Она осторожно подняла руку Хью с ее талии, стараясь не разбудить его. Его руки кротко сжались в
Еще раз, остановившись на краю кровати, она обдумала свой следующий шаг. Любой ее шаг будет отдаваться болью, а она не большая ее поклонница. Решив, что может быть легко, сдвинуть ноги на пол и сесть, за мыслью последовало действие. Так, пока хорошо. Теперь наступила самая сложная часть, встать.
Сделав глубокий вдох, готовясь, она поставила ноги на пол, уперлась руками о матрас и оттолкнулась в стоячее положении. Ну, это было скорей присевшее положение. Она сгорбилась, как старуха с самым сильным случаем остеоартроза. Она сделала свой первый шаг и втянула воздух сквозь боль, которая пронзила ее таз. Она может это сделать. Она сильная женщина. Она сможет справиться с небольшой болью в свете всего удовольствия, которое она получила вчера вечером. Убеждая себя встряхнуться, онаМэри Элизабет заставила себя встать прямо и идти в ванную комнату. Неважно, что ребенок мог бы ползти быстрее. Она шла и это уже было важно. Именно в такие времена, она хотела, чтобы в комнате была ванная. Ванная комната никогда не казалась дальше, чем сейчас.
*****
Хью наблюдал, как она ковыляет из комнаты, проклиная все на свете с каждым шагом. Он хотел встать и помочь ей. Ему было больно смотреть на ее боль, зная, что он причина этому. Единственное, что мешало ему сделать это, то, что она будет смущена его помощью. Она явно не хотела, чтобы он знал, что ей больно или она не принимала его помощь, чтобы не разбудить его. Она никак не могла знать, что он проснулся от первых ее движений, все его существо было сосредоточено на ней, даже в самом глубоком сне.
Он не мог ударить себя достаточно сильно и далеко, чтобы причинить себе боль как ей. Он повторил свою клятву себе, чтобы убедиться, что он ни разу не потеряет над собой контроль. Он не мог понять, что произошло. Защищать свою пару было приоритетным для перевертышей. Это было так глубоко внутри, что это было уже инстинктом. То, что он сделал вчера, шло вразрез со всем, во что он верил. Каждому принципу, который он когда- либо выучил. Это был ценный урок, благодаря которому, он знал, такого больше никогда не повторится.
В то время, как он выговаривал себе, его пара вышла из комнаты и вошла в ванную. Меньшее, что он мог сделать, чтобы быть полезным, приготовить завтрак. Он вылез из постели и натянул джинсы. Когда он приблизился к ванной, то услышал, как включился кран в ванной. Хорошо, она принимает ванну. Это должно помочь. Слегка постучав в дверь, он крикнул:
— Я приготовлю кофе и завтрак. Ты там долго пробудешь?
— Я выйду
— Нет. Я подожду, пока ты выйдешь, — если надо, он спуститься в ресторан, а не заставит ее выйти оттуда. Он надеялся, что горячая вода сделает легче хоть какие-то повреждения, которые он причинил.
****
Мэри Элизабет потянулась, пытаясь ослабить напряжение мышц. Как только она это сделала, все оказалось в действительности не так плохо. Она была слишком осведомлена о тех частях тела, которые принимала как должное. Ее влагалище было опухшим и в синяках. А глубоко внутри была тупая боль от того, что, когда его член входил, то бился о шейку матки. И лишь мысль об этом, вернула удовольствие и отголосок боли.
Он был крупным мужчиной и, как большинство крупных людей, он не всегда осознавал свою силу. Она не винила его. Правда, она не могла дождаться, когда он сделает это снова. Он что-то сделал с ее либидо, тем, что она знала, насколько он находит ее желанной, что потерял контроль. Когда мужчина, который ценит контроль как Хью, терял его, ну как она не могла не быть польщена и немного даже гордиться этим. Она задалась вопросом, что будет, если бы она на самом деле пытается заставить его потерять контроль. Сейчас было над чем подумать.
Она легла в ванну, раздвинула ноги и позволила теплу успокоить все. Она чувствовала себя так хорошо. Она чувствовала это вплоть до костей. Она пролежала там, пока вода не начала остывать. После, она немного слила ее и добавила еще горячей воды, пока не стало настолько жарко, насколько она могла выдержать. Мэри Элизабетотмокала пока, и эта вода не остыла. Быстро сполоснувшись, она вытащила пробку водостока и вышла из ванной. Она еще ощущала, что там болит, но в остальном, чувствовала себя намного лучше, готовая взглянуть на мир.
Она вышла из ванной комнаты и оделась в свободные и удобные вещи, прежде чем пойти к Хью на кухню. Из-за того, что ее киска болела, она отказалась от нижнего белья и решила надеть свободно струящуюся юбку, которая спускалась ниже колен. Натянув тунику, доходившую ей до бедер, она проверила, скрыла ли тот факт, что под всей этой одеждой, она была обнажена.
Хью чувствовал себя как дома на кухне, делал кофе и взбивал яйца на завтрак. Чтобы приготовить яйца с тостами и сосисками. Когда она вошла в кухню, Хью поцеловал ее, прежде чем сам пошел в ванную.
Она налила себе чашку кофе и положила себе яичницу и тосты, оставив большую часть для Хью. Судя по огромному количеству еды на плите, он еще не ел.
Пока она сидела за столом, слушая шум душа, то мысленно пересмотрела утро. Хотя она и не была уверена, чего она ожидала, но это было не пресловутое «утро после», о котором все так много говорили. Все было так, ну, обычно. Ощущалось так, будто они вместе уже очень долго, достаточно, чтобы впасть в рутину. Не беспокоиться о прическе или утреннем дыхании. Они просто готовились к новому дню, будто делали это вместе уже много лет. Это немного нервировало, но и расслабляло одновременно.